– Ничего, скоро ты привыкнешь к власти и величию.
– Не хочу! – взвыл Мерлин. – На фиг мне это нужно?! Жил себе, как белый человек, так нет – плохо вам всем, если кому-то хорошо. Короновали, даже не спросив моего согласия.
– Мы уже говорили об этом. – Панда едва заметно нахмурилась и неожиданно сменила тему: – Насколько я поняла, ваша вражда с Юртом исчерпалась. Меня это радует.
– Не знаю, финал это или антракт. В последнее время он не проявлял враждебности, но его дружелюбие проявилось слишком уж внезапно. Такие неожиданные перемены меня всегда пугали.
– Юрт сказал, что ты не помешал ему завладеть мечом Бранда.
– Я не сумел помешать. Это не одно и то же.
– Тебе следует наладить нормальные отношения с братьями, – назидательно вещала мамуля. – Ты должен быть ближе к семье, должен жить ее заботами. И уж, конечно, никак нельзя препятствовать тому, что замышляют ближайшие родственники.
– До сих пор не я им мешал, а они мне житья не давали, – огрызнулся Мерлин.
Зашипев от злости, Дара сорвалась на крик:
– Как ты смел освободить Корвина!
Разумнее всего было бы ответить: мол, Корвин тоже принадлежит к числу ближайших родственников. Однако события последних дней привели королевские нервы в состояние боевой готовности, и Мерлин тоже заорал:
– Зачем ты держала в плену амберского принца?! Неужели не понимаешь, что нам сейчас не нужны осложнения?
– Это мои личные проблемы. Я имею право мстить негодяю, который меня оскорбил.
– Только объясни, пожалуйста, чем именно он тебя так сильно оскорбил.
То ли Дара пожелала изменить щекотливую тему, то ли всерьез забеспокоилась:
– Неужели Амбер направил тебе ноту протеста?
– Как ни странно, пока все тихо, но я в любой момент жду дипломатического демарша.
– Напрасно. Они не станут поднимать шум по пустякам. К тому же мы хорошо знаем нравы амберского двора – они были бы только рады исчезновению лишнего кандидата на престол. Помнишь, когда-то я рассказывала историю твоего папочки.
– Он сам рассказал эту историю гораздо красочнее.
– Тогда ты тем более должен понимать, что Корвин слишком многим стоял поперек глотки.
Свежеиспеченный король предпринял заведомо обреченную попытку урезонить буйную дочь Удящих На Живца:
– Дорогая мамочка, в Амбере многое изменилось. Семья стала дружнее.
– Все равно… – Дара стремительно теряла интерес к этой беседе. – У нас не должно возникнуть осложнений из-за Корвина. Пусть придурки из Амбера думают, что произошла обычная семейная ссора, никакой политики.
Ее тон не понравился королю, и Мерлин укоризненно напомнил:
– При чем тут семейная ссора? Ты никогда не была ему женой.
– Мало ли кому я не была женой, – отмахнулась Дара.
– Но вы много лет не жили вместе, – настаивал сконфуженный король.
– Мало ли с кем я не живу много лет! – отрезала Дара.
– Ты слишком любишь хвастаться своей крутостью, – буркнул Мерлин. – Я считаю, что поступил правильно, когда освободил отца.
Он постепенно остывал. В конце концов, все кончилось благополучно. Корвин почти не пострадал, только чуть-чуть похудел и покончил с затянувшимся запоем. Его заключение продолжалось много лет лишь по времени Амбера. В том псевдо-Отражении, где папочка маялся от скуки, темпоральная субстанция текла медленно, так что реально Корвин отбарабанил не больше года. Ему не привыкать.
– Дорогой мой, – ласково промурлыкала лиловая панда. – Ты многого не понимаешь… Ладно, поговорим о более важных делах. Ты уже думал о временном наследнике престола?
– Представь себе, думаю до сих пор.
– И что же надумал?
– Я сообщу тебе о своем решении. Во всяком случае, ни Мандору, ни Юрту ничего не светит.
Взгляд и голос Дары снова сделались жесткими:
– Я полагала, твой выбор остановится на Мандоре.
– Я тоже так полагал. Но он обманул меня. Знал, где заточен Корвин, и не сказал мне.
Дара совсем рассвирепела. Ее фигура удлинилась, одновременно уменьшаясь в обхвате. Нежная пушистая шерстка превратилась в чешую, уморительная мордочка панды приняла более привычную форму – теперь на Мерлина смотрела женщина-демон – суккуб с острыми чертами скуластого лица.
– Где сейчас находится Корал вместе с Камнем? – осведомилась она свистящим шепотом.
«Небось ручки чешутся выдрать Глаз Хаоса…» – не без злорадства подумал Мерлин и уклончиво
