– Рейчел, это именно то, что я хочу от тебя. Я хочу, чтобы послезавтра ты вернулась в Чикаго. Когда ты закончишь школу, твоя мать введет тебя в общество и там ты встретишь достойного молодого человека, выйдешь замуж и будешь жить нормально, без лишних волнений.
– Если бы ты меня любил, ты бы сам хотел жениться на мне.
– Именно потому, что я люблю тебя, я и не хочу на тебе жениться. – Он обнял ее. – А сейчас будь умницей и забудь о том, чтобы найти своего отчима и предупредить его.
– Моя сестра…
Он сложил руки на груди как настоящий индеец. Черты его лица стали суровыми, голос окреп. Он больше не был Виктором Вулфом, а превратился Брата Белого Волка.
– Нога твой сестры вступила на эту тропу семнадцать лет назад. Она была всего лишь тринадцатилетней девочкой, когда была вынуждена стать воином.
Рейчел уронила руки и отступила назад, вздрогнув от торжественности его слов.
– Если бы ты была мальчиком, то боевая дубинка перешла бы в твои руки. Но ты родилась девочкой, и она сохранила оружие. Путь был долгим и извилистым, но он вел только сюда. Когда генерал встретится с ней, его невиновность или его вина станут явными. Что бы он ни сказал, это освободит ее.
С болью в сердце он следил, как выражение любви исчезло с ее лица, сменившись выражением сомнения и страха. Она попятилась от него, потом повернулась и бросилась в дом.
Миранда взглянула на себя в зеркало, потом внимательно посмотрела на фотографию отца. Несмотря на голубую форму с капитанскими нашивками, она была совершенно не похожа на него. Вероятно, она совсем забыла, как он выглядит.
Сейчас она была похожа на школьницу, одетую для любительского спектакля. Она и чувствовала себя такой. От волнения ее руки были холодными и потными. Она тяжело вздохнула. Скверней всего, что я рожден восстановить его.
Она знала, что в это же самое время Бенджамин Уэстфолл переодевается к празднику. Мать сказала ей, что по этому случаю он заказал себе новую форму с генеральскими звездами. Кто-нибудь, без сомнения, помог ему надеть золотой кушак и саблю. Вздохнув, Миранда опустилась на стул.
В комнату вошла Ада и тихо закрыла за собой дверь.
– Бог мой, дорогая, ты уже оделась. А я пришла, чтобы помочь тебе.
– Я так нервничаю, что больше не могу ждать. – Голос Миранды звучал резко и взволнованно.
Проницательный взгляд Ады встретился в зеркале с ее взглядом.
– Еще не поздно от всего отказаться. Мы ведь не продавали билеты на этот спектакль. Публика в передних рядах не будет кричать и топать ногами. Только скажи слово – и мы вчетвером сядем в повозку и отправимся в Капер. И насколько я понимаю, кое-кто из присутствующих на празднике только вздохнет с облегчением.
Миранда уронила голову на руки.
– Я не имею права. Нет, Ада. Но все это так нелегко.
Костюмерша обняла ее и прижалась щекой к ее макушке.
– Любое важное дело не бывает легким. Позади них открылась дверь. Вошел Шрив.
– Что вы думаете по этому поводу? – спросил он, повертевшись перед ними. – У Линдхауэра нашелся только синий мундир.
Брюки с желтой полосой мне не подошли. Вы думаете, кто-нибудь это заметит? Миранда обернулась.
– Я думаю, так сойдет.
– Терпеть не могу, когда в костюме что-то не в порядке. Тогда все выглядит, как детский любительский спектакль.
Миранда усмехнулась.
– Я тоже подумала, что похожа на школьницу, играющую мужскую роль в любительском спектакле. Адольф нашел штандарт?
– Нет. Нам пришлось делать его в последнюю минуту. Голубое Солнце на Снегу сшила его, а мы нарисовали на нем цифру «2». Опять все наспех. Слава Богу, нам придется только раз выступить с ним.
Ворчливые жалобы Шрива как ни что другое успокоили Миранду. Все выглядело как еще один спектакль. Шрив был в своей стихии, беспокоясь о мелких деталях, которые никого на свете не волновали, а главное были безразличны публике. Она повернулась к зеркалу и мрачно улыбнулась. А Ада принялась закалывать на макушке ее светлые волосы.
Потом она наложила темный грим, приклеила точно такие же усы и более густые брови, какие были у ее отца. По мере того, как Ада работала, время от времени сверяясь с фотографией, Миранда видела, как исчезало ее собственное лицо. Наконец Ада взяла широкополую кожаную форменную шляпу и надела на голову Миранде.
Шрив смотрел на отражение в зеркале.
– Поразительно, Ада. Ты превзошла себя. Я уверен, что его собственная мать не обнаружила бы разницу.
– Спасибо, Ада. – Миранда встала. Сабля звякнула, зацепившись на ножку стула. Миранда споткнулась и с чувством выругалась.
Шрив протянул руку и поддержал ее. Обеспокоенный, он заглянул ей в глаза.
– Ты не передумала?
