Какие еще нужны доказательства того, что Беатрис – главная женщина в его жизни? У них прямо-таки идиллические отношения, не успел он позвонить, и вот она уже здесь.
– Мне позвонила одна из подруг Жозефины, – тем временем объясняла Беатрис Роберу. – Она хотела, чтобы я подъехала и все выяснила, так как госпиталь не давал никакой информации. Естественно, Себастьен сразу привез меня сюда.
– Очень любезно с твоей стороны, – обратился Робер к Себастьену.
Беатрис рассмеялась.
– У него вообще масса достоинств. Возможно, сейчас не самый подходящий момент, но я должна сообщить вам эту потрясающую новость. Себастьен и я решили пожениться.
Робер улыбнулся, пожимая руку Себастьену.
– Вот и еще один бастион пал.
– Когда я представил себе жизнь без Беатрис, то понял, что это совершенно безрадостное существование, – с улыбкой заметил Себастьен.
Шарлиз чувствовала, как у нее вырастают крылья. Значит, все это время Робер говорил правду? Но как же то, что она сама слышала и видела?
Робер повернулся к Шарлиз, которая тихо стояла рядом с ним.
– Шарлиз с трудом держится на ногах. Ей надо прилечь.
– Разумеется. Я все узнала о Жозефине и вижу, что ты тоже в порядке, Робер. Теперь позаботься о Шарлиз. Ты – счастливчик!
Она дружески подмигнула вновь обретенной подруге и вместе с Себастьеном отправилась домой.
Робер вгляделся в белое как полотно лицо Шарлиз.
– Пожалуй, я позову сестру.
– Нет-нет, все пройдет через минуту. – Шарлиз пыталась протестовать, но Робер уложил ее на кушетку в комнате ожидания и присел рядом.
– Ты действительно рад за них? Мне казалось, ты недолюбливаешь Себастьена.
– Он меня раздражал своим ослиным упрямством. И Себастьен, и Беатрис были несчастны, потому что он не желал жениться на ней из-за ее богатства. На самом деле они давно без ума друг от друга.
– Но со стороны это выглядело иначе… – неуверенно протянула Шарлиз. – Беатрис казалась скорее твоей женщиной. Она даже говорила мне, что ты ее ревнуешь.
– Люди могут быть очень близки, не являясь любовниками. Не забывай, мы дружили с детства.
Шарлиз очень хотела верить ему, но что-то ей все еще мешало.
– Слишком много было доказательств того, что вы больше, чем просто друзья. Я старалась не обращать на них внимания, но вчерашний разговор… когда Беатрис рыдала в твоих объятиях и говорила, что не хочет остаться в одиночестве.
– И поэтому ты решила уехать?
– Ты не обязан отчитываться передо мной. Наш брак – это мистификация, и я не должна была требовать твоей верности.
– Веришь ты мне или нет, но я никогда не изменял тебе ни с Беатрис, ни с какой-либо другой женщиной. Я очень надеюсь, что наш брак станет настоящим, даже если некоторое время ты будешь считать, что мы поженились исключительно из-за Дэниэла.
– Но мы и поженились исключительно из-за Дэниэла. Я боялась, что ты отберешь его у меня.
– Ты считаешь, что я способен на такую жестокость? Должно быть, ты действительно ненавидишь меня.
Длинные ресницы Шарлиз опустились. Она прошептала:
– Ты же знаешь, что это не так.
– Я знаю, что волную тебя, но ты никогда не хотела заняться со мной любовью, – мрачно сказал Робер.
О, как он ошибается!
– Между нами было много непонимания, – неуверенно начала Шарлиз. – Я долго не верила тебе, да и сейчас трудно поверить, что ваши отношения с Беатрис всегда были только платоническими. Я же слышала, как ты говорил ей, что она не останется одна, что ты всегда будешь рядом.
– Да, говорил, но никогда не имел в виду то, о чем думаешь ты. Вспомни, что я обещал ей?
– Я не знаю. Вы оба ушли, и я больше ничего не слышала. Да и не хотела слышать.
– Очень плохо. А должна была услышать, как я говорил Беатрис, что надо поставить Себастьену ультиматум. Я полагал, что это заставит его немедленно сделать ей предложение.
– И ты подал ей эту идею?
Он усмехнулся.
– Все остальное она уже испробовала. Если он был так глуп, чтобы позволить ей уйти, то ей пора было что-то решать. Ты слышала мои заверения, что она не останется одна, и это чистая правда – настоящие друзья не покидают друг друга.
Шарлиз чувствовала себя так, словно с души у нее свалился огромный камень. Дни и ночи страданий и
