Гэйлон имел фору примерно в один день, но Дэрин больше не шел пешком. Он надеялся, что догонит юношу через день, максимум через два, однако тревога не оставляла его. Транспозиция, как ее называл Сезран, или ночные кошмары могли уже начать осаждать юношу и заставить его сделать какой-нибудь опрометчивый шаг. Дэрин с горечью подумал, что тяжелые сновидения и без того не оставляли Гэйлона на протяжении почти половины его жизни, с тех пор как он стал свидетелем смерти отца. Дэрину, однако, удалось если не заглушить свою тревогу, то отложить ее подальше, как совершенно бесполезное и даже опасное чувство. Он найдет мальчика очень скоро и поможет ему справиться с заклятьем Фейдира. Во всяком случае, постарается?
Герцог надеялся, что нагонит Гэйлона самое большее через два дня, однако вышло по-другому. В чем-то он просчитался, и вот прошло целых четыре дня. Наступил день пятый.
Дорога к этому времени сильно испортилась, а река, по мере того как Дэрин приближался к ее истокам, собирала в себя все больше и больше речушек и ручьев. Дэрин направился вдоль северного притока, надеясь, что он раньше всего выведет его на почтовую дорогу. Герцог предполагал, что Гэйлон поступит точно так же, и невольно торопил Эмбер.
Окружающий ландшафт выглядел довольно уныло. Когда-то давно, может быть, несколько лет назад, здесь бушевал сильный лесной пожар. Огонь уничтожил всю растительность по обоим берегам притока до самого водораздела и даже за ним. Опаленные, мертвые деревья, оставшиеся после пожара, были срублены и увезены, и над пустырем посвистывал ветер. Река была завалена размокшими головешками и мусором, а талые воды и дожди изрезали почву многочисленными балками и овражками. Куда бы не взглянул Дэрин, повсюду он видел лишь запустение и черные пятна мертвой земли, на которой так ничего и не прорастало. Может быть, именно благодаря этому пожару, который отравил землю и воду, перестала заходить на нерест в Литтл-ривер драгоценная семга.
Кое-где, правда, появилась редкая растительность, но в основном это были травы, да на северных склонах укрепились чахлые кусты багульника и проросли из семян невысокие пихты, которые не могли расти на южных, солнечных отрогах холмов, где их заглушил бы буйный сорняк. Дэрин с грустью подумал, что пройдет сто лет, а может, и больше, прежде чем лес снова возьмет свое.
Там, где это было возможно, Дэрин использовал дороги, проложенные человеком, однако и они были беспощадно размыты и исковерканы оползнями. Наконец ему стали попадаться более или менее свежие следы Гэйлона. Юноша, похоже, старался держаться ближе к реке, и у Дэрина сложилось такое впечатление, что он ни разу не остановился на ночлег. Герцог пришпорил Эмбер, но только вечером шестого дня, когда он уже начал ощущать первые признаки подступающего отчаяния, в воздухе запахло дымом костра.
Все время, пока Дэрин преследовал Гэйлона, погода стояла ясная, но как раз сегодня сильно похолодало, а воздух стал влажным, предвещая ненастье. Герцог развернул Эмбер, понуждая ее спуститься по крутому откосу почти к самой воде. Отсюда был отчетливо виден султан темного дыма, поднимающегося из небольшого укрытия среди камней у кромки воды. Неподкованные копыта Эмбер забренчали по гальке, а с откоса посыпались комья земли: это Кэти металась по самому краю обрыва, отыскивая более подходящее место для спуска.
Над маленьким костерком ссутулилась неподвижная фигура, почти полностью скрытая широким, бурым плащом. Дэрин неловко спешился.
— Гэйлон! — негромко позвал он. Фигура пошевелилась, подняла голову, и Дэрин в ужасе отпрянул, увидев освещенное пламенем костра лицо юноши. Глаза Гэйлона глубоко запали и напоминали бездонные черные колодцы, а на ввалившихся щеках лежала густая тень отросшей щетины.
— Ты мне снишься или ты есть на самом деле? — глухим голосом спросил Гэйлон.
