После минувшей ночи я думала, что ничто больше не впечатлит меня. Но эта маленькая пластиковая коробочка, весящая не больше пары унций, с клавиатурой, спрятанной под откидной крышкой, — напомнила мне нечто из сериала «Звездный путь». Внезапно онемев, я подняла голову и уставилась на Дэвина.
Четырнадцать лет — не срок для фэйри. Это мгновение ока, один прилив. Бывали балы, которые длились дольше, вальсы и банкеты, растягивавшиеся на десятилетия. Смертный мир, однако… в смертном мире все не так. Телефон, по которому я разговаривала с Клиффом в последний раз, перед тем как исчезнуть, весил почти фунт. Он был безобразный, неуклюжий, и его было почти невозможно потерять. Этот же гладкий обтекаемый аксессуар из тех вещей, которые могут быть у любого прохожего. Это будущее, воплощенное в нечто твердое. Я могла бы справиться с этим, когда такие вещи только вошли в обиход у людей; я могла притвориться, что все осталось прежним. Но нет. Ничто не осталось как прежде.
Дэвин увидел замешательство в моих глазах, на его лице появилась легкая сердечная улыбка, говорящая: «Этого бы не произошло, если бы ты осталась здесь». Затем он повернулся и нажал кнопку интеркома. Выход связи находился в главной комнате, он был вделан в стену и спрятан под стекло. Я только два раза видела, чтобы использовали интерком в главной комнате. Однажды это была шалость, и ребенка, который это сделал, избили чуть ли не до смерти полдюжины старших ребят. Второй раз это случилось, когда Джулия была ранена так тяжело, что мы не знали, как ей помочь, и даже тогда мы колебались, опасаясь последствий. Никто не беспокоил Дэвина без серьезной причины.
— Дэйр, приди сюда и проводи мисс Дэй к машине. немедленно, — произнес он.
Если Дэйр там, она придет. Если нет, вместо нее придет кто-то другой, а у нее будут проблемы.
К счастью для Дэйр, она не вышла за сигаретами. Дверь открылась через несколько минут, в проеме появились очень нервная Дэйр и ее чуть более спокойный брат. Ни один из них не выглядел радостным. Это моя вина, но я была до сих пор слишком ошеломлена, чтобы беспокоиться по этому поводу. Я не знала, что Роза значит для них. Я бы никогда не догадалась, что их связывает,— мне бы и во сне не приснилось, — и мне следовало бы это знать. Что случилось с миром за время моего отсутствия? Что должно было измениться, чтобы самая высокомерная чистокровка, которую я когда-либо знала, пришла в место вроде Дома и заслужила там столько уважения?
— Сэр, — произнесла Дэйр, неуклюже изображая реверанс, как шестилетняя девочка, — вы хотите, чтобы я отвела мисс Дэй к машине?
Когда она обратилась к Дэвину, ее акцент стал менее заметен. Синяк на щеке расцвел, став пурпурным и золотым.
Дэвин сузил глаза. Я, бывало, пыталась угадать, когда он серьезен, а когда просто притворялся, пока я не осознала, что это не важно. Этот его взгляд работал. А это самое главное. Дэвин может солгать тебе, но он всегда добивается результатов.
— Вот почему я позвал тебя, Дэйр. Ты же умеешь слушаться, да?
Дэйр съежилась. Мануэль повернулся и умоляюще посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами. Дэвин одежды спрашивал это у меня с таким же взглядом, и я не настолько глупа, чтобы попытаться подорвать его авторитет у того, кто до сих пор верит в непреклонность Дэвина. Дэйр сама давала ему власть над собой. Когда она вырастет и поймет, что Дэвин может контролировать ее, только пока она сама позволяет, у нее все наладится, а если она никогда этого не осознает, она будет принадлежать Дому, где кто-то другой справится с реальным миром, а ей надо будет только заниматься хозяйством.
— Да, сэр, — сказала Дэйр, выпрямляясь. — Я могу слушаться, сэр. Я провожу ее к машине прямо сейчас, она рядом с домом, и потом я вернусь и буду нести вахту, как и должна.
