до конька крыши. Он обхватил его всеми четырьмя лапами — прямо перед ним была стрелка флюгера. Темное Крыло кружила над мышонком. Увидев, что на его лице появилось выражение уверенности, она на лету потрепала лапой его уши.
— Матиас мышь, моя надо улетать, больше помогать нельзя. Удачи! Доброй червеохоты!
Темное Крыло полетела на Воробьиный Двор, в свое гнездо, а Матиас пополз по коньку крыши. О, он никогда не забудет Темное Крыло и Клюву! Друзья познаются в беде.
Ухватившись за флюгер и прикрыв глаза, Матиас взглянул вниз, на аббатство. Затем он стал осматривать стену. Белки что-то нигде не видно. Вот колокол Джозефа зазвонил к обеду. Матиас снова прищурился и стал осматривать стену. Вон, вон там — маленькое темное пятнышко, оно явно ползет вверх! Да, да, конечно, оно приближается! Это Джесс! Ухватившись одной лапой за флюгер, размахивая другой, Матиас закричал во все горло:
— Джесс! Это я, Матиас! Я здесь! Сюда, быстрее!
Джесс напрягала все силы, но поднималась по стене медленно — сегодня белке мешал ее большой пушистый хвост. Порывистый ветер трепал его из стороны в сторону, а это отнюдь не облегчало подъем. Но белка упорно карабкалась все выше и выше. Если бы не Матиас, в такой ветер она никогда не решилась бы на восхождение. Белка старалась как можно теснее прижиматься к стене. Из-за ветра она не услышала крики Матиаса, но зато их услышал кое-кто другой: король Бык! Не найдя ни змея, ни меча, король пришел в ярость. Он отдал приказ своим воинам продолжать поиски в лесу, а сам, под предлогом срочных государственных дел, поспешил обратно на Воробьиный Двор. Втайне король испытывал облегчение оттого, что не нашел змея. Ему совсем не улыбалась перспектива еще одной встречи с Ядовитым Зубом — живым, мертвым или только прикидывающимся мертвым, как змей частенько делал. Чирикая, король подлетал к чердаку.
— Джесс, я здесь! Смотри, у меня ножны!
Король быстро взглянул на флюгер. Там, размахивая лапами, опоясанный перевязью с прикрепленными к ней ножнами, стоял ненавистный ему мышечервь. Королю стало все ясно. Его просто- напросто одурачили! Ослепленный яростью, король взлетел высоко вверх, а затем камнем упал на свою жертву. Когда клюв короля вонзился ему в плечо, Матиас закричал от боли. Защищаясь, он размахнулся и угодил королю в глаз. Когтистые лапы воробья едва не оторвали мышонка от флюгера. Король, стараясь сорвать с мышонка перевязь, крепко вцепился в нее. Матиас принялся колотить воробья по голове обеими передними лапами. Но король продолжал упорно тянуть перевязь к себе, Матиас вскоре почувствовал: его задние лапы отрываются от конька крыши. Вдобавок ко всему ножны сбились набок и ударили мышонка по лапе. Тогда в ярости Матиас снял ножны и несколько раз ударил ими воробья по голове. Он бил с такой силой, что король вскоре потерял сознание и свалился с крыши. Но — о, ужас! — лапы воробья продолжали крепко сжимать перевязь.
Джесс на стене испуганно замерла. Она услышала крики и, подняв голову, увидела, что Матиас и воробей, сцепившись, покатились по крыше и камнем полетели вниз с головокружительной высоты.
19
Куроед от радости чуть не пустился в пляс: мыши оставили его без присмотра.
Старый дурак настоятель и его безмозглые подчиненные суетились, укрепляя ворота, таская бревна и камни, — словом, старались изо всех сил. Ну и болваны! С мешком на спине хитрый лис бродил из комнаты в комнату. Все сокровища аббатства были в его распоряжении.
— Ага, недурная стеклянная ваза.
— А вот миленькая серебряная тарелочка.
— Подумать только, оставить такую замечательную золотую цепочку без присмотра!
— Ну вот, сейчас я положу вас в мешочек. Не беспокойтесь, мои драгоценные, дядя Куроед о вас позаботится.