Прежде чем Дэрин успел ответить, юноша продолжил:
— Я не стану биться с тобой? — Его голова качнулась, словно у пьяного. — Больше не буду ни с кем биться. Друзья стали врагами, а враги смеются надо мной? Я умирал уже несколько раз. Где твой нож, Госни?
Дэрин двинулся к нему, но Гэйлон закричал:
— Не двигайся, стой где стоишь!
Герцог сделал еще один неуверенный шажок вперед, и Гэйлон откинул на спину капюшон плаща.
— Отдам мучение сна за боль наяву, — прорычал он сквозь стиснутые зубы и сунул левую руку прямо в огонь костра.
Дэрин на мгновение застыл как громом пораженный. Затем он бросился на юношу и попытался оттащить его от костра. Его парализованная нога подвела его, он упал и покатился по земле, увлекая за собой Гэйлона. Некоторое время они боролись у самой воды, а потом принц вдруг затих. Путаясь в складках обоих плащей, герцог нащупал его обожженную руку, чтобы погрузить ее в прохладную воду реки. Рука была обожжена очень сильно; по всей видимости, Гэйлон проделывал подобный эксперимент не впервые.
— Дэрин?
Герцог повернулся к юноше. Судя по голосу, Гэйлон уже начал приходить в себя. Принц посмотрел на него и облизнул губы.
— Это и правда ты?
— Глупый мальчишка, — проворчал Дэрин. — Если бы у меня под рукой был посох, я бы высек тебя.
Короткий смешок принца превратился в стон.
— У меня под спиной — острые камни. Можно я встану?
Дэрин вдруг осознал, что прижимает коленом грудь юноши, сжимая запястье его руки с такой силой, какой он не ожидал от своей малоподвижной правой конечности. Он убрал колено и разжал пальцы.
— Позволь мне намочить подол твоего плаща. Мы обернем им твою руку.
— Нет, — возразил Гэйлон. — Мне нужно чувствовать боль.
Осторожно перекатившись на бок, он встал, стараясь не задеть обожженную руку. Принц наклонился и помог встать Дэрину. Сначала он внимательно оглядел герцога, потом покосился на Эмбер, остановившуюся в нескольких шагах от костра. В сумерках смутно виднелся и силуэт Кэти.
— Ты последовал за мной вопреки моему приказу. Мне следовало бы рассердиться.
— Твоему приказу? — Дэрин фыркнул и захромал к огню.
— Вот именно. А что это такое на тебе надето? Никогда не видел ничего подобного.
— Это подарок Майш.
Гэйлон надолго замолчал, и Дэрину показалось, что он видит гораздо больше, чем просто роскошную вышивку на добром плаще.
— Сядь, — приказал Дэрин.
Взгляд Гэйлона беспокойно забегал, но он подчинился.
— Поговори со мной, — попросил он настойчиво. — Как ты нашел деревню?
— Деревне было не до меня — все были очень заняты.
— Ага, — с удовлетворением молвил Гэйлон.
Дэрин уселся рядом с ним.
— Они сказали, что это ты пригнал рыбу в их сети.
— Мне кажется, я смог это сделать, — Гэйлон слегка улыбнулся. — Помнится, я подумал: «Вот мои подданные, и они умирают от голода». Это показалось мне несправедливым. Должно быть, мой Камень откликнулся, когда я думал о рыбе, которая приходит в бухту. Я не могу сказать наверняка. Если это и была магия, то самая незаметная.
— Незаметная магия — самая сильная, — одобрительно сказал Дэрин.
— Лиам и Майш очень хорошие люди. Может быть, они и живут в невежестве и в бедности, но у них в душе мир, покой, которому я завидую. Помнишь, мы дали Лиаму две маленькие серебряные монетки и пообещали вернуться. И вот на протяжении долгих лет, даже когда они голодали, никто из них не задумался о том, чтобы зарезать и съесть наших лошадей.
— Ты сделал для них добро, — откликнулся Дэрин, подбрасывая в огонь несколько палок из небольшой кучки, которая лежала рядом. — А это у тебя что такое?
Герцог взял принца за подбородок и повернул к свету.
Гэйлон вырвался.
