– Ты – двойник? – недоверчиво спросила Дара.
Ринальдо быстро-быстро помотал головой. Немного остыв, Дара вызвала знаки Логруса и проверила структуру перетрусившего призрака, после чего хмуро признана, что присутствующий экземпляр сына Ясры имеет не вполне природное происхождение. Вздохнув, она потребовала, чтобы Ринальдо рассказал, как протекал бой. Тот с готовностью поведал, как сидел на крыше и никого не трогал, но вдруг на него без предупреждения набросился незнакомец, вооруженный магическим мечом и перстнем-спаикардом.
– Я был безоружен и не мог драться, поэтому попытался его заболтать, – говорил Ринальдо. – Тут подоспел Люк, который назвал этого парня по имени – Мефисто – и хотел замочить, но быстро пропустил несколько ударов. Потом сюда же козырнулись Юрт и Деспил, начался колдовской бой, в результате чего я каким-то образом оказался на крыше вон той казармы… – Он показал рукой. – Очухавшись, я позвал на помощь Далта и его гангстеров, они устроили стрельбу, но никого не зацепили. До сегодняшнего утра мы не могли войти во дворец из-за колдовства – все сразу засыпали, стоило ступить через порог…
Он умолк, но Дара потребовала, чтобы Ринальдо продолжал. Ринальдо начал негромко, имитируя неохоту выдавать семейные тайны:
– Люк, мой оригинал, не мог простить, что Юрт похитил у него отцовский меч. Полагаю, он отобрал у вашего сына Вервиндл и помог Мефисто зарубить Юрта, но и сам был тяжело ранен…
Дара заявила, что подобный поступок вполне в духе суккубова отродья. Затем она, не слушая протестов Ясры, обратилась за разъяснениями к Далту. Тот брякнул по-солдатски, не слишком думая над своими словами:
– Мне снизу было плохо видно. Могу только подтвердить, что на крыше дворца развернулся колдовской поединок. Полный джентльменский набор: шум, пламя, вспышки. Потом Люк упал на крышу казармы. Когда пришел в сознание, приказал стрелять по тем, кто напал на Юрта. Мы поднялись на башню и увидели, как его точная копия с Вервивдлом в руках козыряется, а рядом лежат обезглавленный Юрт и целый на вид Деспил. Кроме них, там были другие Повелители Теней и еще огромный конь. Продолжения мы не увидели, крышу дворца накрыла магическая завеса.
Деспил не без облегчения напомнил: дескать, именно так он и рассказывал. Затем принц нагнулся к телу брата и, подозвав мать, проговорил:
– Посмотри, как срезана шея.
Пощупав обрубок щупальцем Логруса, Дара сделала вывод:
– Его убили магическим мечом. И к тому же здесь был замечен огромный конь, то есть адский иноходец. Убийцами могли быть только амбериты, у которых много таких мечей и таких коней. Ясра, твой сын снюхался с врагами!
– Мама, это были не амбериты, – безнадежно сказал Деспил. – Когда мы прибыли, Люка добивал кто-то из братьев Мефистофеля. Кажется, Фауст.
– Этот жалкий колдун не смог бы так изуродовать моего мальчика! – обиделась Ясра.
– Мамуля, не спорь, – сказал Ринальдо. – Я сам видел, как он фехтует.
– Кто? Алхимик в синих шмотках? – саркастически осведомилась ведьма-коротышка. – Даже ты прикончил бы его без большого труда, не говоря уж о бедняжке Юрте. Да у него руки на фут короче, чем у тебя и твоего оригинала.
– Зато меч сделан из того же сплава, что папин Вервиндл – сообщил Ринальдо. – Железка моего оригинала раскололось после второго или третьего столкновения с его клинком.
Продолжая корчить из себя Шерлока Холмса и доктора Уотсона в одном лице, Деспил разглядывал в лупу срез шеи, после чего объявил, что голову Юрту смахнул не Грей-свандир и не Вервиндл, а какое-то оружие с волнистым лезвием. Вся компания принялась вспоминать известные мечи такого типа и сошлась во мнении, что волнистым был только Серитойох. Ясра немедленно забубнила:
– И нечего было на моего мальчика наговаривать. Он, конечно, в Замок явился с Вервиндлом в руках, только на клинке не было ни крови, ни следов копоти. Так что и Юрт не сумел Мефа ни разу ранить, и Люк Юрта не убивал…
Дара посоветовала ей заткнуться и быть наготове, потому что она, то есть Дара, намерена разобраться с виновными по всей строгости законов вендетты. Прихватив труп Юрта, Дара и Деспил козырнулись в Хаос. Едва исчезли старшие по рангу, Ясра и Джулия принялись раскладывать невидимые простынки заклинаний, готовясь к схватке. Далт, вскинув винтовку, решительно прикрикнул на них:
– Полегче, девочки! Никаких потасовок в моих владениях.
Заклинания, обиженно шипя, рассеялись. Поглядев на Далта с выражением удивления и неприязни, Ясра покачала головой и нежно произнесла, оскалив пару ядовитых зубов:
– Не слишком ли рано ты почувствовал себя владыкой? Вспоминай хоть изредка, кто тебя из грязи-то вытащил… – И продолжала, повернувшись к двойнику: – Был у меня сынок-оболтус, теперь еще второй появился. Судя по всему, такой же подлец… Пошли, сволочь, поможешь братика на ноги поставить.
Они тоже ушли через Козырь. Джулия задумчиво проговорила:
– Сдается, мы попали в немилость. И Мерлин от меня отвернулся, и Дара недолюбливает. А с Ясрой вообще долгая схватка намечается. По-моему, ты тоже попал в черный список.
– Пора делать ноги, – согласился Далт. – Вернемся в Эль-Мерсед?
– Ничего лучшего мне в голову не приходит. Когда они исчезли, Мефисто вышел из укрытия, с наслаждением расправил плечи, размял суставы и тоже достал Колоду. День прошел не зря. Выбирая нужную Карту, нирванский герцог обдумывал, как бы получше воспользоваться собранной информацией. И еще Меф предвкушал, как заерзают некоторые особы из конкурирующих Семей, когда он сообщит кому надо, что замышляют их ближайшие друзья и родственники. Именно в такие минуты понимаешь, какая это прелестная штука – жизнь.
XI
Братья долбили породу вторые сутки без перерыва. Мерзкий минерал поддавался плохо. К концу первого дня Фауст сообразил раскалить треголит пламенем костра, а затем полить холодной водой. После пяти-шести повторений такой процедуры на голубом монолите появились трещины, удалось отколоть
