колени. Бросил быстрый взгляд назад. Над каменными монолитами плавал разноцветный туман, вырастал в столбы.
Раздался ужасающий вой и треск, перешел в рев. Кожу обдало жаром. Я прикрылся рукой, невольно отшатнулся. С ужасом и обреченностью смотрел, как огромная шаровая молния превратилась в плазменную каплю. Голубоватый росчерк рассек тьму, устремился к осколкам сферы. Но удар не достиг цели. Рассерженное шипение заполонило Храм. На пути капли соткалось густое облако черноты. Поглотило свет, электричество и растворило в себе. Сгустилось, приняло облик человека в аспидном балахоне.
— Запрещ-щ-щено! — прошипел Привратник.
— Прочь, отродье! — взревел Змееносец.
Потоки энергий ударили во мрак, изорвали в клочья. Но демон тут же появился вновь, принял на грудь второй удар. Пол пересекла глубокая трещина. Над головой пронеслась волна огня. Я почувствовал, что волосы вот-вот загорятся. Закричал, попытался спрятаться. Зал обратился в Ад. Волны холода и жара проносились из конца в конец. В бушующем океане звезд, черноты и огня я стал мелкой щепкой. Видел бой, но до конца не мог осознать… Две фигуры. Две ипостаси. Одинаковые и разные одновременно. Сияющий как язык хладного пламени волхв и его антипод — антрацитовый и безликий демон.
Взрывной волной меня отбросило к Зодиакальному кругу. Я вцепился пальцами в щель между плитами. Прижимался к полу, старался выжить. Я — мошка, маленькая соринка. А в непосредственной близости — сражение исполинов, представителей Начал. Тяжелые удары, рев и треск, сверкание молний и дымные щупальца тьмы.
Привратник сдерживал Змееносца изо всех сил. Пятился, отражал выпады. Но становилось понятно — проигрывает. Молнии и сгустки света резали покрывало черноты. Отсекали, вбивали языки тьмы в пол. Демон утратил человеческий лик, обратился бесформенным сгустком. Хлынул аспидной водой на волхва, окружил и вцепился в руки. Велимир зарычал, рванулся из плена липких щупалец…
Столбы светящегося дыма выросли над плитами. Многие обрели облики. Я разглядел лишь несколько. Совсем рядом — могучий кентавр с луком в руках. Чуть поодаль стройная женщина. Два совершенно одинаковых человека. Фигуры размытые, с подрагивающими краями. Глаза — темные бездонные щели.
Взгляды духов перекрестились на мне. В разуме возникла картинка-вопрос. И я ответил. С отчаянием и яростью, с бешенством. Мысль улетела в пустоту. Фигуры диковинных зверей и людей дрогнули. Первым склонил голову кентавр. Затем монстр, отдаленно напоминающий Рака. Один за другим Ипостаси Зодиакальных Знаков давали согласие. И когда последний из духов сказал безмолвное «да», фигуры исчезли. К потолку зала устремились разноцветные дымы, спиралевидные потоки.
Пол дрогнул и покачнулся. Раздался приглушенный вздох. Осколки сферы прикоснулись к плазменному шару, обратились облачком черного пепла. Бешеный рев огласил пространство. В нем смешалась бессильная злоба, ненависть, нежелание отступать. Тьма обратилась невесомой пылью, впиталась в пол. Волхв пошатнулся, хлестнул пальцами по воздуху. На лице застыло выражение неизъяснимого страдания, бешенства. Светлый ореол притух, уменьшился. Вместо древнего мага остался человек… почти человек.
Тишина окружила, надавила. Тьма застыла в извечном равновесии и спокойствии. Звуки остались лишь внутри меня: гулкий стук сердца, пульсация крови, звон туго натянутых нервов. Я отдышался, встал. Медленно приблизился к волхву и заглянул в сияющие звездным светом глаза.
Лицо старика дернулось в болезненной судороге. Рот приоткрылся, на пол плеснуло густым, черным. Велимир захрипел, закашлялся. Изогнул губы в болезненной усмешке и сказал:
— Зачем?.. Ты не понимаешь, чего лишил человечество. Вы — наполовину животные, звери. А могли бы стать высшими существами, познать радость созидания и мысли. Могли бы путешествовать между мирами, купаться в солнечных коронах и заглядывать в Черные Дыры. А теперь обречены…
В душе взвихрилось бешенство, затопило взор алым туманом. Я задрожал как в лихорадке. Едва удержался от того, чтобы ударить старика. Сжал кулаки, выдохнул:
— Мы пойдем своим путем.
— Так и останетесь животными, — проскрипел волхв. — Вы на пороге гибели. Перенаселение, глобальное потепление, угроза ядерной войны. Я мог бы предотвратить. Но теперь опуститесь, утонете в грязи и собственных испражнениях. Предрекаю — грядет Конец Света.
— Ошибаешься! — рявкнул я. — Мы выдержим и выстоим. Обратимся в совершенно иное… не то, что хотел видеть ты.
— Изменения необратимы, — захрипел волхв. — Души замараны, умы искажены, а знания и традиции потеряны. Захиреете. Я знаю. Делал прогноз, рассчитывал.
— Ты не учел одного — условия изменились, — с холодной яростью в голосе произнес я. — Мы всегда были непредсказуемы. Русы, славяне, украинцы и прочие!.. А насчет Ариев… Ты ведь никогда не понимал, почему древний народ отвернулся от твоего пути.
— Скажи!.. Скажи! — исступленно просипел старик, брызгая кровавой слюной.
— Ты чистый разум, — медленно сказал я, пристально глядя в заполненные светом глаза волхва. — И если я прав, даже в аватарах держал лишь часть сознания. Ты никогда не знал, что такое по-настоящему чувствовать, не ведал эмоций. Арии отвернулись от тебя, захотели остаться людьми.
— Ты не осознаешь! — с бульканьем выдохнул старик.
— Понимаю, — спокойно произнес я. — И больше, чем думаешь. Но спор не имеет конца. Мы просто разные. Последняя просьба — отпусти Велимира. Он хорошо тебе послужил. Дай возможность вернуться.
— Поздно, — ответил Змееносец губами волхва. — Мы едины слишком долго…
Раздалось шипение, потрескивание. Свет голубоватыми языками метнулся изо рта, ушей, глазниц старика. Дымными облачками вылетел из рукавов балахона и потянулся вверх. Яркая вспышка рассеяла тьму. Я невольно прикрылся рукой, отвернулся. А когда взглянул вновь, заскрипел зубами от бессилия. Свет подобно струйкам пара сочился из одежды, тела и волос волхва. Старик зашатался, с хрустом согнулся. Упал, обратился облачком серебристого дыма. На мгновение показалось полотнище голубоватого света схожее на человеческий силуэт. Но тут же воспарило ввысь и смешалось со звездами.
— Иди с миром, — шепнул я.
Ноги онемели по колено, пальцы потеряли подвижность. Слабость поселилась в теле, разлилась по сосудам ледяным ядом. Голова закружилась, звезды и светило пустились в пляс. Я медленно и неуклюже развернулся. Мельком посмотрел на миниатюрное светило, глубоко вздохнул.
Подуло ледяным ветром, раздалось знакомое шипение. Впереди прямо из пола ударила струя черного дыма. Облако уплотнилось, обрело очертания человека в глухом балахоне.
— Приветствую в Храме Света, Разумный! — торжественно произнес Привратник.
— И тебе того же, Страж, — проворчал я. Предвосхищая словесный водопад, буркнул: — Можешь перенести в нужное место?
Привратник помолчал, сбитый с толку нестандартным поведением. Даже не привык, а скорее запрограммирован на встречу-беседу-защиту. Аспидный балахон колыхнулся, струйки мрака растеклись живыми щупальцами. Холод усилился.
— Да, Разумный, — сказал демон с запозданием.
— Отлично, — с облегчением выдохнул я.
Заставил мозг работать. Создал образ и толкнул навстречу разуму Стража. Человеческая фигура исчезла. Тьма разбилась на тончайшие ручейки, устремилась ко мне. На миг я устрашился, что пожрет и растворит в себе. Отступил, сжал кулаки. Но действительно ужаса почувствовать не успел. Тьма взвилась вверх, образовала глухую стену. А та налетела со скоростью экспресса. Я зажмурился, втянул голову в плечи.
Тишину взорвалась десятками разнообразных звуков: веселые птичьи крики, скрипы и шуршание, звонкий треск… Шею пощекотал теплый ветер, в глаза ударил золотистый солнечный луч. Я мотнул головой, поморгал с удивлением. Величественного и страшного Храма, как и не бывало. Та же полянка в лесу, голубое небо над головой, сочная зелень деревьев и кустов. Трава истоптана, в одном месте пятна крови. А с краю на траве лук и колчан, россыпь рунных камней.
Я потоптался на месте, пару раз махнул руками. Холод не желал отпускать тело. Крепко прижимался к костям, надежно угнездился в мышцах. И даже солнечный свет, живое тепло летнего дня с трудом
