этим разговором, кому передать дела по одному из важнейших секторов оперативного штаба. Более того — он не знал ни одного из офицеров этого сектора ни по именам, ни лично. В такой ситуации лично я бы отложил 'разбор полетов' до завершения активной фазы операции, и максимум что сделал бы — поручил одному из свободных офицеров наблюдать за деятельностью проявившего слабость сектора и докладывать незамедлительно, если что-то пойдет не так. Есть офицеры, у которых наказание виновных в чем-либо, увы, в списке задач стоит на первом месте, а выполнение поставленной боевой задачи следует за ним. Еще дед учил: корабль, на котором начались склоки и выявление виноватых подобен сваренному всмятку яйцу, которое падает со стола на пол. Обязательно даст течь.
— А вот вы и примете как вас…
Офицер побледнел
— Капитан первого ранга Вирен, но я…
— Ничего! Справитесь! Не такая сложная работа, не эскадры водить. Принять дела в течение часа! Капитана второго ранга Каляева отправить на берег. Видеть его больше не желаю! Нечего ему здесь делать!
Так капитан первого ранга Вирен, правнук балтийского адмирала Вирена, специалист по минно- торпедной части, который работал в ЗБУ потому что по его специальности пока не находилось работы, принял от капитана второго ранга Каляева дела по сектору разведки, не имея по нему никакого опыта, ни практического, ни даже теоретического. Потом, при разбирательстве дела Высочайшей комиссией это поставят в вину уже адмиралу, барону Пилляру фон Пильхау, что он в период активных действий эскадры, не имея на то достаточных оснований, оголил важнейший участок работы оперативного штаба и приказал принять его совершенно неподготовленному человеку.
А капитана второго ранга Каляева не только оправдали, но и продвинули по службе. И никто не поинтересовался, что происходит у него в душе.
Утро 07 августа 2002 года
День второй
Бывшая Персия, ныне Халифат
Порт Бендер-Аббас
За ночь техники, прибывшие на вертолете, починили один из штурмовых танков и две боевые машины пехоты, в том числе одну тяжелую. Забрали раненых и убитых, подкрепления как всегда — не было. Три боевые машины на двадцать девять человек было достаточно, даже с лихвой. Остальные столкнули в котлованы и слили с них топливо, сняли боекомплект, где он был. Туда же столкнули и зенитку, весь боекомплект перегрузили в БМП, благо один калибр. Спецназовцев, оставшихся в живых, куда-то перебросили на вертолетах. Оно и понятно — не дело спецназа в штурмовые атаки ходить. Утром пришел приказ — наступать направлением на северо-запад при поддержке авиации. В город перебрасывались дополнительные силы и наконец-то начала приходить техника — но они действовали самостоятельно, а не вливались в ранее сформированные группы.
Собрали трофеи и убитых — их оказалось больше сотни, это только то что успели найти и что не успели утащить. Всех убитых стащили в котлован, один из офицеров прочитал над ними Фатиху и потом стены котлована обрушили взрывом.
Дальнейшая их цель наступления — Шаки, прорыв к одиннадцатой дороге, приказ на день поступил от Волка-главного ровно в восемь ноль-ноль. Десант перед ними не высадили, посчитали район слишком рискованным для вертолетов, но авиационная поддержка обеспечивалась, как и прежде. Помимо этого у них были тяжелый танк и две боевые машины пехоты на ходу.
Капитан Бурцев, старший по званию находился как раз у боевых машин пехоты, когда свист от танка известил всех — началось. Боевики, не дожидаясь выступления русских десантников, начали первыми.
Танк начал разворачивать свою массивную квадратную башню, когда первая граната, вылетев откуда-то спереди, ударила его в скулу башни, разорвалась, отставив рваную дыру на решетке. Не дожидаясь новых — десантники залегли, открыли заградительный огонь.
Поручик как раз заканчивал с пулеметом — боеприпасы перераспределили, осмотрели трофеи и отобрали, что годилось к применению, так что теперь у Татицкого было четыре ленты по сто к пулемету и его автомат, из которого он почти что и не стрелял — как в той стороне, где был танк громыхнуло разрывом и зашлись сразу несколько стволов.
— Общий сбор! Татицкий! Вали сюда, мы выходим!
Танк, не дожидаясь команды, двинулся вперед, оба его пулемета в башенке открыли огонь на прикрытие, орудие пока молчало.
— Выдвигаемся! Идем за танками! Прикрывать броню!
Вопреки общераспространенному мнению танки в городе вполне можно применять, вопрос в правильной тактике их применения. Саперный танк, подобный тому, что шел сейчас вперед по относительно открытой местности карьера, создан специально для городских боев, у него усиленная броня с решетками для подрыва гранат, спаренный пулемет в закрытой башенке, бульдозерный отвал впереди для расчистки завалов. Один его снаряд вполне способен разрушить здание. Но для обеспечения действий такого танка в городе нужны примерно два отделения опытных солдат, желательно чтобы у них было больше, чем один пулемет на отделение. Танк прикроет их огнем и броней — а они должны прикрыть танк от гранатометчиков и от специальных противотанковых групп противника. Танкисты, к примеру, ничего не смогут сделать, если вынырнувших из развалин солдат противника применит накладной кумулятивный заряд большой мощности. И от расстрела гранатометчиками со всей проекций, в том числе с плохо защищенной тыловой танк тоже должны спасти солдаты прикрытия.
Второй раз гранатометчик выстрелить не успел — он укрывался за экскаватором, но едва успел высунуться с трубой гранатомета на плече, как кто-то срезал его из снайперской винтовки. А через секунду пулеметчик добавил из своего оружия, да так что новенький экскаватор в мгновение прекратился в уродливое решето, наклонился вбок и задымил.
Танк остановился, как раз на то время, пока группа прикрытия не добежит до него, помимо Татицкого прикрывать головной танк вызвались восемь человек, с ним получается девять. Зато на всех — четыре пулемета. Не пропадем…
Добежав, капрал дернул на себя рычажок, высвободил трубку полевого телефона, о которой местные, наверное, и не знали. Полезное изобретение, позволяет солдатам прикрытия общаться с танкистами, при том, что танкисты не выходят из под прикрытия брони, не подвергают себя опасности.
— Татицкий
— Капрал… Это Барчук, я за командира. Ты прикрываешь?
— Да.
— Добро. Тогда посмотри что впереди. Мы потихоньку двинемся и подъедем за вами.
При совместных действиях танков и пехоты даже на учебе постоянно возникал вопрос, кто кого прикрывает, танки пехоту или пехота танки. Командование считало, что пехота танки, потому что танк сам по себе более ценная и значимая единица на поле боя, нежели пехотинец. Сам Барчук был десантником, командиром десантного транспортера по специальности, но тогда он помнится весьма активно, и публично высказывал несогласие с мнением командования. А сейчас… быстро же переменил свое мнение, спрятавшись под полуметровой броней, быстро.
— Добро. Начинай движение сейчас. Мы пойдем побыстрее. Перебежками — вперед!
При первых же перебежках по ним открыл огонь снайпер… недобиток, откуда-то со стороны автострады. Громовержца сейчас над ними не было, и поэтому обошлись прикрывающим огнем и дымовыми
