Клуни быстро схватил тряпку. Его единственный глаз прищурился: обманули! Клуни закричал так, что его подчиненные в страхе бросились в кусты. Раздирая тряпку в мелкие клочки, Клуни безумно вопил:
— Подделка! Грубая подделка! Никому не нужная дрянь! Джесс с ветки дерева смотрела на него с мрачным удовлетворением.
— Да, крыса, никому не нужная дрянь, такая же, как и ты сам! Настоящий портрет Мартина уже давно в Рэдволле. Я все-таки сумела провести тебя.
— Убейте ее! Убейте паршивую обманщицу! — раздался истошный крик Клуни.
Но не успели крысы поднять копья, как Джесс уже скрылась из виду. С головокружительной скоростью перепрыгивая с дерево на дерево, она поднялась на самые верхние ветки и помчалась в аббатство Рэдволл.
Когда Джесс добралась до аббатства, уже начинало темнеть. Услышав радостные мышиные крики, она поняла, что портрет Мартина вернулся на свое законное место. Она как спрыгнула с высокого вяза на стену аббатства, ее окружили обрадованные друзья и, конечно, муж. Он едва не задушил ее в объятиях. А Молчун Сэм, уселся у матери на плече и стал ласково гладить ее по голове своей дочиста обсосанной лапой. Мыши подняли Джесс и на вытянутых лапах понесли в трапезную, где уже чествовали другого героя — Бэзила Оленя. На мгновение оторвавшись от громоздящейся перед ним горы изысканной снеди, заяц указал белке на свою лапу, обмотанную бинтами.
— Боевое ранение, — прокомментировал Бэзил, поглощая пирог с айвой и бузиной. — Нужно как следует восстановить силы. Хорошее питание — единственный способ вылечить раненого. Как говорится, рану надо подкармливать, не так ли?
Сэм радостно прыгал по столу. Он показал Бэзилу малюсенькую царапину на необсосанной лапе. Заяц изучил ее самым серьезным образом.
— Так, у нас еще один раненый. Садись-ка рядом, солдат. Накорми свою рану как следует — это самое главное! И оба с такой жадностью набросились на еду, что вошедший в трапезную монах Гуго только лапами всплеснул от удовольствия.
— Звери добрые! — радостно провозгласил он. — На нашей розе появились новые бутоны. Ешьте, ешьте, дорогие, сколько душе угодно!
Джесс с озабоченным видом положила лапу на плечо толстяка:
— Гуго, старина, мужайся. Я принесла тебе грустную весть.
На пухлой физиономии Гуго изобразилась тревога.
— Что случилось?
Джесс заговорила прерывающимся от волнения голосом:
— Ох, Клуни в клочки порвал одну из твоих старейших и любимейших тряпок! Увы, уже никогда тебе не вытереть ею тарелку!
Бэзил и Сэм от смеха чуть не подавились яблочным пудингом.
В Большом зале брат Мафусаил старательно работал иглой и ниткой. Он пришивал портрет Мартина Воителя на его прежнее место в гобелене.
18
Матиас нежился в тепле воробьиного гнезда. Он лениво потянулся и заворочался, стараясь забраться поглубже в подстилку из сухого мха, пуха и мягкой травы. Ночью поднялся сильный ветер. Наконец высунувшись наружу, Матиас увидел, что наступил хмурый ветреный день — такие бывают иногда среди необычно жаркого лета. По небу ползли хмурые облака, но дождя не было, ветер был по-летнему теплым. Но он так неласково свистел и завывал в щелях крыши, что мышонок юркнул обратно в гнездо и снова зарылся в теплый пух. Хорошо — словно в своей постели. Матиас вспомнил о своей уютной комнатке, и ему вдруг стало тоскливо. Вернется ли он когда-нибудь домой? Послышался шум крыльев — это вернулась хозяйка гнезда.
— Матиас, мышь-соня! Вставай! Сегодня день делать дела.
Мышонок потянулся, зевнул и почесал затылок.
— Доброе утро, Темное Крыло, — вежливо сказал он. — Какие дела надо делать сегодня?
Воробьиха озабоченно посмотрела на мышонка:
— Сегодня Матиас бежать Воробьиный Двор. Моя иметь план, король неправильно держать мышь плен.
Сон Матиаса как ветром сдуло.
— План? — переспросил он. — Какой еще план? Рассказывай скорее, Темное Крыло!
Воробьиха начала объяснять:
— Во-первых, нельзя ходить назад в дверь. Король сильно злой, сыпать на дверь много-много черепица. Никто никогда не ходить. Моя думать, дверь не открываться никогда.
Матиас только присвистнул:
— Ну и как же мне теперь спуститься вниз? Думаешь, ты сможешь отнести меня вниз на своих крыльях? Ты, конечно, больше Клювы…
Но Темное Крыло прервала мышонка:
— Матиас говорить глупо. Даже Темное Крыло и Клюва вместе не хватит сила. Воробей очень легкий: сильный клюв, сильный лапа — да, но крылья слабый, не как большой птица, мышь падать как камень. Даже большой червяк носить кусками, два, три полета.
Матиас стал извиняться за свое невежество, но воробьиха снова прервала его:
— Темное Крыло придумать план, твоя слушать. Моя посылать Клюва к старый мышь-привратник, как имя? Фузаил? Хорошо. Мой птенец сказать старый мышь найти большой красный белка, белка брать много- много веревка. Когда ты на крыша, белка лазить вверх, помогать Матиас вниз.
— Ну вот еще! — крикнул Матиас. — Ничего себе план! Конечно, вместе с Джесс я смогу спуститься вниз. Но ведь если король и его воины заметят меня — мне конец.
Воробьиха нетерпеливо взмахнула крыльями:
— Моя иметь другой план. Скоро Клюва вернуться назад. Она сказать, когда белка встречать тебя, так. Потом Темное Крыло пускать слух-ложь, слух идти быстро-быстро.
Матиас удивился:
— Распускать лживые слухи? Зачем?
Темное Крыло хитро улыбнулась:
— Хороший слух-ложь. Моя шептать здесь, там, про большой червь Ядовитый Зуб. Говорить — он лежит в лес, совсем мертвый. Ядовитый Зуб иметь меч, видишь?
Матиас с восхищением посмотрел на воробьиху:
— Вот оно что! Значит, ты распустишь слух, что змей украл меч и теперь умирает в лесу. Ну теперь мне ясно. Король сразу же помчится туда вместе со своими воинами. А я тем временем убегу на крышу. Правильно? Темное Крыло кивнула:
— Матиас красть пояс, чехол от меча, быстро-быстро. Спускаться по крыше с красный белка.
Мышонку было стыдно посмотреть воробьихе в глаза.
— Темное Крыло, прости, но как ты догадалась, что я собираюсь их украсть?
Птица коснулась лапой его плеча:
— Моя знать все время. Матиас приходить не принести мой птенец домой. Приходить за меч. Меч нет. Все равно пояс-чехол мышиный. Надо забирать. Эти вещи плохо для воробей. Муж умирать за меч.
Воробьиха крепко сжала плечо Матиаса:
— Темное Крыло любить мышь. Хороший друг Клюва. Моя думать, она мертвый, твоя приводить назад. Моя помогать красть пояс.
Матиас не находил слов для благодарности. Он прильнул головой к мягким перьям птицы и смахнул со щеки слезу. И тут с шумом влетела на чердак Клюва:
— Ветер дуть сильно-сильно. Старый мышь сказать, твоя вылезать на крыша, когда Джозеф-колокол звонить червекус. Белка Джесс ждать там с веревка.
