лапами.
—Ху-урр… Бедный, бедный крошка крот, ничего он не поймет. Такого послушаешь и забудешь, как тебя зовут, хурр.
Мгера улыбнулась ему:
—Подожди, тут еще есть. Слушай дальше.
Крегга прилегла рядом с Гундилом и тоже обхватила голову лапами.
—У меня тоже мозгов не хватает, — пожаловалась она.
Мгера возмущенно хлопнула хвостом:
—Вот, второй раз вы меня перебиваете. Здесь еще две отдельные строчки. Сидите, пожалуйста, спокойно и слушайте.
Гундил быстро сел, сложил лапы и уставился на Мгеру.
—Хурр, Крегга-мэм, шутки в сторону, мать-аббатиса рассердится и пошлет нас на кухню кастрюли мыть.
Барсучиха тоже села и кротко сложила лапы.
—Извините, мать-настоятельница. Мы слушаем внимательно.
Мгера улыбнулась:
—Кончайте шутить и слушайте. Последние две строчки.
Брат Хобен задумчиво пригладил упрямые усы.
—Что это все значит? — спросил он удивленно.
Из сторожки вышла проснувшаяся Филорн. Она остановилась возле читающих и напомнила:
—Время ужина подходит. Надеюсь, вы не собираетесь сидеть здесь всю ночь?
Вышел и старик Хорг, и все направились к главному зданию.
—Мятные пирожки с картошкой и зеленым луком. М-м-м. Пальчики оближешь!
—А что на десерт, мама?
—Не удивлюсь, если брат Бобб и Брогл сделали бисквит со сливками. Собирались, во всяком случае.
—С миндальными хлопьями и луговым нектаром?
—Хурр, а суп будет, мэм?
—Ты что, забыл, Гундил? Ты же сам резал для него сельдерей и морковку вместе с Мгерой.
—Хурр-хурр, забыл запомнить. Запамятовал.
—Крегга, пошли побыстрее. Если Бурак уже там, нам ничего не останется.
—Ты прав, Хорг. Давайте бегом!
Они появились в Пещерном зале запыхавшиеся и все еще смеясь. Бурак, уже сидящий за столом рядом со своим другом Дроггом, поднял бровь:
—Разве можно смеяться за столом? Еда — нечто серьезное и священное, во. Я только один раз в жизни за столом смеялся. Под моей престарелой толстой тетушкой стул сломался, она треснулась об стол башкой и преставилась. И мне досталась ее порция. Ха-ха-ха-ха… Извините.
Все немного удивились, когда Крегга села не в свое законное большое кресло за главным столом, а рядом с молодежью: Гундилом, Эгбертом, Флоберт. Уже давно не детишки, они еще не числились взрослыми. Она пригласила сесть туда же брата Хобена и Мгеру, которая уже считалась «настоящей» молодой взрослой. А большое кресло так и осталось пустым. За столом велись всевозможные разговоры, народ сплетничал и шутил, обсуждались события дня. Когда появились служители с тележками, Крегга постучала ложкой по столу. Воцарилось почтительное молчание. Брогл, которого все еще звали «молодой Брогл», несмотря на солидные размеры, произнес застольную молитву.
С почтением выслушав молитву, Крегга обратилась к брату Хобену:
—Какого вы мнения, брат Хобен, о нашей молодежи, о ее способностях, знаниях, возможностях? Ведь вы их всех обучали в пашей школе.
Брат Хобен опустил ложку:
—Гм-м… Возможно, сейчас они и блещут выдающимися качествами, но в школе большинство из них были сонными лентяями или буйными сорванцами и хулиганами.
Мгера успокоила расшумевшихся возмущенных малышей, обратившись к ним с призывом:
—А вот мы сейчас проверим, на что вы способны. Кто разгадает больше всех строчек из загадки, сегодня будет сидеть в большом кресле. И весь завтрашний день сможет делать, что ему захочется.
Это обещание вызвало восторженный шум и гам:
—Где загадка? Подать ее сюда!
—Я в один миг разгадаю!
—Хурр, я лучший загадчик-разгадчик в мире.
—Не ты, а я!
Брат Хобен постучал ложкой по столу.
—Тогда прекратите шум и послушайте Мгеру! Прошу вас, мисс.
—Мой первый — крайний в барсуке. Это первая строка. Ну, кто знает, что это значит?
Все озадаченно уставились на Мгеру. Потом Флоберт спросила:
—Есть и еще строчки? Может быть, они связаны по смыслу и подскажут решение.
От другого стола отозвался Дрогг Копейщик:
—Точно, мисс. Читайте уж все вместе.
Мгера протянула пластинку с текстом брату Хобену:
—Прочитайте, пожалуйста, брат Хобен. Я ужасно есть хочу. — И она набросилась на еду.
Архивариус медленно и четко произнес первые восемь строк. Немедленно вверх потянулись руки, как в школе; послышался шепот и нетерпеливое повизгивание:
—Я! Я!
Брат Хобен указал хлебцем на Эгберта:
—Ну, попытайся.
—Я не знаю ответа на первую строчку. — Эгберт смущенно почесал иголки. — Но на вторую строку ответ — буква «О». Она третья в слове «крот».
Брат Хобен всегда носил в кармане кусок пергамента и уголек. Он вынул их и сделал пометку.
—Очень хорошо, Эгберт. Следующий.
Мышка Биррел разгадала третью строчку:
—Это буква «М». Она первая в слове «молоко».
Тут Мгере пришел в голову ответ на первую строку, но ее опередил Брогл:
—Буква «К» крайняя, то есть последняя в слове «барсук».
Мгера пожала Броглу лапу:
—Отлично! Эта первая строка не давала мне покоя. Спасибо!
Брат Хобен оторвал взгляд от своего пергамента:
—Флоберт, ты что-то хотела сказать?
Юная ежиха робко перебирала тесемочки передника.
—Да, брат Хобен. Шестая буква «С». Она первая, то есть в голове слова «сова». Правильно?
Бурак зааплодировал, и колокольчики на его колпаке зазвенели.
—Конечно, конечно, браво, во, во! А можно заглянуть в эту странную дощечку?
Брат Хобен передал зайцу табличку. Бурак внимательно ее прочитал и воскликнул:
—Ага! Вот и пятая строчка раскололась, как бочка!
С краю головы — «А», во, во… Так или иначе, ответ — буква «А».
Бурак вернулся к своему пирожку и кивнул Крегге:
—Вы совершенно правы, Крегга-мэм, они вкуснее всего, когда картошка расползлась с лучком в кашу- размазню, во!
—Хурр, буква «П», хурр. У ворот живет привратник! Хур-р-р-а-а-а-а!
Брат Хобен улыбнулся Гундилу:
