Рoковые девчонки из открытого космоса

и почесал зад.

– Ну все, – объявила Сатурна. – Никакого чили вам, мальчики. А то еще хуже будет.

– А мне-то за что? – обиделся Тристрам. – Я же не пердел. Нечестно, как не знаю.

Зарегистрировав сигнал, «Локатрон» вспыхнул огоньком. Бэби сняла показания. Расстояние от «Особняка Себел» в восточных пригородах Сиднея до Ньютауна в глубине западных для землян представляло собой геморроидальный путепровод. Но для стаи межгалактических чужих девчонок с реактивным приводом то была всего лишь рокада напрямик.

– Если вам, девочки, не хочется заняться чем-нибудь другим, – сказала Бэби как можно безмятежнее, – я бы на самом деле снова нашла того землянчика. У меня такое чувство, что мы с ним еще не вполне закончили.

– Как скажешь, – покладисто ответила Ляси, облизываясь на серого котенка. Затем котенок обернулся тигром, сексуально рыкнул и, снова котенок, потерся о ее ноги.

Пупсик пожала плечами. Глупый землянчик. Но никогда не скажешь заранее, кого еще можно встретить по дороге.

Ревор заскочил в наплечную сумку Бэби, и девчонки двинулись по Элизабет-Бэй-роуд, впитывая солнечные лучи. Поразительная звезда, это австралийское солнышко. Его ежедневное расписание прибытий и отъездов побуждало само небо к бунту и праздникам. Пока солнце висело, краски пели и плясали на сверкающих пляжах, зеркальные башни делового центра подмигивали сооружениям из песчаника, что тепло тлели под ними, а по жилам землян струилась чисто австралийская смесь физической энергии и чувственной апатии. Его воздействие на чужиков было еще драматичнее. Все три теперь явственно пульсировали эротической энергией: солнечный свет пропитывал им кожу, придавал страсти взорам и оставлял глянцевую росу на губах. Кроме того, они казались не такими зелеными, что в имеющемся контексте, быть может, не так уж и плохо.

Перейдя небольшой парк, они оказались в самом сердце Кросса – магнита для мерзавцев и отбросов всех мастей. В лиловом «валианте» мимо пронеслась компания гонад.

– Хой! – заорал из окна один. – Вы с откелевой планеты?

Девчонки озадаченно переглянулись. Неужели так заметно?

– Нефон, – ответила Ляси.

– Дай лизну ранку, – крикнул другой, и машина умчалась. В воздухе растаял след грубого хохота.

– Вы слыхали? – спросила Пупсик. – Лизнуть Уран? То есть – кому придет в голову облизывать Уран? Тошнотная планета.

Когда они проходили мимо стриптизных точек, книжных магазинов для взрослых и дверных проемов, увешанных плакатами, сулившими ДЕВЧОНОК ДЕВЧОНОК ДЕВЧОНОК, зазывалы свистели, сексуальные работницы орали ура, байкеры газовали и мужчины по всей улице падали на колени. В «Чужой планете» – галерее видеоигр – на головах подростков сами собой вращались бейсболки, виртуальные злодеи выползали из своих экранов и сдавались, а пластиковые пулеметы перековывались в пластиковые орала прямо перед изумленными взорами игроков.

Прошли, вероятно, те дни, когда любой экипаж чужих, севший на Землю, мог рассчитывать, что их примут как богов или посвятят им монументальные храмы и наскальные росписи в пещерах. Однако роковые девчонки из открытого космоса все равно производили довольно сильное впечатление.

Девчонки миновали перекресток Уильямс-стрит. Там возник крайний хаос: как водители, так и пешеходы забыли, куда направлялись, и двинули за ними. Теперь все они подходили к пожарному депо «Кингз-Кросс». Незаметная дверь вела с улицы в пункт обмена шприцев и проверки на вензаболевания. Женщина с пустыми глазами совала доллар в торговый автомат в дверном проеме. Девчонки сгрудились вокруг нее – их захватил процесс. Что это за игра?

– О, бэби, – приветствовала Бэби женщину, хватая ее за промежность.

