– Ты не можешь забыть, Мэри. Твой отец погиб, чтобы эти проклятые ракеты никогда не поднялись, – Том подтолкнул ее к креслу у пульта. – Его смерть не должна стать бессмысленной. Мэри, тыпонимаешь, что я хочусказать?
Она посмотрела на Тома рассеянным взглядом.
– У меня болит голова, Тхомас. Я, наверное, не смогу вспомнить последовательность. Все перепуталось…
– Постарайся. Ты справишься, – взяв девушку на руки, Том усадил ее в кресло. – Ты же сильный человек, Мэри. Такой ум, как у тебя… имеющий рейтинг гениальности…
Уайт громко закричал, предупреждая об опасности. Солдат в снижающей шахте целился в Мэри. Том быстро стащил ее на пол.
Яркая вспышка света расплавила операторское кресло. Уайт сделал ответный выстрел, но промахнулся.
Том придвинулся ближе к девушке, и что-то заставило его сказать:
– Это была одна из тех эмоциональных реакций, которые кое-кто называет ненужными. Мне не хочется видеть тебя убитой…
Невротриггер Уайта снова хлопнул. Глубокий вздох нападавшего азиата свидетельствовал о том, что он уснул. Когда Том помогал Мэри встать на ноги, она положила свою руку поверх его руки.
Мэри вернулась к главному пульту. Кресло оператора исчезло, остатки от него напоминали белые завитушки крема, вкрапленные в темный торт. Но стена с приборами не была повреждена. Мэри снова застучала по клавишам. Сначала медленно, а потом быстрее и быстрее. Время на часах – без семи минут двенадцать.
Уайт окликнул Тома, одновременно доставая из своего пальто прибор для связи с Вратами времени. Он бросил его Тому.
– Держи его у себя. На случай, если со мной что-нибудь произойдет. Похоже, они прекратили попытки расправиться с нами из лифта. По-видимому, они предпримут что-то другое. Они…
Он замолчал и начал прислушиваться. Том спрятал в карман драгоценное устройство.
– Слышишь? – спросил Уайт шепотом.
Том кивнул:
– Как будто просачивается воздух.
– Никакого запаха, – сказал Уайт.
Том определил место, откуда доносилось нараставшее шипение – из потолочного вентилятора. Но ни паров, ни запаха не появлялось. Однако шум не прекращался.
– Поторопись, Мэри, – крикнул Уайт. – Они закачивают сюда какой-то газ.
Том закрыл глаза, почувствовав вдруг звон в ушах. Его тошнило. Сделав шаг, он обнаружил, что ноги перестали слушаться. Отравляющий газ!
Парализующий на какое-то определенное время или смертельный? Неизвестно.
– Осталось пять операций, – сообщила Мэри, ударив по очередной клавише.
Головокружение усиливалось. Тома уже просто качало. До полудня – четыре минуты. Взглянув на мониторы, он заметил, что дымок из-под ракет исчез. На трех пусковых площадках сновали взад и вперед технические служащие – очевидно, в поисках причин сбоя. Тихо вскрикнув, Мэри свалилась на пол.
Шатаясь из стороны в сторону, Уайт попытался схватить руку Тома, но не смог.
– Идем. Я не думаю, что они явятся сюда сами… – доктора душил кашель. – Они теперь полностью полагаются на действие газа…
Полдень наступит через три минуты.
Том еле шел вслед за Уайтом. Голова его звенела и кружилась, кончики пальцев на руках онемели, в желудке все горело и жгло. Том никогда не оказывался в состоянии алкогольного опьянения, но он почему- то решил, что пьяный в далеком прошлом испытывал такие же ощущения – абсолютную потерю контроля над разумом и телом…
Уайт пригнулся на колени рядом с Мэри. Картинка на одном из экранов исчезла, и вместо нее появился очень неприятный азиат с множеством орденов на форме. За ним толпились другие офицеры. Глаза отталкивающего человека осматривали комнату, где находились Том, Мэри и Уайт. Том понял, что за ними будут следить до тех пор, пока газ не сыграет свою роль…
Уайт взял Мэри за подбородок.
– Ты все сделала?
– Еще один… – она освободилась от ладони Уайта. – Один…
Том упал на колени, не надеясь, что сможет потом подняться.
– Мэри, это Томас. Очнись. Осталось сделать один шаг?
Ее серые с крапинками глаза были закрыты. Она держалась за живот.
– Кружится голова. Тошнит. Сильно тошнит… я…
Удушливый кашель не давал ей говорить. Том прекрасно знал, что она чувствует. Тошноту, которая становится все невыносимее. Отвратительный человек на экране компьютера растянул губы в улыбке. Он сказал что-то своему окружению. Том, задыхаясь, спрашивал:
