объем. Джейк проигнорировал его и крикнул блюдцу:
– Бэби?
Ты выглянула из иллюминатора, помахала и выпустила трап. Игги и Джейк сами себе не поверили, когда Эбола без приглашения последовал за ними.
Игги отвалил на поиски Ревора, а Джейк оттащил Бэби в сторону.
– И ты позволяешь этому типу тут валандаться? – заныл он. Зазвонил мобильный телефон, который девчонки ему чпокнули. Джейк ответил, а черты Бэби исказила вспышка досады. Джейк оборзел настолько, что диктует ей, кого видеть, а кого нет.
Она еще не изжила в себе тот инцидент с Ляси. Пупсик, наблюдавшая события в развитии, все рассказала Бэби, как только они вернулись в Сидней. Бэби высказала Ляси все, что думала по этому поводу, за чем последовало несколько выдергивания антенн и обзываний, но девчонки, по крайней мере, все расставили по местам. А в Джейке Бэби по-прежнему бесило, что он избегал всех ее попыток на эту тему заговорить. Не виноват ли он в происшедшем сильнее, чем изложила Пупсик? А если нет, то в чем его
По внезапному наитию Бэби схватила Эболу, распростершегося у ее ног с розой в зубах. Вздев его за воротник, она обломила цветок и запечатала его уста влажным смачным поцелуем – прямо на глазах у потрясенного Джейка. От этого волосы Эба (которые он недавно остриг по плечи – как компромисс с «Металликой») встали на дыбы, а уши засветились оранжевым. После чего Бэби похлопала его по заднице и велела возвращаться к бассейну и оставить их в покое. Сделав шаг из блюдца, попутавшая от любви рок- звезда рухнула прямиком на бассейновую палубу, ибо никто не обеспокоился активировать для него ступеньки. Он завопил, когда лодыжка под ним подломилась. Сидя на палубе, он баюкал поврежденную ногу, лия слезы боли и благодарности.
Джейк сглотнул желчь. Договорив по телефону, он отключился.
– Про концерт, – начал он чуточку резковато. Они обсудили детали, не глядя друг другу в глаза, и Джейк собрался уходить. – Игги? – позвал он. – ИГГИ!
Тот прятался за дверью отсека сексуальных экспериментов, и крохотные глазки его вылезали из орбит от искупительного смертельного ужаса. Он видел и слышал все. Он не мог сейчас выйти. Ему было ужасно обидно за Джейка, но он не знал, что сказать хозяину – «р-раф, р-раф» при нынешних обетах казалось отчасти неадекватным, – и поэтому ему отчаянно хотелось найти Ревора и сначала все с ним обсудить.
– ИГГИ!
Ровным голосом Бэби заверила Джейка, что с Игги все будет в порядке. Возможно, они развлекаются с Ревором. Она возвратит пса Джейку завтра, когда им нужно будет приехать в Ньютаун на встречу с руководством какой-то записывающей компании.
Чувствуя, что он потерял все имевшее для него значение – и собаку, и девушку, – Джейк пошаркал к выходу из «Себела» и дальше – туда, где он запарковал Кейт. Та дулась. Им пришлось совершить нервный объезд, чтобы не столкнуться с демонстрацией рабочих, которые протестовали против новых жестких промышленных законов правительства и требовали легального восстановления обеденных перерывов. Больше того – Кейт пострадала от унижения наглым парковочным инспектором Элизабет-Бэя, который не только ее оштрафовал, но и был так жесток, что позволил себе посмеяться над состоянием ее покраски. Кейт намеревалась устроить Джейку веселую жизнь на обратном пути в Ньютаун, но, прочитав абсолютное уныние у него на лице, решила, что мысль эта, может, и нехороша.
Откуда Джейку знать, что это был первый и единственный раз, когда бедный Эбола смог прикоснуться своими жаркими слизняками кустам Бэби, откуда знать, что дальше этого дело не зашло, и уж, конечно, откуда ему было знать, что, едва он покинул блюдце, Бэби ринулась в ванную, вышвырнула Ревора из джакузи, в котором тот нежился, и приняла ванну в «Деттоле».[144] Твердя «бе, бе, бе» и раскаиваясь, она сильно щипала себя за антенны в наказание.
– Иггуся? Иггуся? – Ревор – с шерсткой, пахнувшей лавандовым маслом для ванны, – нашел Игги в отсеке, где тот вылизывал себе промежность с крайне унылым видом. – Что случилось? – Ревор ткнулся рыльцем в собачьи гениталии, но Игги развернулся всем корпусом и занялся воображаемой гнидой у себя на ляжке. – Онаж иветн аул ицелю бви? – попытал счастья Ревор. Ноль эмоций. Ревор быстренько сгонял за парой солнечных очков и спортивным костюмом в блестках, которые ему как-то подарил один сириусянин. Встал на задние лапы, выпятил мохнатое брюшко и закурлыкал: – Айяй пырстоу бенно гонча пьос, – и тут меланхоличный Игги наконец поднял на него заплаканные глаза. При виде такого прикида он, не выдержав, улыбнулся, затем гавкнул, после чего залился хохотом. Он перекатился на спину, затряс в воздухе лапами и в конце концов в измождении рухнул на бок, тяжело дыша. Ну вот это больше похоже на правду. Ревор с облегчением перевел дух. – Что случилось, Игги Попка? Я что-то не так сказал? – Ревор подкатился Игги под грудь, а тот когтями перебирал блестки на его костюме.
– Джейк случился. – И пока Игги объяснял, Ревор в ужасе не выпускал своего рыльца из передних лапок. – Я сознаю, что тебе, возможно, это трудно понять… – вздохнул пес в заключение, – но вся эта штука с таким успехом в одночасье… То есть все у нас дома, конечно, в восторге, и мы за девчонок ужасно рады. Но понять ты должен. Тут же все не так просто. То есть каково, по-твоему, Джейку? Ему и раньше-то было трудно решиться, а теперь его и вовсе парализовало. Давай по правде. По ньютаунским стандартам он довольно-таки милашка, но в сущности – просто юный умник, который живет на свалке, курит слишком много дури и играет музыку, которая неплоха, но никогда не станет блистательной. Ей он и в подметки не годится.
– Эбола не заслуживает того, чтобы чистить Джейку сапоги, – всхлипнул Ревор.
Бэби думала то же самое.
Куда двигаться, заново определив целый жанр?
Стать карикатурой на саму себя?
Болтать с любым подключенным треплом отсюда до Геркулеса?
Интимно беседовать с публикой о том, в чем ты еще не до конца разобралась со своими близкими?
Стать ебицким коммерческим предприятием?
Иконой?