С грустью приходится сообщить, что остались еще земляне, являвшие иммунитет к шарму чужих.

– Отъебитесь, коблы, – рявкнула женщина, тыча в кнопку, помеченную ярлыком «приступ».

Девчонки, не замечая ее раздражения, смотрели, как выскочил тонкий черный пластиковый контейнер, и машина чирикнула:

– Спасибо за покупку.

Женщина, показав девчонкам средний палец, повлеклась со своим призом прочь, к скверику за углом. Пожарный, вышедший на перекур ко входу в депо, с интересом наблюдал за девчонками.

– Четко, – сказала Ляси и нажала ту же кнопку. У чужих с машинами получается. Как-то связано с силой электротока, текущего по их синапсам. Именно поэтому, как часто сообщается «наблюдателями», когда чужие или их летательные аппараты появляются в округе, машины не заводятся, а картинки на телеэкранах рассыпаются в статику. С такой властью над механическим миром – ни денег, ни забот. Из автомата выскочила похожая упаковка. Ляси выудила ее из лотка и развернула. А после того, как все изучили шприц, в ней содержавшийся, поворковали и поцокали над ним языками, она закинула иголку в рот и сжевала.

От такого зрелища пожарный выронил сигарету, которая подпалила кусок мусора. Тот, в свою очередь, перелетел через дорогу в соседнее кафе и приземлился на груду бесплатных газет выходного дня, тоже ее поджегши.

К тому времени, как официант загасил пламя посредством «эккоччино», [57] девчонки были далеко. Они не очень поняли, отчего вся эта суматоха. Земляне едят животных и овощи, чужики запускают зубы в минералы. Будет довольно смешно, если не сказать – грубо, как вы считаете? – поджигать ресторан всякий раз, когда чужой заметит, как землянин зарылся ряшкой в миску пасты?

Тристрам брел по Кинг-стрит в поисках своего близнеца. Торкиля он нашел перед витриной их любимой лавки старьевщика «Пятый шарф». Брат стоял, скрестив руки на груди, и пялился в витрину. На Торкиле были такие мешковатые хлопковые штаны с низкой ластовицей, что в народе известны под названием «говноловы», и мамбо-теологическая футболка, изображающая нисхождение на Землю трехглазого рок-бога чужих. Оливковое чело Торкиля было нахмурено, а крупные черные глаза полуприкрыты в созерцании аквамаринового боа из перьев, которое по случаю почти в точности шло к цвету его волос.

– Ё, бра, – приветствовал его Тристрам. – Пейджер я брату своему или как? Время джема.

– Ты как прикидываешь? – ответил Торкиль. – Мне абсолютно необходимо это перьевое боа или что?

– Что.

– Что?

– Ты спросил «или что», и я отвечаю. Что. Типа, тебе это перьевое боа не нужно.

– Точно. Тогда ясно. – Торкиль развернулся на пятках и вошел в лавку – и не прошло и минуты, как вышел, обернув боа вокруг шеи. – Ну? – сказал он. – Ты чего здесь тусишь? Нам надо домой и репетировать.

Тристрам покладисто развернулся к дому.

– Эй! Эй, – окликнул его Торкиль. – К чему спешить? Кроме того, не знаю, как ты, а мне нужен хавчик. Бабло есть? Я все свое потратил вот на это. – И он помахал Тристраму концами боа. Выскочило перышко, и оба посмотрели, как оно улетает. Приземлилось оно посреди улицы, где его моментально переехал грузовик. Торкиль рассмеялся. – Четко, – сказал он. – Мне с самого начала показалось, что перьев в нем слишком много. Ну?

– Что ну?

– Бабки е?

Тристрам покачал головой:

– Дупло. Я только что проверял. А следующее пособие только завтра.

– Тошнотина, – вознегодовал Торкиль. – Как правительство ожидает, что мы будем бюджетировать наши средства, если с самого начала дает нам так мало, а? Скажи ты мне.

– Ничего я тебе не скажу, – ответил Тристрам, выуживая из кармана кожаной куртки пакетик «Молтизеров»[58] и протягивая брату. Они уже шли к дому. Братья