Дэвин откинулся в кресле, кивнув. Я испугалась бы его, если бы не знала его так хорошо, но все же, зная его так, как знаю, я все равно пришла в ужас. Он устраивал это маленькое шоу ради меня, напоминая, что он здесь главный и его слово — закон. Он всегда устраивал такое шоу, даже когда здесь никого не было. Пробовать манипулировать Дэвином было все равно что шутить с динамитом: в конце обязательно кто-то пострадает. Я чертовски надеялась, что это буду не я.
— Умница, Дэйр, — сказал он.
Она расцвела от похвалы. Я думаю, все дети жаждут доброго слова, не только потерянные, которые попадают в места вроде Дома. Они все реагируют одинаково, когда признают их успехи, в чем они очень нуждаются, переживая страх и любовь и не замечая, как становятся взрослыми.
Дэйр повернулась ко мне, широко распахнув яблочно-зеленые глаза, и сказала:
— Я провожу вас к машине, мисс Дэй. Идемте?
Мануэль наблюдал из-за ее спины. Трудно было сразу смотреть в обе пары глаз: слишком яркий цвет, слишком жаждущий.
— Да, — наконец ответила я, уступая безмолвной мольбе в глазах Мануэля. — Идем.
Она улыбнулась — первое искреннее выражение, которое я увидела на ее лице, — и повела меня прочь. Я слышала, как Дэвин издал мягкий приглушенный звук, когда дверь за нами захлопнулась, но я не могла понять, смеется он или плачет. Судя по тому, что я знаю, он может делать то и другое одновременно.
Глава восьмая
Остальные дети Дэвина продолжали сидеть в передней комнате. Они осторожно наблюдали, как Дэйр и Мануэль провожали меня на улицу. Я не сказала ни слова, и они тоже — нам нечего было сказать друг другу. Я была на их месте, и я выбралась. По моему мнению, их используют, а по их — я просто предательница. Полагаю, все обрадовались, когда я села в машину и уехала, оставив Дом и две золотоволосые фигуры на поребрике, уменьшающиеся в зеркале заднего вида. Может, в маленькой табличке Дэвина действительно что-то есть, в конце концов: каждый раз, когда я думаю, что освободилась от этого места, оно находит способ вернуть меня обратно.
Небо было все еще темным, до рассвета оставалось несколько часов. Я была на ногах меньше половины ночи и уже так устала, что едва могла смотреть прямо. Многочисленные чары морока, магия крови, стычка с сердитой Королевой и возвращение в Дом — эти события, уложившиеся в шесть часов, уморили меня.
Отъехав достаточно далеко от Дома и почувствовав, что могу остановить машину, не ожидая, что дети Дэвина начнут стучать в окна, я припарковалась на обочине и бросила мобильный телефон на пассажирское сиденье. Он упал без звука. Положив голову на руль, я закрыла глаза. Мне надо всего лишь пару секунд. Достаточно долго, чтобы собраться с мыслями и проглотить привкус роз, до того как он усилится и переполнит меня. Тогда я снова смогу двигаться.
Раздался стук в окно.
Я подняла голову. Либо туман накатил с феноменальной скоростью, либо происходит что-то странное: мир за лобовым стеклом стал плотно-серым, словно на землю спустилось облако. Стук повторился, когда я оглядывались в поисках признаков жизни. Я резко повернулась на звук, уловив размытый отблеск размером с кошку, перед км как он снова исчез. Отлично. Я замерзла, измучилась, меня прокляли, а теперь мне угрожает нечто, движущееся быстрее, чем я могу видеть. Именно так я и люблю проводить время.
Медленно двигаясь, чтобы не спугнуть это, чем бы оно ни было, я открыла дверцу и выскользнула из машины. Почти сразу же я пожалела, что Королеве приспичило превратить мое пальто в тонкое шелковое вечернее платье, и что я перестала возить смену одежды в багажнике, когда решила бросить прежнюю работу. Неяркие уличные фонари едва проникали сквозь туман.
— Кто тут? — Воздух поймал мой голос и эхом вернул его обратно. Обычно на улицах не бывает такой акустики, которая дает подобное эхо. — Кто тут? — снопа окликнула я.
На этот раз эхо было громче — что-то вернуло мои слона обратно. О, как это некстати. Туман слишком густой, чтобы быть естественным. Многие ночные создания фэйри начали заимствовать спецэффекты из фильмов ужасов последних десятилетий, и, значит, возможно, Я столкнулась с чем-то жутким.
Разумеется, это может быть нечто, просто любящее туман. В любом случае его могут использовать