Чрезвычайно довольный собой, лис пошел в следующую комнату. Мешок Куроеда быстро наполнялся. Лис не мог сдержать радостного смеха. Этот тупица Клуни предпринимал столько усилий, чтобы сделать то, что он делал сейчас безо всяких усилий. И первым! Да, он, Куроед, непревзойденный обманщик и вор! Он остался жив, он перехитрил Клуни и обманул целое аббатство мышей. Когда-нибудь его назовут Принц Воров! Куроед увидел старинные бронзовые щипцы для орехов. Изящная вещица!.. Щипцы тотчас полетели в мешок, а лис поспешил вниз по лестнице в Пещерный зал. Столы там были уже накрыты. Лис принялся набивать себе рот отборными яствами, а насытившись, пополнил свою добычу столовым серебром и старинными штофами. Все, что не нравилось вору, он ломал. Выливал молоко на пол, втаптывал в молочные лужи хлеб, бросал овощи в стены. Взвалив на плечи мешок, Куроед отправился на кухню. Пинком распахнув дверь, он нос к носу столкнулся с монахом Гуго. Испуганный лис бросился назад в Пещерный зал, монах Гуго помчался за ним.
— Держи вора! Держи вора!
Куроед ринулся вверх по лестнице в Большой зал. Пыхтя и не переставая кричать во все горло, толстяк Гуго не отставал от лиса.
— Стой! Стой, негодяй!
Мафусаил в это время завершал работу по восстановлению гобелена. Теперь, только очень пристально вглядевшись, можно было заметить, что он был разорван. Услышав крики, Мафусаил обернулся и увидел бегущего по лестнице лиса, за ним, крича что есть мочи, гнался монах Гуго. Мафусаил, не раздумывая ни секунды, преградил беглецу путь:
— Стой, мерзавец! Так вот какова твоя благодарность за гостеприимство! Да ты еще хуже своей подлой матери!
Куроед, размахнувшись, ударил старика по голове туго набитым мешком.
— Прочь с дороги, развалина! — рявкнул он.
Удар тяжелого мешка был сокрушителен. Мафусаил рухнул на пол как подкошенный. Увидев, что Мафусаил лежит неподвижно, Куроед и сам остолбенел, мешок выпал из его лап. Монах Гуго тоже застыл на месте — Мафусаил все так же неподвижно лежал у ног лиса. Куроед явно не рассчитал силы.
— Убийца! Мерзкая тварь! Ты убил брата Мафусаила!
Крик Гуго вывел лиса из оцепенения. Он схватил мешок и во всю прыть побежал прочь с места преступления. Толстяк Гуго упал на колени, слезы заструились по его пухлой физиономии. Перед ним недвижно лежало тело старейшего и мудрейшего из мышей аббатства Рэдволл.
Куроед, пригибаясь, изо всех сил стараясь оставаться незамеченным, бежал к стене аббатства. Увидев в стене маленькую дверь, он бросился к ней. Убийца спешил скрыться, пока Гуго не пришел в себя и не поднял тревогу. Судорожно дергая за крепкие засовы, он в конце концов сумел отворить маленькую железную дверь и без оглядки помчался в Лес Цветущих Мхов. Не успел он добежать до первых деревьев, как послышался колокольный звон: тревога! Оказавшись в лесу, Куроед почувствовал себя уверенное, он перевел дух и ухмыльнулся. Старый дуралей! Вздумал встать у него на дороге — вот и получил свое! О, Куроед пойдет на любое преступление, лишь бы спасти свою шкуру! Куроед прислушался: издалека доносился шум погони. Кто-то бежал за ним через подлесок.
Хруст веток и тяжелый топот становились все громче и громче. Лис повел носом: по запаху — преследователей двое. Один из них — это, несомненно, еж, но кто же другой? Лапы Куроеда задрожали. В висках застучало. В лесу есть только один зверь с таким запахом — барсучиха Констанция! Лис поспешно огляделся по сторонам: где же спрятаться? Бежать дальше не было сил. Какие-то боги, видимо, вняли молчаливым мольбам Куроеда. Ярдах в десяти от себя лис заметил превосходное убежище: нору в корнях старого засохшего дуба. Вход был прикрыт зарослями папоротника. Куроед зашвырнул в дыру мешок и нырнул следом. К его радости, нора оказалась довольно большой и сухой, трава и листья устилали дно. В общем, лучшего места и придумать нельзя: здесь, почти в полной тьме, его никто не заметит. Пусть, пусть поищут!
Констанция стремглав мчалась через лес, Амброзий Пика едва поспевал следом. Гнев и скорбь
