у которой жила, и переехала к нему.
Надо ли говорить, что она, оставшись одна-одинешенька после смерти бабушки, оказалась во власти его чар? Даже понимая степень своей тогдашней уязвимости, она поклялась, что такого с ней больше никогда не случится. Никогда. Желание оглупляет. За страсть приходится расплачиваться слишком дорогой ценой. Романтические порывы доводят до беды.
Ей стоило огромных усилий оторваться от Райли Корбетта.
— На этот раз бросайте в воздух. Не старайтесь ни во что попасть. — Он говорил так, словно между ними ничего не произошло. Но ведь ничего и не произошло. Солнце светило все так же ярко. Ветерок все так же шелестел в ветвях можжевельника и шевелил заросли шалфея. Через минуту ее сердце будет биться по-прежнему ровно.
Нервно засмеявшись и чувствуя себя вновь семиклассницей, она бросила камень. Он взлетел так высоко, что она не смогла уследить за ним глазами и решила, что это хороший знак. Камень звонко ударился где-то ниже по склону холма.
— Неплохо…
— Для непрофессионала?
— Для девушки.
По его голосу она поняла, что он шутит, а по его глазам поняла, что этот момент для него имеет какое-то особенное значение. Испугавшись того, как сильно ей хочется, чтобы это было правдой, она держалась от него на некотором расстоянии. Она должна обуздать свои чувства, иначе недолго все потерять. Повернувшись к нему спиной, она набрала полную грудь воздуха, подставив лицо свежему ветерку.
Валун, где она последний раз видела Эриэл, лежал теперь серый и пустой на фоне неба. Внезапно панический страх вытеснил все другие мысли у нее из головы. Она резко повернулась к Райли:
— А где Эриэл?
С сосредоточенным видом он оглядел все вокруг. Марго надеялась, что высокий рост позволит ему увидеть места, недоступные ее взгляду. Она не успела опомниться, как он схватил ее за руку и потащил вверх по склону следующего холма.
— Вот черт! Идемте же.
Подстегиваемая собственным страхом за Эриэл, она теперь от него не отставала. Они бежали через заросли шалфея и карабкались по камням, громко зовя Эриэл. Наверху Райли остановился и прислушался, потом снова позвал. Марго слышала только гулкие удары собственного сердца.
— Вон туда. — Он показал налево и опять пустился бегом, таща ее за руку. Поверхность шла под уклон в том направлении, куда они бежали, а растительность была гуще и зеленее. — Там Сэйдж-Крик.
За высокими кустами ивняка в листьях яркой желтизны на берегу ручья сидела на корточках Эриэл. Она тыкала в воду палкой, а носки ее кроссовок мокли в ручье. Улыбаясь во весь рот, она посмотрела снизу вверх на Райли.
— Пап, я нашла здесь водомерок.
Райли прошел по песчаному руслу и навис над дочерью.
— Ты ушла, ничего не сказав мне.
Более робкая душа дрогнула бы от его сурового тона. Эриэл только засмеялась:
— Я просто пришла сюда.
— Ты скрылась из виду.
Марго ощущала его страх, потому что он отдавался у нее в каждой клеточке. А сейчас она уловила зарождающийся в нем гнев.
Эриэл явно оставалась в неведении относительно этих материй. Она потянулась к его руке.
— Смотри.
— Мне следовало бы отшлепать тебя по попе.
— Ну пап. Я же не потерялась, раз ты тоже здесь. Марго, хочешь посмотреть?
Реакция Райли помогла Марго окончательно прийти в себя. С Эриэл все в порядке. Точно как в тот день, когда малышка оказалась у нее во дворе. Не двигаясь, Марго ждала, когда Райли смягчится.
Он взял Эриэл на руки.
— В другой раз я прицеплю на тебя поводок.
Эриэл обняла его за шею и звонко поцеловала в губы. Потом захихикала и приставила свой носик к его носу, кончик к кончику.
— Я хочу показать тебе водомерок. Ну пожалуйста.
— Ох, Бельчонок. Ну что мне с тобой делать? — Райли спустил ее на землю и взял за руку, через плечо оглянувшись на Марго с беспомощной улыбкой.
Эриэл протянула той свободную руку.
Чувствуя себя точно такой же беспомощной, как Райли, Марго подошла к ним и взяла руку малышки в свою.
В русле, достаточно широком для весенних разливов, осенний поток выбирал путь наименьшего сопротивления среди камней и гальки. Эриэл обнаружила небольшой заливчик со стоячей водой в стороне от течения. С десяток хрупких, длинноногих жучков скользили, как на коньках, по его поверхности. С радостным смехом Эриэл подобрала свою палку и попыталась с ее помощью подогнать одного из водяных скороходов.
— Вот этот — их папа. Видишь, он самый большой и самый быстрый. А это девочка. Когда я только начала на них смотреть, они жили совсем одни. Но потом пришла вот эта и стала их новой мамой. — Она посмотрела на Марго и улыбнулась во весь рот. — Совсем как ты пришла к нам.
По другую сторону Эриэл застыл Райли. Марго всей кожей почувствовала, как из доброго папочки он превратился в осторожного мужчину.
— Мм, Эриэл, детка…
Эриэл улыбнулась с видом непоколебимой уверенности:
— Я же говорила тебе — если загадаю желание про новую маму, то мы ее получим. И получили.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Мама. Это слово грохотало в голове у Марго, словно барабанный бой, и растекалось по жилам, словно мед.
Холли только что научилась говорить его, когда Марго отдала девочку на удочерение, и оно долгие годы эхом отдавалось в ее снах.
А сейчас Эриэл назвала так ее, Марго. Она — мама Эриэл. Ей до боли хотелось, чтобы это было так.
Но Эриэл нельзя было получить отдельно. Чтобы стать мамой Эриэл, она должна была стать женой Райли. Таким образом, здесь все и кончалось — в тупике каньона с отвесными стенами, по которым из него не выбраться. Как бы сильно она ни любила их обоих, какие бы чувства ни питал к ней Райли, она не может выйти замуж за шерифа. И весьма вероятно, вообще ни за кого.
Тем более что Райли и не предлагал ей свою руку и сердце. Но если бы и предложил, то она не могла бы ответить согласием, утаив всю ужасную правду. А узнай он все — не сделал бы предложения. Жениться на бывшей заключенной слишком рискованно для человека в его положении.
Итак, она никогда не станет мамой Эриэл.
Волна отчаяния и острой боли с такой силой нахлынула на Марго, что стало трудно дышать. Как она могла поселиться у них в доме, стать частью их обыденной жизни, полюбить их обоих — и не предугадать всех последствий? Как могла вообразить, что никто от этого не пострадает?
Ей придется уехать. Нельзя допустить, чтобы Эриэл продолжала верить в эту несбыточную фантазию. Марго знала, что может довольствоваться жизнью в одиночестве. Потребовались годы напряженного писательского труда, чтобы познать покой и безопасность одинокой жизни. А теперь, когда ей не надо отчитываться перед полицейским куратором, она могла бы раздвинуть свои горизонты, погоняться за
