Поцеловав мужа в голову, Аделаида встала:
— Я сейчас пойду и поговорю с Шарлоттой.
Марсель взял ее руки в свои:
— Объясни ей, Адди. Это не просьба. Я откажу Фоуксу, если он сделает Шарлотте предложение. Единственная причина, по которой я не говорю с ней сам, — деликатность ситуации. Но я не допущу, чтобы этот человек стал моим зятем.
Было около десяти часов воскресного вечера, и Аделаида знала, где сейчас должна находиться ее дочь — в постели, в мечтах о встречах и развлечениях, которые ждут ее завтра. Но вместо того чтобы направиться в спальню Шарлотты, Аделаида пошла на третий этаж. Она не ошиблась: в студии Шарлотты горели свечи.
Шарлотта неподвижно стояла, глядя на портрет, установленный на мольберте посередине комнаты.
— Дорогая, можно мне войти? — спросила мать. Она обошла мольберт и встала позади дочери. — О, — в изумлении произнесла Аделаида, — это восхитительно, дорогая! Боже, это по-настоящему восхитительно!
Шарлотта закончила портрет Софи Йорк на лесной поляне сидящей на сломанной ветви дерева. Всю землю покрывали голубые колокольчики, уходившие по лесной просеке вдаль. Прекрасно воспроизведены были складки платья, изящно выписана маленькая фигурка Софи. Но ее взгляд! Вместо того чтобы мечтательно смотреть куда-то вдаль, как смотрели на портретах титулованные особы, Софи, чуть улыбаясь уголками рта, смотрела прямо на зрителя. Казалось, она смеется над нелепостью своего положения на ветке. И что-то зовущее светилось в ее глазах… По правде говоря, у Шарлотты Софи не выглядела настоящей леди, пришла к выводу Аделаида. Может, из-за пухлой нижней губы? Нет, просто Софи не была настоящей леди. Именно это обстоятельство так беспокоило ее мать.
— О Боже, — вздохнула Аделаида. — Ты ведь не собираешься показать это Элоизе, дорогая?
— О нет, мама, — улыбнулась Шарлотта. — Думаю, я подержу его у себя и отдам тому, за кого Софи выйдет замуж, когда она выйдет. Потому что она выглядит так обольстительно, не правда ли?
Аделаида улыбнулась в ответ:
— Это очень хороший портрет, Шарлотта. Софи именно такая. — И добавила: — Дорогая, нам надо поговорить.
Шарлотта неохотно опустилась на диван.
Аделаида не знала, с чего начать.
— Мы с твоим отцом заметили, — наконец решилась она, — что граф Шеффилд и Даунз оказывает тебе особое внимание.
— Да, оказывает, — согласилась Шарлотта.
— Мы… мы чувствуем, что должны рассказать тебе, — запинаясь, продолжала Аделаида, — об обстоятельствах его предыдущего брака.
— Его предыдущего брака, — повторила Шарлотта.
— Ты знаешь, что он уже был женат? — спросила Аделаида.
— Да, я познакомилась с его дочерью.
— О, — растерянно произнесла Аделаида. Она чувствовала, что не в состоянии справиться с вопросом о дочери. — Так вот, Александр Фоукс женился на женщине по имени Мария. Твой отец знает ее полное имя, — добавила она поспешно. — Через год эта женщина обратилась к Папе Римскому с просьбой аннулировать их брак. Причиной была импотенция.
Она выжидающе посмотрела на дочь.
— Импотенция, — повторила Шарлотта. — А что это такое?
Именно этого вопроса и боялась Аделаида. Она попыталась объяснить, путаясь в намеках и эвфемизмах, из которых Шарлотта почти ничего не поняла.
— Ты говорить, что у него нет… нет мужского органа? — резко спросила Шарлотта. — Это неправда!
Мать подняла голову. До этого, слишком смущенная, чтобы смотреть дочери в глаза, она старательно разглядывала ее скрещенные на груди руки. Теперь она взглянула Шарлотте в лицо.
— А откуда ты это знаешь? — сурово спросила она.
— Он — тот самый, мама. Он — тот самый, что три года назад…
— А, — произнесла Аделаида. Последовало короткое молчание. — «Импотент» не значит, что орган, о котором идет речь, отсутствует. Это просто означает, что он не действует… так, как надо.
Шарлотта не имела понятия, о чем говорит ее мать.
— Не могу! — в отчаянии воскликнула Аделаида. — Это неприличный разговор. Она перевела взгляд на портрет Софи, и ее осенило: — Может быть, ты сможешь спросить про импотенцию у Софи? Прости, дорогая моя, но эти вещи просто не… я их просто не знаю! Я объясняла твоим сестрам важные вещи, потому что не хотела, чтобы в первую брачную ночь они выглядели невежественными. Для меня же все было шоком, поскольку моя мать меня совсем ни о чем не предупреждала.
«Могу поспорить, что так оно и было!» — мрачно подумала Шарлотта, вспоминая пронзающую боль, испытанную ею в том саду. С тех пор она недоумевала: как только женщины способны переносить такую боль каждую ночь?
— Ладно, мама, — успокоила она мать. — В чем бы ни состояла проблема, значения она не имеет. Видишь ли, я приняла решение не выходить замуж за Александра. Я уже отказала ему и уверена, что, когда он наконец поймет, что я отказала ему серьезно, он найдет другую женщину, чтобы… — Ее голос оборвался.
Аделаида пристально посмотрена на дочь: тут кроется нечто большее, чем кажется на первый взгляд!
— Если три года назад это был он, — нерешительно начала она, — не лучше ли выйти за него? В конце концов, он…
— Нет!
Что-то в окаменевшем лице Шарлотты заставило Аделаиду больше об этом не говорить. Они помолчали. Шарлотта взяла себя в руки и помогла матери встать.
— Не беспокойся, мама. Я спрошу у Софи, а ты можешь заверить отца, что у меня нет намерения выходить замуж за Александра Фоукса, какая бы проблема у него ни была.
«Хотя, — добавила она про себя, — я ни на минуту не поверю, что у него в этой области какие-то недостатки!»
Мать нерешительно остановилась у двери.
— Шарлотта, ты слышала, что у Александра есть брат-близнец?
— Да.
— Ты не думаешь, что могла перепутать их? — Аделаиде не хотелось настаивать. Она просто была вынуждена спросить. — Они похожи, как две горошины из одного стручка. Даже те, кто их хорошо знает, не могут отличить одного от другого.
— Не могу поверить, что ты предполагаешь такое! Тебе же известно, что произошло в ту ночь! Как ты могла подумать, что я не узнаю того человека, когда снова увижу его?
— Но, дорогая, ведь было темно, не так ли? И это случилось три года назад, и на нем была маска или что-то еще…
— Нет… нет, такое просто невозможно, — прошептала Шарлотта. — Я даже узнала его запах. И форму его скул, овал лица.
— Милая моя, — с нежностью сказала мать, обнимая ее.
— Это он, мама, — сказала Шарлотта. — Это он, и он не узнал меня!
Аделаида оцепенела. Такого она даже не могла и предположить. В ее представлении Александр узнал прекрасную девушку, чью честь он запятнал, и преследует ее (несмотря на свой недостаток) из чувства долга или, возможно, страсти. Но не узнать ее дочь? Ее прекрасную, утонченную красавицу дочь! Совершенно потрясенная, она уставилась на Шарлотту.
И сейчас, когда слезы катились по щекам, ее дочь была одной из самых очаровательных женщин Лондона. За последние годы черты лица сделались более тонкими, скулы — более заметными, а модная
