сейчас не страшно, да и старый я стал, что мне терять? Бабка у меня старая осталась, да внук. Где он сейчас – бог его знает.
Мы, конечно, не на курорт собираемся, но ты спроси, если кто в селе с нами поедет на своих машинах – мы возьмем на своем транспорте с собой. Нам нужны навыки работы на земле. Взамен постараемся уберечь от зомби, крепость будем строить, когда найдем подходящее место.
Спрошу, спрошу, майор, будь уверен. Да только старики в основном в Федькино остались.
Закинув за плечо берданку, которую до того зажимал между обшитых заплатами валенок, Мосяня скрылся между сараюшками и банями.
К тому времени, когда последняя емкость с ледяной и очень вкусной водой была загружена в машину, возле ворот остановились две до верху забитые легковушки с прицепами. В них было две семьи, пожелавшие присоединится к колонне. Мосяня, прощаясь, помахал издалека рукой.
23 мая 1993 года, Воскресенье. 07:15. День четвертый.
Вблизи пос. Тереньга.
Автоколонна за каждую секунду сжигала огромное количество дизельного топлива. И несмотря на то, что запаса хода при полностью заправленных баках хватало на триста – четыреста километров, постоянная средняя скорость не более пятидесяти километров в час и постоянные остановки для расчистки завалов снижали эту цифру вдвое. О необходимости остановки Бате доложил Баранов, когда солнце уже полностью рассеяло утренний туман. После остановки и организации охраны первый из двух автозаправщиков проезжал вдоль колонны и заправлял машины. Дело шло очень медленно, но если учесть то, что через час было заправлено половина колонны, а в цистерне убавилось содержимого на четверть, то можно было просчитать тот момент, когда горючего не останется совсем. Для устранения такой возможности Савин озадачил главу фуражиров стартовать впереди колонны на одном милицейском УАЗе, присовокупленным к колонне, когда его, брошенного, с открытыми дверцами и полным баком, был замечен на повороте в лесу. Обследовавшая его группа определила, что автомобиль вполне исправен, и пока его хозяева не пожаловали на завтрак, УАЗик пристроился в конце колонны, сразу за легковушками колхозников.
Собрав команду из пяти сорвиголов в составе которых был главный инструктор – выживальщик, он уже устал трястись в похожем на бесплатную душегубку кабину грузовика и в качестве добровольца присоединился к фуражирам.
Патрульный автомобиль был оборудован радиоаппаратурой, поэтому связь на расстоянии до тридцати километров была обеспечена.
Косолапов разложил карту местности, по которой будет проезжать колонна, и принялся изучать все возможные места, где можно было бы разжиться соляркой. Большая сельскохозяйственная база находилась в центральной усадьбе колхоза в селе Михайловка, но также не мешало осмотреть завод “Агропром” и фабрику по производству костной муки.
По коням, бойцы!
Скомандовал Косолапов. На этот раз дело предстояло серьезное. Армейские бронежилеты могли помочь фуражирам при поиске ГСМ. Майор Косолапов очень быстро учился на ошибках И на доброту местных жителей полагаться больше не собирался.
Кряхтящие офицеры залезли в пропахший кровью и бог знает, чем еще, салон “найденыша”, как ласково обозвали неожиданную находку разведчики.
Наблюдающий этот трогательный момент обретения транспортного средства Погарыш, с задумчивым видом круговыми движениями указательного пальца очищая слипшиеся со сна сопелки, невозмутимо заметил в сторону Вики и Семена, которые снаряжали для бойцов запасные магазины.
Я бы лучше взял катану и выехал на разведку в одиночку на мотоцикле.
Ты бы лучше почистил оружие, пока у тебя из ствола ржавчина не начала сыпаться,
заметила Вика.
Семен, ты даже не представляешь, как быстро ржавеет после выстрела ствол. Пороховой дым и резкая смена температур буквально на глазах прогрызают оружейную сталь.
А я хотела бы посмотреть на тебя, Сергей, когда ты на мотоцикле будешь на раскисшей лесной дороге в дождь от упырей улепетывать.
К брату она была как всегда предельно внимательна.
С пробуксовкой УАЗ стартовал, выбрасывая щебень из-под колес. Головы пассажиров резко дернулись сначала назад, затем вперед, и наконец, вслед за воющем внедорожником растаяло сизое кислое облако выхлопов.
Непохоже, что фуражиры “найденыша” берегут.
Заметил Семен, взглянув с разочарованием вслед фуражирам. Его, впрочем, как и Вику, а тем более Погарыша больше не брали на ставшие опасными задания.
Автомобиль пробегал по практически пустому шоссе километр за километром, не встречались не зомби, ни попутные, ни встречные машины. Даже брошенных машин уже не было видно. Косолапов начинал думать, что в эти края эпидемия может и не добраться.
23 мая 1993 года, Воскресенье. 08:30. День четвертый.
В пяти километрах от пос. Гладчиха.
Ну, что, поможем братьям славянам?
Оторвав от глаз бинокль и поднялся лежащий на теплом капоте закованным в бронежилет животом Косолапов.
Машина притормозила у обочины, на расстоянии в сто метров, если махнуть по полям, от нее возвышались одиноко бетонно-кирпичные громады завода. На стене, обращенной к дороге красной краской было выведено “Здесь живые, помогите!”
Радио у них, между прочим, едва дышит.
Заметил, сидящий за рулем и нервно скребущий двухдневную щетину лейтенант Андреев. Он ждал указаний командира.
Успели прохрипеть, что у них там сотня работников завода, но нет оружия. ГСМ взамен на свободу? Заманчивое предложение, а товарищ командир?
Андреев, да я как посмотрю, ты мечтаешь стать спасителем сотни розовощеких деревенских девиц, которые отблагодарят тебя единственным имеющимся в их распоряжении способом?
О, да, Алексей! Это было бы неплохо.
Тогда тебе нужно было женские бани разминировать, ловелас ты наш опухший!
Пошутил Алексей Косолапов.
А я бы не отказался от женской компании.
Заметил старший лейтенант Малышкин, который как раз вылез из салона размять ноги.
Значит, так, товарищи офицеры, слушай мою команду. Сейчас мы спустимся с горы и возьмем все стадо, тьфу, конечно, спасем гражданских, терпящих бедствие. На всякий случай, Малышкин, попробуй проверить связь, может колонна уже в зоне досягаемости.
Косолапов убрал бинокль в чехол и запрыгнул на переднее сиденье.
Машина проехала десять метров и свернула на хорошо наезженную и так же хорошо разбитую грунтовую дорогу, которая вела к зданию цехов. Из окна кабины было прекрасно видно высокую трубу котельной, составленную вдоль подъездной дороги сельскохозяйственную технику и зачатки ограждения, которое было настолько же грандиозно, если бы аборигены успели его закончить, сколь и утопичным как долина пирамид. Сложенные одна на другую бетонные плиты образовывали боковые стены дворика, перед ними был вырыт ров и установлены в спешке столбы с натянутой между ними колючей проволокой. Некоторые столбы были наклонены вовнутрь двора, на колючке висели бурые лохмотья. Подъездная дорожка, проходя мимо расставленных очень близко друг к другу комбайнов и грузовиков, упиралась в ворота, которые были построены достаточно давно, но усовершенствованы после печальных событий. Усовершенствование заключалось в установке опускающегося моста через ров и укреплении деревянных створок ворот стальными листами.
При приближении УАЗа к воротам, мост опустился и кряжистая фигура в длиннополой юбке и цветастом платке, радостно замахала им из створок.
