Магия крови. Розмарин и рута

ему было лет четырнадцать.

— Сэр Октобер Дэй из Королевства Туманов, ранее из владения Дом, Рыцарь Утраченных Слов, принесшая клятву Сильвестру Торкилю, дочь Амандины из фэйри и Джонатана Дэя из смертного мира, — ответила я. Мой полный титул слишком долго произносить, а ведь я просто рыцарь. Когда дело касается подлинной аристократии, это может длиться часами. — Также старый друг герцога и герцогини. Так ты впустишь меня или мне надо прошмыгнуть через черный ход?

Паж моргнул, сузив глаза.

— О, — сказал он: — это вы.

Я моргнула:

— Мы встречались?

— В самом буквальном смысле слова, — промолвил он. У него был едва заметный канадский акцент.

Скорее не акцент, а его тон подсказал мне.

— О-о-о! — протянула я.— Уф! Привет. Так тебе намного лучше. Это человеческие штуки тебе не идут.

— Уверен, что его светлость ждет вас, — ледяным голосом произнес паж.

Сильвестр совершенно точно не ждал меня, он не знал, что я иду. С учетом этого я испытала соблазн побыть в вестибюле еще немного и поболтать с пажом подольше, попытаться заставить его изменить мнение… Но временем я не могу свободно распоряжаться. Проклятие Розы заставит меня поторопиться, если я сама этого не сделаю.

Встречи не становятся легче, если их оттягиваешь. Последний раз официально поклонившись пажу, я миновала его, направляясь в зал аудиенций.

Когда я вошла, комната пустовала, если не считать четверых сидящих на возвышении в дальнем конце. Большая часть Тенистых Холмов построена просторнее, чем надо бы, и ни одна комната лучше не демонстрирует это, чем зал аудиенций, в котором можно проводить карнавалы, если Сильвестр вдруг почувствует такую необходимость. Насколько я знаю, этого пока не случалось, но некоторые вечеринки из тех, что проводили они с Луной, были достаточно грандиозны, чтобы войти в легенды. Создатель холма, вероятно, хотел, чтобы это помещение выглядело величественным и вызывало благоговейный трепет у посетителя. У меня оно всегда вызывало лишь желание достать пару роликов и сократить время пути при пересечении зала.

Мои шаги отдавались эхом по мраморному полу. Я прошла половину зала, пока смогла различить детали: на возвышении сидели двое мужчин и две женщины, у одного мужчины и младшей женщины были характерные для Торкилей лисье-рыжие волосы, вторая женщина была еще больше похожа на лису в буквальном смысле слова, с покрытыми серебристым мехом ушами и тремя хвостами, свернувшимися рядом с ней на бархатной подушке. Младший из мужчин выглядел неуклюжим и почти неуместным на фоне остальной троицы, его волосы представляли собой спутанную гриву серо-коричневых кудрей, а одет он был в синие джинсы и желтый жакет.

Должно быть, пока я шла по залу аудиенций, я выглядела как любой другой придворный — темноволосая женщина в коричневом бархатном платье, ничего необычного. Луна первая поняла, кто я. Она выпрямилась на сиденье, уши прижались к голове, хвосты развернулись и начали подергиваться. Ее внезапное внимание насторожило Сильвестра, он повернулся в мою сторону и нахмурился. Я видела замешательство на его лице, которое становилось все более выразительным, по мере того как я приближалась.

Затем замешательство исчезло, уступив место тому, чего я не ожидала. Я думала, что готова почти ко всему. Но к этому я оказалась не готова.

— Тоби! — воскликнул он, и на его лице отразилась радость, он вскочил, чуть не опрокинув свое кресло, и торопливо устремился вниз с возвышения.

Я ошеломленно застыла Сильвестр пересек разделявшее нас расстояние чуть ли не бегом, и не успела я опомниться, как он схватил меня за талию и закружил в воздухе. Теперь он смеялся, радость улеглась, и на смену ей пришло облегчение. Чистое, неподдельное облегчение.

Я скрывалась от Тенистых Холмов, потому что не хотела встречаться с ним лицом к лицу; я не хотела видеть выражение его глаз, когда приползу обратно и признаю, что потерпела неудачу. Но все, что я видела, глядя на него сейчас, — это радость друга, который наконец увидел того, кто потерялся и теперь вернулся домой.

Оказалось, невозможно подобрать нужные слова. Луна спасла меня от этой необходимости, подойдя и положив руку на плечо Сильвестра со словами:

— Дорогой, может, ты поставишь ее на пол, пока ее не укачало? Я бы правда не хотела объяснять хобам, почему им надо мыть пол перед сегодняшним приемом.

Продолжая смеяться, Сильвестр опустил меня на ноги и сказал, перед тем как снова меня обнять:

— Да-да, конечно.

Он, как всегда, пах ромашками и цветками кизила, и от его умиротворяющего запаха я чуть не заплакала. Я хлюпнула носом, отворачиваясь, чтобы вытереть глаза. Сильвестр поколебался и отпустил меня.

Шатаясь, я отступила на пару шагов, спасаясь в формальностях, и поклонилась, задержавшись в нижней позиции. Одно могу сказать насчет аристократии: у них, по-видимому, бедра сильнее, чем у всех пловцов-синхронистов, вместе взятых. Выполнять формальные поклоны трудно, и это всегда хороший стимул как следует заняться растяжкой, прежде чем мне придется снова этим заниматься.

— Тоби? — недоуменно произнес Сильвестр.

— Не думаю, что она выпрямится, пока ты не поприветствуешь ее, дорогой, — заметила Луна.

— Я ж ее поднял. Это не считается приветствием?

— Я имела в виду — более формально.

— О! — Сильвестр прочистил горло. — Да, Октобер, я вижу тебя. Может, ты прекратишь это? Где ты была? Ну, я знаю, где ты была, глупый вопрос, забудь, что я спросил, но мы все ужасно беспокоились из-за тебя, знаешь ли. Мы узнали, что ты вернулась, только когда Роза любезно сообщила. — Теперь в его голосе звучала легкая обида. — Я посылал тебе письма. Разве ты их не получала?

— Да, ваша светлость, получала, — ответила я, выпрямляясь,— Я просто… я не была готова на них ответить.

— Но почему? — спросил Сильвестр с видом ребенка, которому только что сказали, что Рождество отменяется.

— Полагаю, я знаю ответ на этот вопрос, — вмешалась Луна, положив ладонь на его руку и улыбаясь мне тепло, пусть и немного печально. — Привет, Тоби. Хорошо выглядишь.

— Вы тоже, ваша светлость, — сказала я, улыбаясь в ответ. Не могла удержаться. Сложно смотреть на Луну и не улыбаться.

Невысокая, стройная, компактная — можно было бы описать герцогиню Тенистых Холмов этими словами, если бы они не заставляли ее казаться такой хрупкой. Луна — маленькая женщина, но она какая угодно, только не слабая; ее руки окрепли от многочасовой садовой работы и всех тех волшебных чар, которыми обладают кицунэ. Их силу выдает количество хвостов, а у нее их три, лоснящихся и покрытых серебристым мехом. Волосы до талии заплетены в косу, и она одета в одежду садовника, игнорируя формальность обстановки. Луна никогда не была сторонницей излишних церемоний.

— Тебе следовало прийти раньше, — мягко выругала она меня. — Нам тебя не хватало.

— Мне вас тоже не хватало, — признала я и повернулась к Сильвестру. — Ваша светлость…

— Мы искали тебя, — перебил он. В его словах прозвучала настойчивость, как будто в мире не было ничего, что я хотела бы услышать сильнее, чем то, что он собирался мне сказать. — Мы искали тебя повсюду. Ты должна мне верить. Когда ты пропала, я отправил Этьена прочесывать город, я отправил с ним половину рыцарей, я сделал все, что мог, а ты просто… ты просто исчезла, Тоби. Мне так жаль.

Жаль? Он признался, что отвлекся от поисков жены и дочери, — признался, когда жена стоит рядом с ним, ни больше ни меньше, — и говорит мне, что ему жаль? Я потеряла дар речи,