поцелуй был глубоким, язык проник ей в рот.
Он был прав. Острая потребность в любви и ласке вспыхнула в ней. В этот момент она захотела его больше всего на свете. Ее тело горело огнем, и все же она дрожала.
Он ощутил этот трепет. Его руки и язык почувствовали эту дрожь.
– Миранда?
Она наконец сделала глубокий вдох.
– Прости.
Он крепче прижал ее к своей груди.
– Ты хочешь, чтобы мы сейчас занялись любовью? У тебя был скверный день. Ты чувствуешь себя несчастной. Я могу сделать тебя счастливой.
– Да, пожалуйста, Шрив, – прошептала она. Ее рука легла на его запястье. – Люби меня.
Он опять поцеловал ее.
– Я вижу опять свою милую Миранду. Доверься мне. Тебе надо почувствовать, что кто-то заботится о тебе.
Она очень хотела верить ему.
– Значит, я тебе небезразлична?
Ее умоляющий тон заставил его помедлить. Потом он улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой.
– Как ты можешь сомневаться? Я чуть с ума не сошел от беспокойства за тебя. – Он наклонился и приподнял ее юбки.
В этот день Миранда помылась и оделась с особой тщательностью: шелковые чулки с подвязками, батистовые нижние юбки и панталоны. Вид такого изысканного нижнего белья показался Шриву поразительно сексуальным. Он привык видеть ее в простом грубом белье. В ноздри ему ударил запах лавандового мыла, и его охватила наконец безудержная волна настоящего желания.
– Миранда…
Она подняла глаза. Голос Шрива был хриплым, непохожим на его обычный голос. Он смотрел не в лицо ей, а вниз на ее колени. Внезапно смутившись, она схватила его за руки, но он уже положил руки ей на колени и раздвинул их.
Разрез на панталонах разошелся, открывая курчавые светлые волосы. Шрив больше не мог сдерживать себя.
– Встань.
– Что?
– Держи свои юбки.
– Шрив…
Он прижался лицом к разрезу в теплом белье.
Миранда вскрикнула от неожиданности и смущения. Ее руки судорожно сжали юбки, которые чуть не накрыли Шрива с головой, но он сунул руки ей в панталоны и обхватил ее за ягодицы. Ее запах ударил ему в голову, он почувствовал на губах вкус ее тела. Его язык требовал большего, проникая все глубже, он касался пульсирующей точки, скрытой среди золотистых волос.
Миранда застонала от наслаждения. Несмотря на смущение, на опасение, что он, вероятно, сошел с ума, что то, что он делает с ней, – дурно, восторг ее тела заставил эти мысли уйти. Разведя шире ноги, она подалась вперед, изогнув спину. Жар снизу поднялся до ее напрягшихся грудей, и порозовевшие соски начали ныть.
Оставив юбки, она сжала свои груди. Они отяжелели; соски стали твердыми. Ощущение было невыносимым. Она сжала пальцами один сосок, потом второй, и начала массировать их.
Жар и болезненное напряжение распространялось от того места, которого касался рот Шрива. Миранда опять застонала. Ее пятки уперлись в пол, заставляя напрячься все ее мышцы. Это было невыносимо. Она забилась в пароксизме страсти, вскрикивая от наслаждения и изгибаясь в его руках, совершенно потеряв над собой контроль. Шрив положил ее поперек тахты. Ее голова не попала на подушку, а свесилась с края. Длинные белокурые волосы рассыпались до самого пола.
Сверкая глазами, Шрив встал. Все еще ощущая горячий сладкий вкус ее тела на губах, он расстегнул брюки. Поставив колено на подушку, он одним быстрым движением вошел в нее. Она вздрогнула, открыв глаза и увидев над собой потолок и часть стены за тахтой.
Нечленораздельные звуки сорвались с губ Шрива, когда он начал порывистыми толчками проникать все глубже в нее. Впервые за время их любовных утех он потерял над собой контроль. Он больше не разыгрывал страсть. В этот момент он перестал быть нежным, цивилизованным любовником, а превратился в самца, движимого лишь инстинктом получения удовольствия, для которого словно и было создано его тело.
Его напор не испугал Миранду. Она с радостью приняла его, обхватив ногами и вовлекая все глубже в себя. Изогнув спину, она подставила ему грудь; тахта протестующе заскрипела.
Он склонился над ее грудью и стал ласкать языком ее розовые соски. Миранда застонала от наслаждения. Их тела стали влажными от пота; оказавшаяся в беспорядке одежда опутывала их.
Она почувствовала, как его член увеличивался в ней, и, сжав руками плечи партнера, подалась ему навстречу. Ее ноги все так же крепко обвивали его торс. Она принимала его в себя, прижимаясь все теснее и теснее. Сейчас она снова испытает удовольствие. И наступит облегчение. Непременно!
Они оба достигли пика страсти, и их подняла вверх неведомая сила, которая пробудилась в них в этот наивысший миг наслаждения.
