Война помешала окончательно закрепить этот опыт. После войны широкорядный посев проса был проведен на Украине. Урожай превзошёл все ожидания. Сейчас надо и вам смелее переходить на широкорядный посев проса — дело это верное.
— А вот с сорняками как быть? — спросил Сергей. — Забивают сорняки наше просо, не успеваем их выпалывать!
— Насчёт сорняков учёные тоже подумали. Ручную прополку теперь можно будет заменить машинной. Ведь просо-то у нас широкорядным способом посеяно. Вот мы и пустим между рядами трактор с культиватором. Представляете, насколько это облегчит и ускорит труд колхозников?
И долго ещё Андрей рассказывал о том, как надо по-новому возделывать просо.
— Вот, дорогие мои земляки, зачем я приехал в ваш район. И приехал на целый год, до нового урожая. Надеюсь, что мы будем работать рука об руку и добьёмся высокого урожая проса… У вас, как мне известно, за просо отвечает Марина Балашова? — спросил в заключение Андрей.
— Да, поручили Марине, — ответил Сергей. — И думаем, что в выборе не ошиблись… Вы как, товарищи? — обратился он к собранию.
Колхозники одобрительно загудели.
— Недаром молва идёт, — сказал дед Новосёлов: — где Марина — там и урожай.
Бригадир, заметно волнуясь, поднялась со скамьи. Но, пожалуй, ещё больше волновались ребята. Они не сводили с Марины глаз и ждали, что она скажет. Варя встала за спиной сестры, зачем-то поправила ей шаль на плечах, одёрнула рукав.
— Спасибо за доверие, товарищи! — поклонилась Марина колхозникам. — Раз такое дело… Ничего не пожалею! Всю душу вложу!
— Молодец у тебя сестра! — восхищённо шепнул Варе Костя.
Собрание вскоре закончилось.
Дед Новосёлов взял Андрея за руку и, как маленького, подвёл к Фёдору Семёновичу:
— Кланяйся учителю, Андрюша. В пояс кланяйся!
— И поклонюсь! За мной не станет! — засмеялся Андрей.
Фёдор Семёнович сконфуженно поднялся из-за стола:
— Да что вы затеваете, Тимофей Иваныч?
— Подумать только! Куда вы сына мне подняли! В учёные мужи парень вышел. — Старик победно оглядел школьников. — Вот, козыри, как Енисей-реку переплывать нужно!
— Так уж я Андрея один и поднял! У него и других учителей немало было.
— А кто первую искру высек? Кто пламя раздул? — заспорил старик. — И не говорите, Фёдор Семёныч! Вы только кругом гляньте да пальцем ткните в каждого третьего: кто таков? Ваш питомец! Из вашего гнезда вылетел… — Старик строго оглядел толпившихся в конторе молодых колхозников, Марину, Галину Никитичну, Сергея Ручьёва. — Только у них гордости хоть отбавляй: «Вот, мол, мы какие! Как родились, так и к делу сгодились, сами до всего дошли». А нет того на уме, что их чьи-то мастеровые руки лепили, да обжигали, да живую душу вдували…
— Ну-ну, Тимофей Иваныч! — со смехом погрозил Фёдор Семёнович. — Что вы на моих учеников тень наводите? Грош мне цена, если я таких гордецов вырастил… — Он широким жестом показал на скамейку: — Присаживайтесь, товарищи питомцы, побеседуем…
Колхозники разошлись по домам, а бывшие ученики, окружив Фёдора Семёновича, долго ещё сидели в правлении колхоза. Они вспоминали многое: трудные уроки, переводные экзамены, экскурсии на Большие Мхи, комсомольские субботники, охрану по ночам первого колхозного трактора, а больше всего — школьных товарищей…
Ребята стояли в полутьме у двери и внимательно слушали разговоры за столом.
— Вот и мы так! — вполголоса сказала Варя. — Кончим школу и разлетимся кто куда. Одни будут хлеб выращивать, другие машины строить, третьи ещё что-нибудь, а Фёдора Семёновича мы всё равно не забудем. Нет, хорошо быть учителем!
— Учителем хорошо, — согласился Костя: — у него друзей много. Сергей говорил, что Фёдор Семёнович стольких людей обучил, что из них целый полк можно составить.
Наконец беседа за столом прекратилась. Все вышли на улицу и стали прощаться. Костя с товарищами догнал Галину Никитичну и Марину у колодца. Увидев ребят, учительница с удивлением спросила, почему они не расходятся по домам.
— А мы узнать хотели… — помявшись, сказал Костя. — Наша школьная бригада будет по новому способу просо выращивать?
Галина Никитична посмотрела на Марину:
— Мне кажется, ребята на это имеют полное право.
— Согласна с вами, — кивнула Марина и пообещала пригласить на очередное занятие школьной бригады Андрея Новосёлова.
— Полный вперёд! — удовлетворённо сказал Костя и предложил всем покататься на лыжах. — Галина Никитична, Марина, поедемте с нами!
— Может, и правда тряхнуть стариной? — засмеялась учительница.
— Обязательно! — согласилась Марина. — Мы ещё им покажем, как надо кататься!
Минут через десять лыжники уже поднимались на «школьную гору».
Светила полная луна, прочный наст хрустел под ногами, всё кругом казалось отлитым из звонкого хрусталя. Вот слоистые облака набежали на луну, притушили её молодой блеск, но и тогда темнота не могла заполонить всю округу.
Среди заснеженных полей и чёрных недвижимых лесов и перелесков то там, то здесь вставали отсветы электрических огней.
Ребята долго любовались зрелищем ночного сияния.
— Теперь ночью с дороги не собьёшься, — сказал Паша. — Везде огни. Вон над Соколовкой зарево, вон над Почаевом…
— По этим огням, наверное, до самой Москвы дойти можно, — вслух подумала Варя.
— А ты попробуй! — засмеялся Витя. — Прямо от Высокова, без остановки.
У самой школы шумную компанию нагнали на лыжах Колька и Сергей.
— Просим зачислить в команду! — громко крикнул Сергей.
Галина Никитична кивнула им головой:
— Присоединяйтесь! Очень рады!
— А ну, кто со мной без палок со «школьной горы» съедет? — задорно выкрикнула Марина и, отбросив палки в сторону, покатилась вниз.
Все устремились за ней следом.
Глава 35. ВЕСНА ИДЁТ
Близилась весна. Снег потемнел, всюду пробивались говорливые ручейки, на пригорках выступали первые проталины.
В большую перемену, когда солнце затопило всю школу, Костя вышел на улицу и увидел Кольку с Петькой. Скинув башмаки, они вприпрыжку бегали по жёлтым сосновым брёвнам.
Костя кинулся к братишке, и не миновать бы Кольке крепкого подзатыльника, но тот вовремя схватил Костину руку и прижал её к бревну:
— Ты потрогай… Тёпленькое! Как печка!..
На другой день утром Колька влетел в «живой уголок» и заорал так, словно в школе начался пожар:
— Грачи прилетели, грачи!
Все, кто был в «живом уголке», не одеваясь, бросились на улицу.
Не отстала от ребят и Галина Никитична.
И верно, белоносые грачи уже кружили над берёзами, присматриваясь к старым гнёздам, и громко о
