сказала дяде с тетей, что он открыт. Она приезжала в город почти каждую субботу, будто бы на работу. Ловкий трюк. Они вовсе не интересовались ее работой, но, если бы они ей стали звонить в субботу утром, они бы решили, что просто никто не подходит к телефону. Она была девица не промах, эта Салли.
В голосе звучали неодобрение и горечь, не иначе как личная обида клокотала в мисс Молпас. Что же еще ему расскажут о работе Салли в клубе, гадал Стивен.
– Вас поразило сообщение о ее смерти? – спросил он.
– Да каждый нормальный человек в ужас приходит, когда средь бела дня случается такое чудовищное событие, как убийство, в него просто поверить невозможно. Я поразмышляла над случившимся и теперь не так ужасаюсь и удивляюсь. Она от природы не была жертвой. А вот что действительно поразило меня, так это известие, что она была матерью-одиночкой. Я-то знала, что она слишком осторожная, слишком расчетливая, чтобы попасть в такую переделку! Ей скорее не хватало сексуальности, чем наоборот. У нас произошел один забавный инцидент спустя несколько недель после ее появления в клубе. Книги паковались в подвале, упаковщик был тихим мужчиной средних лет, коротышка, отец, кажется, шестерых детей. Мы его почти не видели, но один раз Салли послали вниз с каким-то сообщением для него. Он стал ней приставать. Так, ничего страшного. Его уволили, он не мог понять – за что. Верно, пытался поцеловать ее, и только. Я всех деталей не знаю. Но она такой шум подняла, что можно было подумать – ее раздели догола и изнасиловали. Ее реакция достойна уважения, конечно, но современные девочки сами справляются с подобными ситуациями и не впадают в истерики. А Салли не притворялась, она действительно была напугана. Истинные страх и отвращение ни с чем не перепутаешь. Мне очень жалко было Джелкса. У меня брат – бизнесмен в Глазго, а Джелкс сам из Глазго, и я смогла найти для него там работу. Он хорошо устроился и извлек, безусловно, урок из случившегося, но поверьте мне, Салли Джапп не была нимфоманкой.
Это Стивен и сам прекрасно знал. Кажется, больше ничего не выудишь из мисс Молпас. Уже больше часа прошло, как он ушел из больницы, Стэнден, верно, потерял терпение. Он распрощался и без провожатых спустился на первый этаж. Мисс Титли по-прежнему сидела в приемной комнате и усмиряла разбушевавшегося члена клуба, которому совсем не понравились три книги, что ему дали. Стивен подождал какое-то время, пока они закончат разговор. Аккуратные ряды темно-бордовых томов всколыхнули какие-то воспоминания. Кто-то из его знакомых выписывает книги из Клуба подбора книг. Но не его коллеги по больнице. Он методично пробегал мысленным взором книжные полки своих друзей и знакомых и наконец нашел ответ.
– Мне, к сожалению, совсем некогда читать, – сказал он мисс Титли. – Но книги у вас прекрасные. Если не ошибаюсь, один из моих друзей – член вашего клуба. Вы знакомы с сэром Рейнольдом Прайсом?
Мисс Титли и в самом деле знала его. Сэр Рейнольд их почетный член. Он сам приезжает раз в месяц за книгами, они всегда так интересно беседуют. Очаровательный человек во всех отношениях сэр Рейнольд Прайс.
– Интересно, он видел здесь мисс Салли Джапп? – спросил неуверенно Стивен. Он надеялся, что мисс Титли удивится, но ее реакция была неожиданной. Она оскорбилась. Очень мягко, но в то же время непререкаемо она сказала, что мисс Джапп не имела возможности видеть в клубе сэра Рейнольда. Она, мисс Титли, – старшая в отделе выдачи. Больше десяти лет она на этом месте. Все члены клуба знакомы с мисс Тигли, а она – с ними. В общении с клиентами необходимы такт и опыт. Мисс Молпас полностью доверяет ей, и в мыслях никогда у нее не было заменить ее кем-нибудь. Мисс Джапп, заключила мисс Титли, была всего лишь младшим библиотекарем. Неопытная девочка, не более того.
