Пауза.
– Нет, не беспокойте его. Нет, позвольте мне позвонить еще раз через некоторое время. У меня ничего срочного.
Кэл положил трубку и сообщил:
– Телефонистка Белого дома сказала, что соединит меня с президентом Хэндом.
Стейн прошептал:
– Он приведен к присяге после того, как Арчибальд был убит…
Том подумал то же самое. Как и все остальные.
Совершенно упавшим голосом Кэл сказал:
– Итак, Дональд добился успеха, не так ли?
8. РАЗДВОЕННОСТЬ ПАМЯТИ
Доктор Кэлвин Линструм приказал охранять красную дверь и запретил вход в комнату с Вратами времени до особого распоряжения.
Он, Том и Гордон Уайт переоделись. Кэл послал Тома в кафетерий за кофе и булочками.
Том шел медленно. В голове у него все смешалось. Причиной тому была не только бессонная ночь. Проходя мимо часового на посту в коридоре, Том подумал: а что знает этот солдат об убийстве Арчибальда? Было совершенно очевидно, что никто в бункере, кроме пленников хранилища, не испытывал чрезмерной тревоги. Какова для них была реальность в это утро?
Возвращаясь в отдел, Том чувствовал, что его собственные мысли никогда не были в таком беспорядке. Две линии памяти продолжали бороться друг с другом: Арчибальд жив – Арчибальд убит; Айра Хэнд – у власти, Дональд Куп – на свободе.
На свободе где? В Адирондаках, в прошлом марте? Думы обо всем этом только усиливали головную боль.
Как только Том вернулся с кофе и булочками, Кэл попросил закрыть дверь своего кабинета. Ведущие специалисты отдела Уайт, Валкер и Стейн выглядели усталыми и подавленными.
И только Сидней Сикс, расположившийся на углу рабочего стола Кэла, казалось, не терял активности.
– Неужели так уж необходимо запирать дверь, доктор Линструм? Сдается мне, это уже немного похоже на мелодраму.
– Я не нуждаюсь в советах жестяной банки.
Уайт схватил тяжелое пресс-папье.
– Хочешь, я заткну ему рот, Кэл?
– Не смейте! – закричал ящик. – Я предупреждал вас, джентльмены, – как только вы уничтожите меня, другой Сидней Сикс займет мое место. А еще напоминаю, что в случае, если вы станете совершенно неблагоразумными, я воспользуюсь своим вспомогательным козырем. А теперь был бы признателен тому, кто объяснит мне, что произошло. Я полагаю, что это касается президента.
Кэл с ехидцей спросил:
– А как его зовут?
– Помилуйте, – Бенджамин Арчибальд. Банк моей памяти… минутку! – все лампочки на кубике быстро- быстро замигали. – Да, банк моей памяти подтверждает, что президент Арчибальд жив и все так же у власти. Ваши разговоры о связи по телефону с президентом Айрой Хэндом не имеют никакого смысла.
– Ясно, что оно не имеет двух направлений памяти, – сказал Кэл своим сотрудникам, игнорируя лихорадочное подрагивание рук Сиднея Сикса.
– Потому что это машина? – в раздумье спросил Уайт. – А кто знает, как в таких обстоятельствах работает человеческий мозг?
– Я думаю, пора вызывать охрану, – предложил Валкер.
– Еще минуту, – кивнул Кэл. – Давайте сначала убедимся, что действительно произошло изменение в течении реальной жизни.
Он схватил Сиднея Сикса.
– Подождите, подождите, что вы со мной делаете?
– Хочу спрятать вас в туалете, Сикс. Я собираюсь пригласить сюда одного из моих служащих и не желаю перепугать его насмерть.
Стейн открыл дверь туалетной комнаты и отступил в сторону. Кэл втолкнул туда Сиднея. Тот в ярости затряс руками:
– Вы ведете себя, как грубые полицейские! Я не позволю…
– Сидите там и молчите. Только пикните; я превращу вас в груду металла. Понятно?
Электронный журналист произнес свое «гм!», но возмущаться перестал.
– Лео, найди кого-нибудь там в бункере, кто только что пришел на работу. Любого.
Вскоре доктор Стейн вернулся с седоватым, грустным человеком в очках с толстыми стеклами.
Кэл указал на стул:
