Магия крови. Розмарин и рута

окутывая меня, и выхода не осталось. Они подгоняли бы меня и сделали несчастной, если бы я не подчинила ее кровь, может быть, даже убили бы меня, но не использовали бы против меня ее смерть. И они усилились. Со временем они станут настолько сильными, что я не смогу сопротивляться, и заставят меня переживать воспоминания о гибели Розы снова и снова, пока мое сердце не остановится.

Вероятно, она этого не хотела, но, к несчастью для нас обеих, она думала так, как ей было свойственно: она думала как чистокровка. Чистокровка может подчинить кровь без осложнений, собрав желаемую информацию и отбросив остальное. Роза не подумала о том, что я просто подменыш и моя магия не настолько сильна. Ее узы оказались слишком сильны, я не могу удерживать их вечно. И они становились сильнее.

У меня серьезные проблемы.

Дверь позади меня открылась. Я не шелохнулась, держа глаза закрытыми и пытаясь утишить дыхание. Что бы ни хотело убить меня, оно должно миновать Дэвина и его детей, и, если оно это уже сделало, пытаться бежать бессмысленно. Прислониться головой к раковине казалось идеей более привлекательной. В конце концов остается шанс, что я умру без того, что меня будут швырять туда- сюда.

Неуверенные шаги пересекли пол, остановившись примерно в ярде от меня.

— Да? — сказала я, не поднимая головы от раковины.

Раковина была хорошая. Ну, на самом деле она была грязная и отвратительная, но я не хотела думать, из чего состояла грязь, наросшая вокруг слива, ведь раковина давала мне то, к чему можно прислонить голову, и только это имело значение.

— Мисс Дэй? — сказала Дэйр неловко и немного испуганно.

В этот раз я не могла ее винить. Я дала весьма ясно понять, что она мне не нравится, а Дэвин наверняка грозил ей всякими ужасными наказаниями, если она не поладит со мой. Это хорошая штука; Роза и я никогда бы не смогли ужиться друг с другом.

— Да, Дэйр?

Она сделала шаг вперед, шаркнув по линолеуму. Я приподняла голову, следя за ее приближением, но не побеспокоившись встать. Я не настолько глупа.

— Вы себя хорошо чувствуете, мисс Дэй?

— Конечно, — ответила я, снова прислоняя голову к раковине. — Я люблю обниматься с сантехникой.

— По вам не скажешь, что вы в порядке, — заметила она, приблизившись еще на несколько шагов. Смелая девочка. — Мне позвать Дэвина?

Эти слова продемонстрировали определенное неожиданное мужество с ее стороны — дети Дэвина никогда не называли его по имени там, где кто-то мог их услышать.

— Я бы не хотела. — Я оставила успокаивающую твердость раковины и поднялась на ноги, опираясь рукой о зеркало. Я готова удержаться на ногах, если накатит очередная волна проклятия. — Со мной все хорошо.

Дэйр, с сомнением разглядывая меня, повторила:

— По вам не скажешь, что вы в порядке…

— Ладно, попробуем по-другому. Сейчас мне лучше, чем будет, если ты позовешь Дэвина. — Я прислонилась к зеркалу, пытаясь выглядеть сердитой, хотя в бордовой ночнушке это было сложно. — Думаю, он и так достаточно обеспокоен, не так ли?

Подразумеваемая угроза в действительности, казалось, расслабила ее. В знакомых вещах находишь комфорт, а для нее знакомым был хаотический и временами агрессивный мир Дома.

— Хотите, чтобы я дала вам пару минут, перед тем как мы вернемся вместе?

— Вероятно, это хорошая идея, да.

Я сглотнула, чтобы избавиться от привкуса роз во рту. Помогло плохо. Но я и не ожидала.

Дэйр заколебалась, покачавшись на каблуках, перед тем как снова обратить на меня большие глаза. Я была благодарна за перерыв в раскачивании — наблюдение за тем, как она это делает на высоких каблуках, вызывало у меня головокружение.

