И это все, чем ты хотела стать? Внеземной внеебицкой серостью. Рок-Звездой.
Это опять я. Ага, Бэби Бэби. И я разговариваю с тобой, земной мальчонка. Земная девчонка. Сушка. Кто угодно.
Мы
Нам все далось как-то очень легко. Возьмем, к примеру, рокенролл. Только взяли в руки инструменты – и уже рок-звезды. Вы заметили? С сексом и наркотиками тоже никаких заморок. Мы ебли все в поле зрения, презерами не пользовались, никаких болезней не подхватили, и хотя держались подальше от Большой Тяжелой Дряни, с наркотиками тоже отлично повеселились, причем в процессе потеряли не слишком много мозговых клеток. Ура, стало быть.
Это зона перехода лиловых кенгуру через дорогу или дело во мне?
Шучу. Но вечеринка удалась просто невъебенная. И вот мы направляемся на самое большое месилово из всех – «Возвращайся к Матке», наш большой концерт на Сиднейском крикетном поле. У нас запланированы горы чумовых спецэффектов. Надеюсь, билетик у тебя есть – разлетались они мегабыстро. Если нет, дай мне знать. У меня еще осталось несколько проходок. Мы тебя проведем – так или иначе.
Но – ненаю. Вся эта звездность меня как-то уже догнала. Достала. Пофиг. Типа, я теперь не могу просто зайти в «Сандо» послушать банду – сушки меня облепляют сразу же, как сыпь. То есть нет, мне, конечно, внимание всегда нравилось… ладно, ладно, мне всегда нравилось быть в
Я знаю, ты ждешь, чтоб я сказала про Джейка. А что я могу сказать? Я прошла от «Без Сомнений»[149] до «Веры Больше Нет» и обратно. Сам знаешь расклад. И я его знаю. Но от этого ничуть не легче, правда? Мелодрама-рама.
Нет, это у меня
– Ну что ж, – заметил Джейк. – Завтра – большой день.
– Ты расстроился, что организаторы выпихнули «Боснию» из программы? – Бэби попыталась придвинуться ближе к Джейку по софе, но чертовы подушки разъехались, и она оказалась еще дальше.
– Не-а, – соврал Джейк. – Я знаю, ты старалась. Да и все равно, наверное, оно и к лучшему. Нам вообще-то никогда не хотелось в мэйнстрим. Потеряем доверие публики. Не могу даже вообразить «Боснию» на стадионах. Не хотелось бы заканчивать, как «серебряный стул».
Бэби поразмыслила, чем закончил «серебряный стул»:
– Ты хочешь сказать, – хихикнула она, – богатыми и знаменитыми?
Джейк поежился:
– Богатство и слава меня не привлекают. – Он посмотрел на Бэби, неожиданно въехав в то, что сам сказал. – Не то чтобы я тебя критиковал или как-то. Я знаю, ты не из-за денег. Мне кажется, это здорово – то, что с «Девчонками» произошло. Просто дело в том, что меня такое не вставляет. Лично меня.
– Знаешь, оно и меня не вставляет. Мне просто нравится музыку играть. Но, Джейк, скажи мне. Что же тебя
– Ой, да что угодно. – Он поизучал потолок. В углу расплылось таинственное бурое пятно, с которого сталактитами в сумраке свисала целая плантация каких-то грибов. Джейку вдруг стало интересно, не съедобные ли они. – Может, истинная любовь?
Антенны Бэби навострились. Она попыталась прочесть Джейка, но тот оказался проворнее. Он уже прыгнул в Бэтмобиль и выпустил отражательные экраны. Он был сам себе машиной для эмоционального побега – вместе со взглядонепроницаемыми окнами. Пулестойкий, бомбозащитный, совершенно неприступный. Когда Бэби решила сдаться, антенны ее дрожали от напряжения.
– Джейк?
– А?
– Мне уже, наверно, недолго здесь тусоваться.
Сердце Джейка подпрыгнуло к кадыку, затем ухнуло в желудок, скользнуло вниз по ноге и выпало из дырки в пятке носка.
– Ты это в смысле? – сглотнул он. – В Штаты собираетесь, что ли? Австралия – слишком мелкая лужа и все такое?
– Нет, – слабо хохотнула Бэби. – Дело вовсе не в этом. Чего ради? Я имела в виду эту планету.
– Но… – Джейк постоянно забывал, что она пришелица. Казалось, что Бэби всегда была в его жизни. Он не мог себе представить, что она уезжает из Сиднея, не говоря уже обо всей Земле. Там снаружи разве что-то есть, кроме космоса, звезд и прочей срани?
– Это как бы трудно объяснить. Но у меня есть двоюродный братец Зигго, и еще есть такая группа вождей, Кохорта называется, и еще парень по имени капитан Кверк – так вот, он вроде бы двинул за нами в погоню, и… – Она осознала, что Джейк совершенно не врубается в то, что она говорит. – Ты меня любишь?
Иисусе Христе! Что же, к чертям преисподним, Джейку теперь делать? Скажи она «Я тебя люблю», Джейка бы, конечно, потрясло, но он бы справился. Когда девчонка говорит «Я тебя люблю», у парня есть сколько-то вариантов ответа, и все они в равной мере применимы, любишь ты ее в ответ или нет. Можно сменить тему, можно невнятно побормотать, можно ответить «Я знаю» или «Спасибо» – или что-нибудь столь же сердцеразрывательное, – или же, наконец, сказать «Я тебя тоже люблю». Либо скользнуть языком ей в рот.
Взгляд Джейка кроликом заметался по комнате, ища, куда бы укромно забуриться. Сгорбившись над кофейным столиком, Джейк с величайшей сосредоточенностью послюнил кончик пальца, прижал его к какой-то фиговине на поверхности и поднес ее к носу. Понюхал и положил обратно. Потянулся к пульту от вертушки компакт-дисков.
– Ты слышала новый макси-сингл «Дамбостроителей»?[150] – поинтересовался он, направив пульт на вертушку и нажимая кнопки.
– Джейк, я задала тебе вопрос. – Голос Бэби был тих и подрагивал. Будто в конце веранды позвякивали ветряные колокольчики.
Джейк настойчивее посуетился с пультиком. Нахмурился.
– Заело, – сказал он.
– Я знаю, – ответила Бэби с некоторым нетерпением. – Ты не забыл? Электричество идет по пизде, когда мне этого хочется.
Молчание. Джейк пытался придумать, что сказать. Ну почему же, к чертовой матери, он не может просто ответить «да»?
– Ох, да ну его, – печально произнесла Бэби. – Просто понимаешь, ну как бы все-таки жалкорама, что мы так и не конурбировали наши отношения. Птушта, знаешь, я много об этом думала и теперь прикидываю, что отношения у нас все-таки есть. Уже. Сам понимаешь. Вот чему я научилась на Земле. Отношения – это просто связь между двумя людьми. Вот и все.
