Пророчество

провела пальцами по телу, потом подняла руки и дотронулась до волос на голове.

– Как всегда, стройная, – проговорила Сюзи. – И у тебя все еще длинные волосы.

Фрэнни на мгновение успокоилась.

– А ты знаешь, ты выглядишь великолепно. Очень мило.

В наступившем молчании она подумала, не сказала ли чего-нибудь лишнего. Она заглянула в глаза Сюзи, ощутив некоторую неловкость, казалось, взгляд замер на ее лице, но в следующую секунду он уплыл в сторону.

– Хочешь чего-нибудь? Чаю или кофе? – спросила Сюзи.

– Кофе, пожалуйста.

– Дорогая, я отправляюсь обратно в студию. Если что-то понадобится, позови меня. – Миссис Вербитен бросила на Фрэнни взгляд, по которому определить что-либо было невозможно. – Очень рада, что мы познакомились. Сюзи так много рассказывала о вас за эти годы.

– Мне тоже приятно, – произнесла Фрэнни, которую немного смутил столь пристальный взгляд.

– Пожалуйста, останьтесь к обеду, если хотите. У нас будет просто салат.

– Спасибо, но я должна вернуться.

Сюзи провела ее на кухню, обставленную старой, грязной мебелью. Кошка прошмыгнула мимо.

– Господи, что случилось со временем, Фрэнни?! Я ведь собиралась позвонить тебе. Я даже звонила несколько раз, но ты уезжала на раскопки.

– Я тоже хотела позвонить, но думала, что ты на Дальнем Востоке.

– Ну, расскажи о себе, – попросила Сюзи.

Она положила синюю книжку на деревянный стол посреди комнаты, и Фрэнни разглядела, что это старый дневник. Она наблюдала, как Сюзи открывает шкафы, достает кофе, чашки, открывает холодильник. Движения ее были медленными, методичными; она осторожно ставила все на стол. Сюзи потрясла чайник, включила его, отвинтила крышку банки с кофе, потом пошарила рукой и выдвинула ящик с ложками.

– У тебя есть парень? – спросила она.

Фрэнни замялась.

– Да.

– Отлично! – воскликнула Сюзи с неожиданной искренней радостью. – Чем он занимается? Ты сказала, ты работаешь в Британском музее? Он тоже археолог?

– Нет… он… – Фрэнни соображала, как описать Оливера. – Математик, статистик.

Чайник закипал. Сюзи достала из-за него какое-то устройство, похожее на радиопейджер с двумя торчащими проволочками – короткой и длинной. Она прикрепила его к краю чашки так, чтобы проволочки свисали внутрь, и начала наливать воду из чайника. Когда чашка наполнилась, раздался пронзительный электронный писк. То же самое Сюзи проделала и со второй чашкой.

– Здорово придумано, – заметила Фрэнни.

– У меня полно подобных штучек. – В голосе Сюзи слышалась горечь. – Например, машина, с которой я сейчас разбираюсь, позволяет читать печатные книги – сканирует текст и превращает его в шрифт Брайля. Через полгода появится собака-проводник – я должна пройти специальные курсы.

– Есть какая-нибудь надежда, что зрение вернется?

– Молоко?

– Нет, спасибо.

– Никакой надежды, – категорически отрезала Сюзи, не желая обсуждать эту тему. Она налила себе в кофе немного молока, потом поставила бутылку угрожающе близко к краю стола, повернулась, взяла с полки поднос и поставила на него обе чашки, едва не задев рукой бутылку. Фрэнни встревожилась, дотянулась и передвинула ее.

– Сахар?

– Нет, спасибо, я пью без сахара.

К своему ужасу, она увидела, что Сюзи тянется через стол к сахарнице. Как раз перед ней Фрэнни поставила молоко.

Она рванулась, но было уже поздно. Рука Сюзи, толкнув бутылку, сбила ее, как кеглю. Бутылка закрутилась по столу, расплескивая молоко, и скинула на пол одну из чашек, которая разлетелась вдребезги. Обжигающе горячий кофе выплеснулся, струя хлестнула по джинсам Фрэнни и обожгла ноги, попала на ноги Сюзи, ее рубашку, растеклась по полу.

Фрэнни схватила посудное полотенце, намочила его под струей холодной воды из крана и прижала к ногам Сюзи, отчаянно извиняясь и объясняя, что это ее вина.

– Боюсь только, я не смогу все убрать, – сказала Сюзи.

Фрэнни провела ее в другой конец кухни, и она показала, где взять швабру, тряпку и ведро.

– Извини еще раз, – произнесла Фрэнни, вытерев пол и наливая кофе в новую чашку. Она чувствовала себя прямо раздавленной от стыда.

– Ничего. Приходится привыкать к тому, что тебе помогают, – иронически заметила Сюзи.

Они перешли в темную гостиную, где стояли два кресла, спинки которых были накрыты салфеточками, и потертый диван. На стенах висело несколько странных, можно сказать раздражающих взгляд абстрактных полотен, и Фрэнни решила, что это, наверное, работы матери Сюзи. На каминной полке выстроилась коллекция камней и кристаллов вперемешку с маленькими, довольно уродливыми фигурками. Посреди круглого стола валялась колода мятых игральных карт.

Фрэнни подождала, пока Сюзи поставит поднос и возьмет свою чашку, а потом уже взяла свою, опасаясь новых неприятностей.

– У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу того сеанса с планшеткой, Сюзи? – спросила она.

– Мама нашла мой старый дневник… вот черт, я оставила его в кухне.

Она подскочила и вышла из комнаты, аккуратно обойдя кошку. Фрэнни с изумлением глядела, как ловко она движется. Сюзи вернулась с дневником и вручила его Фрэнни.

– Нас было семеро, – сказала она. – Ты, я, Меридит, Фиби, Джонатан Маунтджой, Себ Холланд и Макс Гейбриел.

– Я так и думала, – ответила Фрэнни; внутри у нее все натянулось. – И ты получила послание «темнота»?

Сюзи издала смешок.

– Да. Мы получили дурацкие послания. – Она поколебалась. – Все, кроме Меридит. Я вспомнила, только когда Фиби позвонила мне.

– Ты часто общалась с Фиби?

– Не очень, потому что я после университета почти все время была за границей. Когда ее контракт в Бате истек, она собиралась поехать со мной в Китай на раскопки, но потом нашла работу в Лондоне. Ей повезло, могла подцепить то же, что и я.

– Это был вирус? – уточнила Фрэнни.

– Да. Я заразилась им по дороге, в Малайе. Какое-то загрязнение в Южно-Китайском море. Местные жители выработали к нему иммунитет и скрывают это от туристов. Большинство заразившихся привозят домой глазную инфекцию и вылечиваются за несколько дней, но если заражение очень сильное, как у меня, то вирус уничтожает сетчатку.

– Извини, я совсем недавно узнала об этом, – виновато произнесла Фрэнни. – Я бы обязательно навестила тебя.

– Мне никого не хотелось видеть до недавнего времени. Боюсь, со мной не очень весело. Просто я постоянно думаю о всех тех вещах, которые я уже никогда не смогу делать.

– Медицина и технология все время совершенствуются. – Фрэнни сказала единственное, что смогла придумать. – Через год или два, может быть, произойдут настоящие прорывы.

Сюзи помолчала.

– Наш университетский выпуск весьма преуспел во всяких несчастьях, правда?

– Но это делали мы сами? Или что-то другое?

– Планшетка?

– Да.