смеркаться — больше тени и меньше света. Мыши к тому времени немного угомонятся, и мы застанем их врасплох. Доходяга, смотри, чтобы эти парни вели себя смирно. Доходяга лихо отсалютовал и поспешил проявить инициативу:
— Эта ветка, на которой я сижу, хозяин, — я только что проверил, она крепкая. С нее можно перебросить доску на стену, она дотянется. Придется, правда, карабкаться по доске наверх, но это не так уж трудно. Те ветки, что выше, мне не нравятся — слишком тонкие.
Клуни вскарабкался повыше и, усевшись рядом с Доходягой, прошептал:
— Молодец, соображаешь. Ветка подойдет. Держись рядом со мной, Доходяга, ты хороший солдат. Мне скоро понадобится новый офицер, а вокруг одни тупицы. Ты знаешь, что означает пост офицера: больше еды, большая доля добычи. Клуни всегда вознаграждает находчивость. Проявишь себя — получишь повышение.
— Спасибо, хозяин. Не волнуйся, я не подведу, — ответил Доходяга.
Сидевший под ними Сырокрад, подслушавший разговор, усмехнулся про себя. «Да, хозяин. Нет, хозяин. Что угодно, хозяин?» Да что этот сопливый Доходяга возомнил о себе? Если Клуни хочет продвинуть ласку в офицеры, пренебрегая своими собратьями крысами, — что ж, Краснозуб и Темнокогть этого так не оставят. Этот выскочка присоединился к армии только пару дней назад. Представься только случай — и Сырокрад проучит Доходягу как следует.
Аббат Мортимер с благодарностью взглянул на небо. Наконец-то вечер. Они продержались, крысам не удалось преодолеть стену. Сражение постепенно затихало. Орда Клуни делала лишь редкие судорожные вылазки из канавы. Воспользовавшись передышкой, защитники натащили побольше камней и мусора на парапет. Василика и ее помощницы, пригибая головы, сновали по стене от поста к посту, раздавая миски с тушеными овощами, дикий виноград и маленькие ореховые хлебцы с медом.
— Какая Василика спокойная, рассудительная молодая мышка, — сказал аббат Констанции. Барсучиха вручила Амброзию Пике пучок стрел для раздачи лучникам и ответила:
— Да, отец настоятель, это верно. Но она как будто чем-то обеспокоена. Как вы думаете, это из-за Матиаса?
— Без сомнения, — задумчиво ответил аббат. — Этот мышонок не идет у меня из головы, так же как и у тебя.
Констанция покачала своей большой полосатой головой:
— Не похоже на Матиаса — так исчезать. Я обыскала все аббатство, но его нигде нет.
— Где бы он ни был, он, не сомневаюсь, трудится на общее дело, так что нам остается только ждать его возвращения и доверять его решениям и здравому смыслу.
Друзья, поблагодарив Василику и ее помощниц за принесенную еду, недоуменно смотрели, как выдра Винифред и Кротоначальник выволакивают на стену детские качели. Качели эти смастерили когда-то на потеху детенышам, и они с незапамятных времен стояли около грядки с клубникой. Качели редко пустовали, но находились в прекрасном состоянии. Винифред и Кротоначальник установили качели на парапете. Согнувшись в три погибели, два крота волокли за ними огромный камень. Кротоначальник указал им на противоположный конец качелей:
— Валунчик что надо, прямо загляденье. Валите его туда. Когда валунчик был установлен на сиденье качелей, Винифред и Кротоначальник обхватили друг друга лапами и, кивнув друг другу, прыгнули на второе сиденье. Выброшенный катапультой камень взвился над парапетом. Через несколько секунд раздался гулкий удар, а за ним — вопли боли и ужаса из набитой крысами канавы. Винифред и Кротоначальник церемонно пожали друг другу лапы.
— Ага, сдается мне, что у этих поганых червей разболелись головы, — усмехнулся Кротоначальник, пока остальные прятались от ответных стрел нападавших.