— Могу я задать вам вопрос, мисс Дэй?

— Разумеется, — ответила я, пожав плечами.

Она могла бы вызнать мои самые страшные мрачные тайны, просто забравшись в папки Дэвина. Я ожидала, что ее интересует что-то тривиальное, неумное, и все.

Она удивила меня.

— Как вы познакомились с Дэвином?

— С Дэвином? — Я выпрямилась, в первый раз действительно увидев ее с того момента, как она вошла в туалет. Она казалась обеспокоенной, почти напряженной, как будто нарушает какой-то важный неписаный закон. Я не понимала. — Это было давным-давно, — медленно произнесла я.

— Вы помните?

Конечно я помню, подумала я. Вопрос в том, почему ты интересуешься?

— Я познакомилась с ним давно, когда убежала из… не важно, откуда я убежала. Я стремилась избегать мест, где меня могли узнать, и умудрилась конкретно вляпаться. Однажды я просто обернулась и увидела его. Он сказал, что друг сообщил ему, где меня найти. И спросил, не хочу ли я попробовать что-нибудь новое. — Я пожала плечами. — Я пришла с ним в Дом. Вот и все. К тому времени, когда я осознала, во что ввязалась, было слишком поздно.

— Вы были… — Дэйр осеклась.

— Были — что? Друзьями? Да, после того как мы установили, что работа на него не означает, что я его собственность. — (Те годы были полны хаоса, игр за власть и мелких схваток, никогда не перераставших в войны.) — Любовниками? Да, это тоже. Сначала потому, что мне надо было расплатиться за долги, а потом потому, что он был неравнодушен ко мне. Или так казалось, по крайней мере. — (Наши отношения — если хотите их так назвать — закончились в ту ночь, когда я вошла в комнату, которую мы иногда делили, и увидела, как он трахает Джули, словно на олимпийских соревнованиях. Секс в качестве платы — это одно. Секс с моими друзьями — другое. Я согласилась сходить поужинать с Коннором на следующий же день.) — Он купил меня так же, как, вероятно, купил тебя. Мне нужно было место, куда можно пойти, и этим местом стал Дом, по крайней мере на какое-то время.

Щеки Дэйр покраснели, замешательство выдавало ее возраст.

— О!

Секс. Люди всегда зацикливаются на сексе.

— Ты знаешь правила, — сказала я грубее, чем намеревалась. Память творит со мной такие штуки: отчасти поэтому я Дэйр не особенно люблю. Но она этого не заслужила. Смягчив голос, я продолжила: — Если тебе не нравится, как здесь делаются дела, уходи. Найди себе другое место.

— Я пытаюсь, — сказала она так тихо, что я едва расслышала. Затем она взглянула на меня умоляющими глазами и спросила: — Как вы ушли?

Я моргнула:

— Он не держит тебя в заложниках.

— Если вы так думаете, вы глупы. — Она покачала головой. — Мы пришли сюда, потому что никакое другое место нас не принимало после смерти мамы. Все говорили нам уходить, а возвращаться, когда повзрослеем, будем лучше знать, научимся… Только никто не хочет учить нас, как взрослеть или знать лучше, — даже Дэвин. Они просто учат нас, как сломаться.

— Дэйр…

— Дэвин не так плох. Он знает правила сделки, но… как вы сказали? Всегда есть цена.

— Что ты от меня хочешь?

— Вы выбрались. — Дэйр взглянула на меня. — Мы все знаем о вас, потому что он говорит о вас постоянно. Даже когда он думал, что вы погибли, он продолжал говорить о вас. Мы слышали обо всем, что вы когда-либо совершили, потому что вы — та, кто ушел, та, кто был его и перестал ему принадлежать. Потому что мы тоже хотим это сделать.

Она была серьезна. Я уставилась на нее. Черт! Наконец я тихо сказала: