— Ты прекрасно знаешь в каком. Какого секса не было в твоей книге? Оральный, анальный, садо- мазо, лесбийский, гомосексуальный, даже зоофилия…
— Таков мир моделей. Я — раб правды.
— Тогда иди работать в «Московский комсомолец»! Будешь вести колонку светских новостей.
— В «МК» нет такой колонки.
— Они откроют ее специально для тебя.
— Сомневаюсь.
— И правильно делаешь. Твой стиль не подойдет даже для «МК». Тебе прямая дорога в бульварную прессу. Тот твой роман о похищенных у ФСБ и спрятанных в Казахстане атомных бомбах, если бы его сюжет разрабатывал Том Клэнси, принес бы автору миллионы долларов. А твой тираж? Пять тысяч экземпляров. А мой процент? Слезы. Я на сигареты в месяц больше трачу.
— Том Клэнси живет в Америке, потому и получает в долларах. А ты и так очень много куришь.
— Какое ты придумал название? От твоих названий можно сойти с ума. «Ядерный педераст»! Кому ты хотел угодить этим названием? Сексуальным меньшинствам? Они на то и меньшинства, чтобы не опираться на их вкус. Зачем ты сделал главного героя педиком?
— Чтобы показать, что ничто человеческое разведчикам не чуждо. Кроме того, мне хотелось разбить надоевший образ шпиона-супермена, с бокалом мартини в одной руке, сигарой в другой и сексапильной блондинкой под мышкой.
— Тебе это удалось. Твои книги никогда не экранизируют только потому, что ни один актер не возьмется играть твоих героев.
— Экранизация всегда слабее литературного первоисточника.
— Ага. А как ты объяснишь вот эту фразу, за которую издателей чуть не распяло руководство ВДВ? «Отсутствие мозгов является основополагающим фактором для зачисления индивидуума в ряды сил специального назначения»?
— Я и не думал, что руководство ВДВ читает мои книги.
— Ему рассказали.
— А объясню я эту фразу суровой жизненной правдой. Ты сама можешь поговорить со спецназовцами и лично убедиться в моей правоте. Десантники — это глыбы мускулов, автоматов и рефлексов. Мозгами там и не пахнет. Мозги там просто не нужны. Если ты начнешь думать, в кого стрелять, вместо того, чтобы просто стрелять, тебя положат на раз-два. Специалисты со мной согласятся.
— Но ты пишешь книги не для специалистов. Специалистам твои опусы на фиг не нужны. Ты пишешь для обычных людей, а обычные люди с замиранием сердца ждут продолжения сериала «Спецназ» на ОРТ. И они верят, что спецназовцы — это добрые, умные, сильные и отважные герои.
— Эрнст может раскрутить кого угодно. Он даже Пушкина как-то раскрутил.
— Не трогай Эрнста. Он — мой кумир.
— Не сотвори себе… Так что мы будем делать с моей книгой?
— С какой книгой?
— Ну с той самой, которую завернули.
— Вот я и спрашиваю, с какой книгой. Книга — это несколько сотен страниц в переплете, с красочной обложкой и ценником на последней странице. Так что никакой книги у тебя нет.
— Я слышу в твоем голосе сарказм.
— Наверное, это потому, что он там присутствует. Скажи, а тебе никогда не приходило в голову написать что-нибудь приличное, что люди смогут читать в метро, не заворачивая книгу в оберточную бумагу, чтобы спрятать под ней фамилию автора, что-нибудь, о чем можно будет побеседовать в интеллигентном обществе за чашкой чаю, что-нибудь, что вызовет хоть одну положительную рецензию? Без крови, спермы и извращенного секса?
— А я думал, что читатели любят кровь и сперму. Послушать критиков, так сейчас больше ни о чем и не пишут.
— Видно, ты перепутал с пропорцией. Опять же я не спорю, что сексуальный маньяк может несколько оживить повествование, но только если он не главный положительный герой. Однако оставим на минуту твой последний опус, скажи лучше: о чем ты пишешь сейчас?
— Рад, что ты спросила. Это очень любопытная вещица. Этакая пародия на историю короля Артура и рыцарей Круглого стола, перенесенная в наше время, в Москву. Артур, он авторитет, очень демократичный, собирает своих братанов за круглым столом. Его правая рука, Леня Озерный, рыцарь Горбатого Запорожца, советник по кличке Мерлин, подсевший на колеса, ну и там все такое, история идет почти один в один, только с нашими реалиями.
— А Гвиневера там есть?
— Конечно, и Мордред тоже. Они являются ключевыми фигурами легенды.
— А твой Ланселот, то есть Леня Озерный, он уже полюбил Гвиневеру анально?
— На сороковой странице.
— Не думай, что мне это так интересно, я просто хотела убедиться. Теперь я уверена, что приняла правильное решение.
— Какое решение?
— Сегодняшний отказ был последней каплей. Я — хороший агент, но даже мне не удается продавать твои книги, а это значит, что твои книги — дерьмо.
— Возражение. Книги должны пробуждать в людях эмоции, не важно какие. Я пробуждаю отрицательные, ну и что с того?
— Ничего. Просто в дальнейшем ты будешь их пробуждать без меня.
— Как это?
— Не знаю. Наверное, с помощью другого агента. Может быть, у него получится лучше, чем у меня. Ха-ха.
— Ты бросаешь меня?
— Я разрываю наше деловое сотрудничество, милый.
— Э… хм… У меня нет слов.
— Эта фраза очень точно характеризует тебя, как писателя. Так что иди и полюби сам себя анально. Привет.
Отбой.
Да, какие тут могут быть стихи с прозой, если вопрос стоит уже о крахе писательской карьеры. К черту эту рецензию, пусть сами что-нибудь сочиняют. К черту эту пародию, народ все равно такие пародии не любит. Надо что-то делать.
И со свойственной русским людям изобретательностью Серега решил начать спасение своей карьеры от полного краха с поисков истины. А истина, как известно, в вине. Или в водке. Это для кого как.
Глаз упрямо не желал открываться, со всей справедливостью полагая, что ничего хорошего он не увидит. Веки словно склеились «супермоментом» и не размыкались, несмотря на все усилия моргательных мышц.
— Мммм, — внятно сказал Серега и попытал счастья с другим глазом.
О том, чтобы задействовать какую-то другую часть тела, сейчас и речи не шло. Серега не знал, какой сплав считается самым тяжелым в мире, но у него создавалось впечатление, что ему отрезали его родные руки и ноги и заменили их на протезы из этого сплава. На что ему заменили голову, он старался не думать.
— Мммммм!
Второй глаз оказался сговорчивее. Он поддался усилию воли, дернулся и открылся. Еще минут пять