Битва вспыхнула с новой силой. Мыши-лучники пускали в канаву стрелы, выдры-пращники без устали метали гладкие камни, а снизу в них летели длинные копья крыс. Появилась еще и новая опасность. Какие- то изобретательные крысы придумали смертоносное оружие: куски железа от могильных оград с церковного двора, привязанные к бечевкам. Крысы раскручивали железяки на бечевке и, прицелившись, метали их на стену. Снаряды летели вверх, в два-три раза выше, чем стены, почти пропадая из виду, и со зловещим свистом падали со страшной высоты на парапет. Попав в кого-нибудь, такой снаряд мгновенно убивал или калечил. А когда снаряд попадал в стену, кругом разлетались острые осколки камня.
Осознав всю опасность этих снарядов, Констанция приказала большинству защитников покинуть стены. Однако вскоре оказалось, что новое оружие крыс было обоюдоострым. Пущенные неудачно, снаряды падали обратно в канаву, убивая иногда самого неудачливого метателя. Но хотя Краснозубу, стоявшему в доспехах Клуни на лугу, рядом со штандартом, самому несколько раз пришлось неуклюже уворачиваться, он, видя устрашающее действие снарядов на защитников, приказал продолжать. Констанция бесстрашно стояла на парапете вместе с отрядом отборных воинов. Если кусок железа падал на кучу мусора, она подбирала его и, выпрямившись во весь рост, вихрем раскручивала снаряд в воздухе и посылала его обратно в канаву. Констанция метала намного сильнее и точнее любой крысы. Нападающие злобно скалили на нее клыки из своего укрытия — из всех защитников Рэдволла они больше всех ненавидели большую барсучиху и боялись ее.
Сидя в ветвях вяза у северной стены аббатства, Клуни следил за удлиняющимися тенями. На западе небо окрасилось пурпуром заката. Скоро они перекинут доску на парапет, и тогда пусть эти жалкие мыши пеняют на себя! Им не устоять против мощи Клуни Хлыста.
Привратник Мафусаил стоял перед изуродованным гобеленом в Большом зале Рэдволла. Слишком старый, чтобы участвовать в обороне, он решил, что принесет больше пользы Ордену, если заставит работать свой плодотворный ум.
Где же место последнего упокоения Мартина Воителя, где искать древний меч, чтобы вернуть его аббатству? Должна же быть хоть какая-нибудь ниточка, хотя бы намек. Но как найти эту ниточку? Мафусаил уже не раз обыскивал все аббатство в поисках гробницы Мартина и его меча. Теперь он возобновил поиски, но, увы, опять безуспешно. Ему нужен был помощник — помоложе, со свежим умом. Какая жалость, что Матиаса нигде нет.
Наконец-то появился мышонок с головой на плечах. Преклонный возраст и напряжение умственных способностей давали себя знать. Старик привратник устало покачнулся и, чтобы не потерять равновесие, оперся о стену, как раз там, где раньше висело изображение Мартина. Мафусаил удовлетворенно вздохнул, по его губам пробежала легкая улыбка. Его усилия наконец принесли первые плоды. Его лапа нащупала вырезанные на запыленных камнях буквы.
Книга вторая. ПОИСК
1
Матиас открыл глаза, зевнул, лениво потянулся и окончательно проснулся. В лучах заходящего солнца ручей казался потоком расплавленного золота в черной рамке. Матиас лежал, наслаждаясь тишиной и покоем летнего вечера. И вдруг, словно пораженный ударом грома, мышонок вскочил, мгновенно забыв о красотах природы. Спокойно спать, словно безмозглый лентяй, когда друзья в осажденном аббатстве отбиваются от нападающих крыс! Все больше и больше злясь на себя, Матиас быстро шагал по темнеющему лесу. У него не находилось слов для выражения презрения к собственной персоне! Несколько минут мышонок шел через кусты напролом, но вскоре понял, что и впрямь заблудился. Он остановился. Лес вокруг был ему совершенно незнаком. Суждено ли ему вновь увидеть Рэдволл? Наступала ночь, а кругом была непролазная чаща Леса Цветущих Мхов. В сумерках сновали зловещие тени, неподвижный воздух наполнялся таинственными звуками, деревья и кусты, как живые, тянули к нему колючие ветви, словно
