– Ошибкой было все… что произошло. Я виновата не меньше тебя, но это ничего не меняет.
– Ты так не думала несколько минут назад.
Что она могла ответить? Щеки Шарлиз пылали при одной мысли о том, как сильно она его желала.
– Ты был так настойчив, – прошептала она.
– Будь честной, Шарлиз. Я не соблазнял тебя. Ты хотела меня так же сильно, как и я тебя.
– Мы оба прекрасно понимаем, как сильно мы привлекаем друг друга. Это просто гормоны. Бывает, друг к другу влечет даже врагов.
– Итак, мы все-таки можем констатировать, что в нашем случае физическое влечение было обоюдным, – сардонически усмехнулся он.
– Разумеется, но это ничего не меняет. Единственная причина нашего брака – это благополучие Дэнни. У нас нет друг перед другом никаких обязательств.
Он бесстрастно посмотрел на нее.
– Ты полагаешь, такие обязательства появились бы, займись мы любовью?
– Я имею в виду, что наши отношения переменились бы, – поспешно ответила она. – Никогда не стоит мешать личные интересы и деловые обязательства.
– Может, подпишем контракт? Во избежание возможных недоразумений, – процедил он.
– Полагаю, мы поняли друг друга. – Ее голос звучал твердо.
– Да уж… – Он поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. – Можешь не волноваться. Впредь я не стану испытывать твою стойкость. Теперь, прежде чем справиться о твоем самочувствии, я буду стучать.
Шарлиз не ответила, безучастно глядя, как Робер пересекает комнату, уходя к себе.
Она безумно желала его. Все ее тело взывало к нему. Если бы их не прервали, сейчас она отдавалась бы ему, лежа в его объятиях.
Не нужно обладать богатой фантазией, чтобы представить себе это. Шарлиз уже знала, какое острое наслаждение приносит объятие Робера, как обжигает его горячая кожа, когда он касается ее груди. Она бы ни за что не смогла ему сопротивляться. Кто бы мог подумать, что ей когда-нибудь придется мысленно благодарить мадам Овернуа? Шарлиз подумала об этом с иронией. Старуха оказала ей услугу. Робер способен довести ее до экстаза, но что потом?
Он никогда не любил ее. Только на вершине наслаждения можно забыть, что у них нет будущего. Что будет, если Робер поймет, что она влюблена в него? С этим надо покончить. Теперь она должна быть очень осторожной, чтобы никогда не повторилось то, что случилось сегодня.
8
Робер был совершенно не в настроении выслушивать пассажи своей матери. Он уговаривал себя пропускать их мимо ушей, но это оказалось нелегким делом.
– Ради всех святых, где ты был, Робер? Я уже битый час сижу у телефона!
– Я мог перезвонить, и тебе не пришлось бы ждать так долго.
– Мне жаль, если разговор по телефону с собственной матерью тебя так раздражает.
Желваки заходили у него на скулах, но он сдержался.
– Что за неотложное дело заставило тебя так настойчиво добиваться разговора со мной, мама?
– А чем таким ты занимаешься, что оторвать тебя может лишь неотложное дело?
Робер чувствовал, что закипает.
– Мама, я взрослый женатый человек. Мне не очень нравится, когда моя мать требует позвать меня немедленно, словно маленького мальчика, в то время как я разговариваю со своей женой.
– Я так и знала, что ты с этой женщиной! Она наверняка не давала тебе подойти к телефону.
– Ошибаешься. – В голосе Робера прозвучала горькая ирония. – Шарлиз была счастлива, что ты позвонила.
– И ты думаешь, я в это поверю?
– Честно говоря, мама, меня это мало волнует. Может, ты скажешь мне наконец, зачем звонишь? Мы собираемся на вечеринку, и мне надо одеваться.
– Я знала, что это случится. Она уведет тебя от меня так же, как ее сестра увела Мориса.
– Никто никого не уводил. – Робер заговорил жестче. – Шарлиз – прекрасная и хорошо воспитанная женщина. Она многим пожертвовала ради Дэниэла, я ей за это благодарен, полагаю, что и ты должна быть благодарна.
– О, Дэниэл! – При упоминании имени внука Жозефина моментально сменила тему. – Как там мой прелестный малыш?
– Он прекрасно себя чувствует здесь, в деревне. Растет не по дням, а по часам.
– Значит, ты не привезешь его в Париж? Когда же я его увижу? – В голосе Жозефины звучало разочарование.
Раздражение Робера утихло. Он понимал, как одинока и несчастна сейчас его мать.
– Иногда мы будем приезжать в город. Но ты можешь сама навестить нас, когда тебе будет удобно. Мама, извини, мне действительно пора. Я позвоню тебе завтра.
