«Двойное убийство в Ноттинг-Хилл».
Она набрала номер страницы, желая узнать подробности, но по сравнению с тем, что ей уже было известно, нового было мало. Зазвонил телефон. Росс сказал, что ему придется еще задержаться в больнице «Харли-Девоншир». Если он успеет, то постарается подъехать к ним в «Леголенд». Об Оливере он не сказал ни слова.
«Доволен, подонок?» – подумала Вера, вешая трубку. Она снова посмотрела на экран. В голову вдруг пришла дикая мысль. Может, это Росс играет с нею в одну из своих безумных игр? Послал фальшивую новость на телевидение ради того, чтобы помучить ее…
Несколько секунд она цеплялась за последнюю слабую, безнадежную соломинку. Потом вспомнила, что видела по телевизору утром сцену у дома, где жил Оливер, ограждение, полицейских. Она села на кровати, сжимая голову руками. По щекам градом катились слезы. Она пыталась осознать, что Оливера больше нет. Она никогда больше его не увидит.
Вера кое-как приняла душ, оделась, заплатила миссис Эпплбай, которая, как всегда, сначала долго отказывалась от денег, посадила Алека, сжимавшего свою игровую приставку «Гейм-Бой», на заднее сиденье «ренджровера» и пристегнула его ремнем. Завела мотор, включила «дворники», разложила на коленях карту и стала соображать, как им лучше проехать в «Леголенд».
– Хочу писать, – заныл Алек. – Хочу писать – прямо сейчас!
Вера перевела передачу на «Вперед» и вдавила педаль акселератора в пол. Под колесами заскрипел гравий.
– Ничего, потерпишь.
– Ты не дала мне обед, и я очень, очень, очень голодный!
– Я тоже не обедала, так что мы с тобой оба голодные. – Вера вгляделась вперед и завернула с шоссе на узкую дорожку.
За спиной послышалось резкое, гнусавое пиканье. В зеркале она увидела мордашку Алека, сморщенную от сосредоточенности. Он играл в игру «Покемон», которую они купили ему в Таиланде.
– Мама, ты обещала мне сюрприз. Ты сказала, будет хороший сюрприз.
Она выехала на главную дорогу. На ветровом стекле появилась пленка грязи; дорогу впереди было еле видно. Сглотнув подступивший к горлу ком, она ответила:
– Боюсь, сюрприз заключается в том, что с обедом придется подождать. Сегодня утром у меня тоже был один неприятный сюрприз, поэтому у нас обоих воскресенье испорчено.
– Почему папа с нами не поехал?
– Потому что у него тоже неприятный сюрприз. А сейчас играй в свою игру.
После того как они проехали почти с час, Вера увидела впереди вывеску «Счастливого едока», заехала на стоянку, и они вошли в ресторанчик. Зал был переполнен; от запаха жареной картошки ее замутило. К ним подошла официантка и предложила им меню. Алек отнесся к выбору блюд со всей серьезностью. Он пожелал двойной бургер с ананасом и картошку фри. Вера сделала заказ, хотя и знала, что сынишка вряд ли съест так много. Себе она взяла только кофе. Хотя со вчерашнего обеда она ничего не ела, аппетита не было.
Алек продолжал играть в «Покемона». Справа от них сидела молодая парочка. Они склонились друг к другу над столом. Держались за руки. Влюблены. Слева сидел мужчина, читавший «Санди таймс». О двойном убийстве – ничего; возможно, подумала Вера, все случилось слишком поздно и еще не успело попасть в утренние выпуски газет.
У нее из головы не шло лицо Оливера. Она попыталась вспомнить его в квартире. Кто-то вломился в квартиру с пистолетом. Грабитель? Может, Оливер ему помешал и оттого его убили? В квартиру вломился какой-нибудь наркоман, которому не хватало на очередную дозу; ему нужны были деньги, и наплевать, что он убил одного из лучших людей на земле…
– Мамочка, почему ты плачешь?
Она заглянула в круглые, встревоженные глазенки мальчика, и ей стало еще хуже. Она встала, попросив официантку присмотреть за Алеком, быстро прошла в туалет, заперлась в кабинке и расплакалась.
Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось более-менее прийти в себя и вернуться за столик. Алеку как раз принесли еду. Он сидел над тарелкой с бутылкой кетчупа в руке. Содержимое бутылки было и в тарелке, и на столе, и на его лице, рубашке, руках.
– Мама, крышка слетела. Я не виноват.
Пока Вера чистила его, он спросил:
– Ты плачешь потому, что с нами нет папы?
Она криво улыбнулась сынишке:
– Все в порядке, просто мне сегодня немного грустно.
– Ты сказала, что позвонишь папе; может быть, он к нам приедет.
– Вот сейчас и позвоню.
Вера поняла, что забыла свой старый мобильник. Какого черта? Теперь все не важно. Она порылась в сумочке, достала свой личный телефон и включила его. Прежде чем она начала набирать номер, пикнул индикатор «Сообщение». Она поднесла телефон к уху.
«Вера, привет, это Оливер. Позвони мне на мобильный, как только сможешь».
Она с трудом боролась с обуревавшими ее чувствами. Должно быть, он послал ей сообщение еще вчера, когда был жив. Она снова прослушала его. Голос подавленный. Может, он знал, что что-то не так, знал, что кто-то хочет его убить?
Может, он звонил, чтобы предупредить ее?
У нее снова закружилась голова. Встав с места, она сказала Алеку:
– Сейчас вернусь, милый. Доедай.
Она вышла, прислонилась к перилам крыльца. Ветер дул в ее сторону; лицо заливал дождь. Она прослушала сообщение в третий раз. Как только оно закончилось, телефон зазвонил. Вздрогнув, она нажала кнопку «Ответ».
– Алло?
– Вера?
Это был Оливер.
– Оливер? – Ее била крупная дрожь.
– Убили Харви, моего брата. Господи, Вера, какой ужас! Я… просто поверить не могу.
– Ты жив?! – с трудом выговорила она.
– Я жив.
– По телевизору… в новостях сказали, что…
– Харви, – повторил Оливер. Он плакал. – Господи, Вера, какой-то подонок убил моего брата!
– Сказали, что тебя.
– Как я рад, что дозвонился до тебя. Мне нужно поговорить с тобой, мне так хотелось услышать твой голос, Вера! Мне пора… полиция… О господи. Мы еще созвонимся?
– Да.
Он произнес что-то неразборчивое и нажал отбой.
Вера стояла на месте, прислонившись к матированному стеклу и глядя, как ее сынишка увлеченно ест. Она понимала, что нехорошо радоваться: убили Харви… и кого-то еще. Убили брата ее любимого – славного человека; она и сейчас живо помнит его. Она понимала, что воодушевлению сейчас не место.
Но ничего не могла с собой поделать.
69
По рельсам со скрежетом тащился товарный поезд, который направлялся в порт. Скрежет был громче,
