— Что? — буквально заорала Моника. Джульета расхохоталась:
— Колин и Моника? Да это гарантированный развод через три месяца! Пруденс, мы с Моникой дружим со школьной скамьи. Она почти такая же младшая сестра Колина, как и я. Боже, уж не думала ли ты?.. Обязательно расскажу Колину. Это его взбодрит!
Из аэропорта Кеннеди Пруденс ехала на такси. К счастью, все командировочные расходы, так же как и арендную плату за квартиру, во время ее отсутствия оплачивала редакция. 'Командировка! — горько пробормотала она, открывая дверь. — Надолго я запомню зту командировку!'
Войдя, уловила запах кофе и жареного бекона. Тони стояла у плиты в полосатой пижаме.
— Готовлю завтрак для усталой путешественницы, — сказала она. — Неплохо провела время?
Пруденс вяло улыбнулась, освобождаясь от сумок.
— Откуда узнала?
— Вчера вечером звонил лично Эллиот Тромбли, — помахивая лопаточкой, весело прощебетала подруга. — И велел мне о тебе позаботиться, а после того, как ты поешь и отдохнешь, усадить за машинку. Он ждет твою статью в понедельник утром.
— В понедельник утром! — Пруденс выдвинула стул и плюхнулась на него. — Я не успею к понедельнику.
— Он специально придерживает октябрьский номер для твоей сногсшибательной истории.
Пруденс чуть не заплакала от отчаяния. Она думала, что у нее будет достаточно времени, чтобы поработать основательно.
— Кукурузные лепешки в духовке. Яйца будешь?
— Нет, спасибо. Я так тебе благодарна…
— Знаю, знаю, — улыбаясь ответила Тони и поставила перед ней тарелку. Затем налила кофе, достала из духовки лепешки, — Ешь, а то вон как похудела!
— Это потому, что я мало спала.
— Я поставлю будильник и вытащу тебя из кровати через четыре часа. Успеешь все напечатать.
— Меньше двадцати четырех часов! — прикинула Пруденс. — Ох, не управлюсь я, Тони.
Тони села напротив:
— А есть ли у тебя выбор?
Пруденс подняла на нее усталые глаза. В самолете ей так и не удалось уснуть.
— Нет, — призналась она.
— То-то и оно! — заключила Тони и показала вилкой на тарелку. — Ешь!
В понедельник около девяти утра она напечатала последнюю фразу и поставила точку. Трудно было сказать, получилась ли статья. Тони должна была идти в редакцию чуть позже, поэтому смогла ее прочесть. Ей очень понравилось.
— Только что ты понимаешь, художница! — отмахнулась Пруденс.
— А кто читает 'Манхэттен мансли' от корки до корки? — возразила та. — Иди, прими душ. Лишние полчаса ничего не изменят. Но ты должна появиться перед Эллиотом во всем блеске.
Пруденс завершила купание ледяной водой, чтобы взбодриться. Затем, покопавшись в гардеробе, достала бирюзовый костюм. Надев его, поглядела в зеркало и решила, что выглядит так, как и подобает корреспонденту престижного журнала. Или почти как подобает, поправила она себя. И удивилась, как это Колин с самого начала не догадался — профессия всегда накладывает на людей свой отпечаток. В груди защемило, на глаза навернулись слезы, но она взяла себя в руки и присоединилась к Тони, поджидающей ее в холле.
— Такси уже ждет. Эллиот возместит нам ушерб.
В редакции Тони ободряюще подмигнула подруге и направилась в свой отдел. Пруденс поднялась этажом выше и заглянула к редакторам. Все, от секретарей до исполнительного редактора, встретили ее радостно, но сказали, что расспросы оставят на потом, поскольку ее ждет шеф.
Когда она вошла в его кабинет, Эллиот Тромбли поднял глаза, которые показались ей, как никогда, хрустально-голубыми, и протянул руку. Пруденс вручила ему папку и осталась стоять, пока он читал. Прочитав, Эллиот сказал:
— Отдам статью в редакционный отдел, пусть посмотрят, знаешь, не хочется никому наступать на мозоль.
Пруденс кивнула. Она понимала. Неожиданно Эллиот широко улыбнулся:
— Отличная статья, Эдвардс!
— Спасибо, — поблагодарила она, не скрывая гордости.
— Хейли предстает как простой ранимый человек, но все же в нем есть что-то такое особенное, великое, что сделало его писателем и поэтом. Молодец, Пруденс! — Он постучал по папке. — Хорошая работа. Впрочем, другого я от тебя и не ожидал.
— Давайте я отнесу ее в редакторский отдел.
— Нет, я сам, — возразил он, поднимаясь. — А для тебя у меня новое поручение.
Пруденс кивнула, но без энтузиазма.
— Надеюсь, оно заключается в том, чтобы отправиться домой и лечь отсыпаться?
— Хочешь сказать, что работала всю ночь? Сколько раз обругала меня?
— Только один. У меня не было на это времени. Вот Тони, та действительно ворчала.
— И называла меня 'старым чертом'. Ладно, прощаю, она хорошая художница. А тебе предстоит пообщаться еще с одним писателем, он тебя уже ожидает в конференц-зале.
— Но так же невозможно! Кто это? К тому же, я ужасно устала.
— Не волнуйся. После того как ты проделала такую работу с Хейли Монтгомери, с новой, уверен, справишься без проблем. И не спорь со мной, Эдвардс!
По пути в конференц-зал Пруденс решила, что, познакомившись с героем будущей статьи, она извинится и отложит беседу с ним на завтра. Возможно, после ленча. И тут же поедет домой, как следует отоспится. Все очень просто.
Открыв дверь, она увидела Колина.
— А в Нью-Йорке гораздо жарче, чем в Шотландии, черт возьми!
Пруденс подошла к нему и еле слышно проговорила:
— Колин…
— Присаживайтесь, — сказал он, указывая на соседнее кресло. — Пруденс Эдвардс, если не ошибаюсь? А я — Колин Джеймс Монтгомери. Эллиот Тромбли отрекомендовал вас как эксперта по детской литературе. Насколько я понимаю, вы уже рецензировали мои книги?
Она могла только кивнуть, коленки дрожали, но заставила себя, не сводя глаз с Колина, присесть на предложенный стул.
— Будете записывать или воспользуетесь магнитофоном?
— Колин…
— Давайте начнем с основного. Мой отец Хейли Монтгомери, но вы о нем все знаете. А теперь можете добавить в свой очерк, что они с Джоан собираются снова пожениться. Прекрасное завершение адского десятилетия. Лично мне по душе романтические финалы.
Она не понимала, ради чего он затеял эту игру. Хочет как-то наказать ее? Или еще хуже — жестоко расправиться?
— Спасибо. Я обязательно добавлю.
— Вы кажетесь побитой.
— Я жутко устала, — призналась она. И решила ему подыграть. — Видите ли, я только вчера