Стивену пришлось довольствоваться этой отповедью.
Он вернулся в больницу около четырех. Когда он проходил мимо привратницкой, его окликнул Колли – он наклонился через конторку с заговорщическим видом. В его старых добрых глазах сквозила тревога. Стивен вспомнил, что в больницу наведывалась полиция. Они наверняка беседовали с Колли. Интересно, здорово ли напортил старик в своей излишней преданности, изо всех сил стараясь не проболтаться. А проболтаться-то было не о чем. Салли только один раз была в больнице. Колли мог лишь подтвердить то, что полиция и так уже знала.
Привратник заговорил:
– Сэр, вам звонили. Из Мартингейла. Мисс Бауэрз просила вас немедленно с ней связаться. Дело срочное, сэр.
Стивен поборол в себе панику и, прежде чем задать вопрос, заставил себя порыться на почтовой полке, будто ищет письма.
– Мисс Бауэрз что-нибудь пояснила?
– Нет, сэр.
Он решил позвонить из будки, что стояла в холле. Больше шансов, что тебя никто не услышит, хотя Колли мог без помех наблюдать за ним. Он специально отсчитал нужное число монет, не входя в будку. Как обычно, с Чадфлитом соединили не сразу, но Кэтрин, видно, сидела у телефона. Она взяла трубку чуть ли не раньше, чем зазвонил звонок.
– Стивен? Слава богу, ты вернулся наконец. Приезжай, если можешь, немедленно домой. Кто-то пытался убить Дебору.
2
Между тем в гостиной по Уиндермиер-Крисчент, дом 17, инспектор Далглиш вел допрос, неумолимо продвигаясь к истине. Вид у Виктора Проктора был как у загнанного зверя, который понял, что путь к отступлению перекрыт, но не может заставить себя повернуться и встретить свой конец. Его маленькие темные глазки беспокойно бегали по сторонам. Миролюбивые голос и улыбка исчезли. Ничего, кроме страха, не осталось. За последние десять минут морщины от носа ко рту словно стали глубже. На красном, тощем, как у цыпленка, горле конвульсивно подрагивал кадык.
Далглиш безжалостно наступал.
– Значит, вы признаете, что не возвратили деньги ассоциации «Помоги им немедля», которой вы заявили, что ваша племянница – сирота, лишившаяся родителей во время войны?
– Вероятно, я должен был сообщить им о двух тысячах фунтах, но ведь это был капитал, а не доход.
– Капитал, который вы истратили?
– Я должен был ее содержать. Не отрицаю, мне эти деньги были переведены как ее опекуну, чтобы я их сохранил, но я должен был ее кормить, разве нет? Нам всегда было трудно с деньгами. Училась она в школе бесплатно, но мы ее одевали. Мне нелегко было, поверьте.
– И вы продолжаете настаивать, что мисс Джапп не знала, что ее отец завещал ей деньги.
– Она тогда совсем маленькой была. А потом уже смысла не было говорить ей об этом.
– Потому что к тому времени эти деньги вы растратили?
– Я тратил их на нее, говорю вам. Я был вправе тратить их. Мы с женой были ее опекунами и делали все, что было в наших силах. А надолго бы их хватило, если бы отдали их ей, когда ей исполнился двадцать один год? Мы все эти годы ее кормили, не получая ни от кого ни пенса.
– Если не считать тех пожертвований, которые вы получили от ассоциации «Помоги им немедля».
– Но ведь она потеряла родителей во время войны, верно? Не больно-то они расщедрились. Хватало только на школьную форму.
– И вы продолжаете отрицать, что были в Мартингейле в прошлую субботу?
– Я уже сказал вам. Что вы прицепились ко мне? Не был я там, не был, что я там забыл?
– Может, вам захотелось поздравить племянницу в связи с ее помолвкой. Вы же сказали, что рано утром в субботу вам позвонила мисс Лидделл и сообщила об этом. А мисс Лидделл продолжает отрицать, что звонила.
– Ничем не могу помочь. Если это не Лидделл, значит, кто-то подделывался под нее. Откуда мне знать, кто это был?
