— Да. Кто бы спорил… — сказал Люк так тихо, что Анита едва расслышала.
— Как там салат? — прервала Грейс их беседу. Анита отскочила от Люка.
— Все готово. — Она схватила разделочную доску и сбросила помидоры в миску, затем отправилась к раковине мыть руки.
— Почти готово, — поправил Аниту Люк. — Мы забыли перемешать, — уточнил он и начал перемешивать салат двумя огромными ложками.
Что она здесь делает? — думала между тем Анита. Сидит с Люком за одним столом, будто она член их семьи?
Но Анита была реалисткой. Это значит, что она не верила сказкам о счастливой семейной жизни и рыцарях в сияющих доспехах. Такого не бывает. По крайней мере, с ней не было, и быть не может.
Анита все вытирала и вытирала руки кухонным полотенцем. Она все еще помнила, как Люк дотронулся до нее. Она все еще слышала этот тихий с хрипотцой голос, говоривший ей о том, как она изменилась. Люк имел в виду не только одежду. Это было понятно.
Анита не могла позволить инстинктам управлять ее головой. Этот было бы равноценно самоубийству. Она приехала в Мерси не затем, чтобы искать романтических приключений с мужчинами или восстанавливать отношения с конкретным мужчиной. Она приехала сюда, чтобы вырастить ребенка, создать свою собственную маленькую семью из двух человек. Вот и все. Ничего больше.
Анита положила полотенце на кухонный стол.
— Знаешь, я еще не закончила распаковывать вещи. Я, пожалуй, пойду и дам вам возможность спокойно поужинать в кругу семьи.
— Как? Ты даже не хочешь попробовать, что у нас с тобой получилось? — Люк протянул ей миску с салатом. — Кроме того, если ты сейчас уйдешь, моя мама никогда тебя не простит.
— Я… я…
— Ничего не хочу слышать. — Люк показал Аните на гриль, стоявший во дворике под навесом. Клубы ароматного дыма уже поднимались над ним. — Если тебе понравился мамин мопс, тебе понравится и ее говядина.
Анита рассмеялась.
— Просто я не хочу вам мешать. Я человек посторонний.
— Ты не посторонняя. — Люк подошел к ней ближе и вложил ей в руки большую стеклянную миску с салатом. — Мы старые друзья, которые решили вместе поужинать.
— Так?
— У-ух.
— Хорошо. — Темно-синие с зеленоватыми вкраплениями глаза Люка не отпускали Аниту. — Я рад, что мы договорились.
— Я тоже рада, — с трудом выговорила Анита. Но если это так, то почему же ей так хочется схватить Люка, прижать к себе и попробовать здесь, черт возьми, не только говяжью отбивную?
Пока картошка и говяжьи отбивные, шипя, поджаривались во дворе, Люк спрятался в маленькой нише, усевшись за компьютер. Это было трусливое отступление. Провести оставшееся до ужина время вместе с Анитой он просто побоялся. Но Анита была недалеко. Она снова подсела к Эмили, чтобы помочь ей доделать доклад. После совместного приготовления салата Люк вышел из строя. Голова отказывалась соображать.
Люк уединился в своей нише и всеми силами пытался сосредоточиться на работе. Но в голове было пусто. Сколько он ни пытался сосредоточиться на экране, следя за курсором, перед глазами все время стояла Анита. Краем глаза он мог видеть ее. Она сидела справа от него, и у нее, кажется, не было проблем с концентрацией внимания. Она смеялась и разговаривала с Эмили. Люк расправил плечи, положил пальцы на клавиатуру и начал набирать текст.
Чепуха! Полстраницы бессмысленного набора слов, словно его пальцы попадали не на те клавиши. Черт побери! Что это со мной?
— Здорово, Эмили! Это очень глубокая мысль. Она делает твой доклад по-настоящему интересным. А теперь давай… — Голоса Аниты стало не слышно, когда она привстала со стула и подалась вперед, чтобы сделать кое-какие пометки в блокноте Эмили.
Она и не предполагала, как дерзко взлетела вверх ее цветастая юбочка.
Люк резко выдохнул и снова уставился на экран. Компьютер, казалось, смотрел на Люка и говорил: «Ну-ну. И когда же ты сегодня начнешь работу?»
В эту минуту послышался голос матери:
— Обед готов.
— Слава богу, — буркнул себе под нос Люк.
Он поднялся, резко оттолкнув от себя стул. Анита тоже выпрямилась. Край желтого с цветочным рисунком платья скользнул вниз по ее ногам, прикрыв бедра. Это было большим облегчением для Люка.
Но мысли его все равно были не о том, о чем им следовало бы быть.
Анита повернулась и посмотрела через плечо. Ее ясные карие глаза на секунду встретились с его синими глазами. Прежде чем отвернуться, Анита улыбнулась ему ленивой, почти сладострастной улыбкой.
Она, наверное, спутала его с кем-то. Люк растерянно заморгал. Он не мог вспомнить, чтобы женская улыбка так действовала на него.
Два года он прожил, как немой, ничего не чувствуя. Он достиг совершенства в искусстве скрывать эмоции. Люк давно понял, что решения, принятые под давлением эмоций, ни к чему хорошему не приводят. Все заканчивается какой-нибудь глупостью. И страдает от этого не только он, но и другие люди.
И вот Анита за несколько часов, буквально все в нем перевернула. Люку снова захотелось жить полной жизнью. Хорошо ли это?
Определенно нет. Сейчас для него самое главное — Эмили. Но какая-то часть его существа, управляемая этим самым гормональным кризом, настойчиво требовала обратить на себя внимание.
Нет. Потом. Сейчас только Эмили и работа. Ничего больше.
Люк вошел в столовую, где уже был накрыт стол, и сел на старинный дубовый стул напротив Аниты. Она, опустив голову, поправляла на коленях салфетку. Эмили выбрала место рядом с Анитой. Садясь, она бросила на Люка выразительный взгляд. Семейные трапезы не входили в список любимых ею занятий.
Грейс вошла в столовую с большим плоским блюдом в руках и поставила его в центр стола.
— Надеюсь, все вы проголодались. У нас сегодня много мяса.
— Ты всегда готовишь слишком много еды, мама, — сказал Люк.
— Не хочу, чтобы люди говорили, что я плохо кормлю своих детей, — сказала Грейс, потом, посмотрев на Аниту, добавила: — И гостей.
— Не помню, когда в последний раз я сидела за таким столом. — Анита протянула руку через стол. — Шлепните меня по руке, если я потянусь за третьим куском.
Грейс рассмеялась.
— Я вырастила четверых детей. В наших краях у всех хороший аппетит.
— Отлично, потому что я ем за двоих, — сказала Анита.
В это мгновение открылась задняя дверь, и в дом вошел отец Люка. Он остановился возле раковины, чтобы помыть руки, и только после этого вошел в столовую. Джон Доул задержался возле жены и звонко чмокнул ее в щеку.
— Что на ужин, Грейси?
В ответ та улыбнулась.
— Смотря для кого, — лукаво глядя на мужа, сказала она. — Для тебя жидкая солдатская похлебка, для остальных — говяжьи отбивные с картошкой.
— Ох, надо же, забыл. Сегодня же моя очередь готовить ужин. Я так заработался у Генри с этими кухонными шкафчиками, что напрочь, забыл об этом. К тому же прищемил себе палец этой дурацкой дверью. Этот болван… — Взгляд Джона наткнулся на Аниту. — О, прошу прощенья. Я совсем забыл о хороших манерах. — Он протянул Аните руку. — Джон Доул.
