— Ага, — сказал я и уколол его в бедро. Несильно, для проверки.
Он вскрикнул и отпрыгнул в сторону, заметно хромая. Значит, я его достал.
— Разве появление нового игрока еще более не разнообразит игровой процесс? — спросил я. — Разве тебе не стало интереснее? Компьютер, каким бы умным он ни был, никогда не сравнится в воображении и планировании с живым человеком.
— Чушь! — крикнул он. — Меня бы предупредили!
— Чтобы испортить всю игру? — спросил я.
— Но ты же знал!
— Я включился позже, — сказал я.
А он поверил и занервничал. Я знаю почему, и те, кто играл в компьютерные игры по локальной сети, тоже. Искусственный интеллект не в состоянии придумать и сотой доли тех гадостей и подлостей, что твой живой партнер по игре.
Он атаковал, но уже не так уверенно, к тому же стал прихрамывать на правую ногу. Заметив это, я атаковал справа, там, где он был менее подвижен, ударил под мышку и снова наткнулся на броню.
Он рубанул наотмашь по ногам, жестом отчаяния, надо полагать. Я легко ушел от удара, подпрыгнув над летящим параллельно полу клинком, крутанулся в воздухе, теряя на пируэт последние силы, и вонзил свой меч ему в живот.
На этот раз действительно вонзил. Клинок Валькирии прошел сквозь его тело с довольно-таки противным звуком и вышел из спины примерно сантиметров на двадцать.
Темный Властелин выронил из рук огненный меч, и тот сразу погас, превратившись просто в кусок металла. Темный Властелин рухнул на колени, тем самым увеличив разрез.
— Ты лгал, — прошептал он. — Ты — персонаж, и с моей смертью игра завершится, и мир все равно будет уничтожен. Без всякого Хаоса, просто щелк — и темнота. Машина выключена.
— Пусть так, — сказал я.
— Игра с глубоким погружением… — продолжил он. — Ты знаешь, что это означает? Я провел здесь пятьсот лет и мог уйти только победителем, никак иначе. Умирая здесь, я умру и в реальности. Мозг умрет, он слишком сильно верит в реальность происходящего…
— Надо было выбирать футбольный симулятор, — сказал я. — Отделался бы парой сломанных ног и травмой мениска.
Он умер на острие моего меча меньше чем через минуту, и все это время я не отрывал от него взгляда, ожидая очередной пакости. Но ничего не было. Его глаза просто тускнели, кровь стекала на пол, отдельные капельки вытекли изо рта, что свидетельствовало о повреждении легких. Больше он ничего не говорил. Просто умер.
Темный Властелин не должен так умирать.
Вслед за его смертью могли произойти следующие события:
1. Мир мог быть уничтожен, при условии, что его слова были правдивы. Этого мне бы не хотелось.
2. Я мог отправиться обратно в свой мир, так как моя задача была выполнена, при условии, что были правдивы слова Моргана. Этого мне бы тоже не хотелось.
3. Черная Цитадель могла рассыпаться в прах вместе со всеми орками и зомби, если правда была хоть в одной сказке, слышанной мною в детстве. Против этого я возражать бы не стал, но это было нереально.
4. Могло ничего не произойти.
Ничего и не произошло.
Я простоял в позе статуи Георгия Победоносца около пяти минут, а потом мне стало скучно. Я вытащил Валькирию из тела Темного Властелина и позволил ему упасть на пол. Я вытер пот со лба. Если бы что-то должно было произойти вслед за его смертью, оно бы уже произошло, не так ли? А даже если и нет, то все равно нет никакого смысла ждать здесь. Ждать ведь можно где угодно.
Я пошел проверить, как там Морган. Почему-то он был жив, хотя и выглядел человеком, которого пытались кремировать заживо. Одежда обуглилась и превратилась в лохмотья, брови и борода полностью сгорели, пострадало около пятидесяти процентов кожи. Однако маг дышал и даже был в сознании, хотя при взгляде на него это и казалось невероятным.
— Я все видел, — прохрипел маг. — Браво.
— Овации оставим на потом, добрый человек, — сказал я. — Могу я еще чем-то помочь?
— Война еще не закончена, — сказал он.
— А лично вам помощь не требуется?
— Я сам о себе позабочусь, — сказал Морган. — Через пару часов со мной все будет в порядке. — И по тому, как уверенно он это сказал, я понял, что так и будет. — Я не так силен в школе Исцеления, как в школе Огня, но кое-что все же могу. Только двух часов у нас нет. Келвин атаковал?
— Не знаю.
— Он атаковал, — сказал Морган. — Иначе в его наступлении не было смысла.
— Там тысячи зомби, — сказал я. — Десятки тысяч.
— Знаю, — сказал Морган. — Мы должны ему помочь.
— Как?
— Зомби оживляет Черный Огонь Тагры, — сказал Морган. — Погаси его, и зомби падут.
— Как?
— Я не знаю, — он закашлялся, — но ты должен это сделать.
— Где его найти?
— Он где-то здесь… Найди зомби, выплесни его кровь… В такой близи она покажет тебе направление…
— Хорошая инструкция, — сказал я. — Вас, волшебников, специально тренируют туман напускать?
— Оставь меня здесь, — сказал он. — Я скоро приду в себя. Позаботься только о том, чтобы после этого мне было куда идти.
— Ответьте мне только на один вопрос, — попросил я. — Вы слышали, что говорил этот парень?
— Слышал.
— Как вы думаете, это правда? Насчет персонажей и всего такого?
— Безумие порой принимает самые разные формы, — сказал Морган.
— Вот и я так думаю, — сказал я и направился к Черной дыре портала.
— А я тебе не верю, — заявил он.
— Ага, — сказал я и уколол его в бедро. Несильно, для проверки.
Он вскрикнул и отпрыгнул в сторону, заметно хромая. Значит, я его достал.
— Разве появление нового игрока еще более не разнообразит игровой процесс? — спросил я. — Разве тебе не стало интереснее? Компьютер, каким бы умным он ни был, никогда не сравнится в воображении и планировании с живым человеком.
— Чушь! — крикнул он. — Меня бы предупредили!
— Чтобы испортить всю игру? — спросил я.
— Но ты же знал!
— Я включился позже, — сказал я.
А он поверил и занервничал. Я знаю почему, и те, кто играл в компьютерные игры по локальной сети, тоже. Искусственный интеллект не в состоянии придумать и сотой доли тех гадостей и подлостей, что твой живой партнер по игре.
Он атаковал, но уже не так уверенно, к тому же стал прихрамывать на правую ногу. Заметив это, я атаковал справа, там, где он был менее подвижен, ударил под мышку и снова наткнулся на броню.
Он засмеялся, а меня посетило ощущение дежавю. Словно так уже было когда-то. Очевидно, сомнения отразились на моем лице, потому что его смех стал громче и куда более издевательским.
— Я же не дурак! — заорал он. — Я сохранил ситуацию, и теперь мы будем сражаться с тобой до тех
