начинается другое. Этот человек был одет в темные одежды, а на плечи его был накинут плащ того же невеселого оттенка. Грубую ткань плаща расцвечивали и оживляли только искусно вышитые красные и зеленые морские змеи и драконы с расправленными крыльями и растопыренными когтистыми лапами.
На лютне играл второй, тот, который сидел спиной к Джессмин. Он был моложе своего товарища. Джессмин увидела его лицо, только когда спустилась с берега и он обернулся к ней. Молодой человек тоже носил бороду, но она была аккуратно подстрижена, а ее золотисто-рыжий цвет странно контрастировал с короткими песочно-желтыми волосами на голове. Юноша носил камзол из некрашеной замши с короткими рукавами, надетый на белую полотняную рубашку. Замшевые бриджи были заправлены в высокие башмаки. Взгляд его зеленовато-коричневых глаз, устремленных на нее, был серьезен, однако юноша ни на мгновение не перестал играть на своем инструменте. Джессмин в восторге следила за тем, как его ловкие пальцы перебегают по ладам инструмента, извлекая из струн незамысловатую мелодию. Эти звуки проникли ей в голову, в ее мысли, настойчиво пытались пробудить в ней какие-то давние воспоминания, пока неведомо откуда в памяти Джессмин не возникли слова этой песенки, и она запела, подстраиваясь под голос лютни:
— Тислдаун, Тислдаун, Что это ты задумал?
— Вместе с ветром я лечу Туда, куда он дунул.
— Тислдаун, Тислдаун, Что там ты будешь делать?
— Ах, не знаю я пока, Да мне и нету дела!
— Тислдаун, Тислдаун, Меня с собой возьми!
— Покрепче за меня держись И вперед смотри!
Звук собственного голоса удивил Джессмин. Она никак не могла вспомнить, когда пела в последний раз. Принцесса стояла как зачарованная до тех пор, пока мелодия не затихла, поглощенная журчанием неглубокой воды на камнях. Заметив, что молодой человек все еще смотрит на нее, она почувствовала, как щеки ее вспыхнули.
— Ты? ты прекрасно играешь, — пробормотала она, справившись со своим смущением.
— Благодарю, миледи, — юноша слегка поклонился. Его глаза устремились на старика, и Джессмин показалось, что они о чем-то разговаривают без слов. Мужчина в смешном плаще встал, тяжело опираясь на длинный посох, и неверными шагами приблизился к менестрелю. Только теперь Джессмин увидела, что он — калека. Гнедая кобыла следовала за ним по пятам, словно огромная рыжая собака.
— Если миледи желает, я могу спеть еще одну песню, — снова заговорил юноша.
Мужчина в плаще слегка качнул седой головой, словно предупреждая молодого.
— Мы не должны задерживать госпожу, иначе в замке подымется тревога. — Он протянул руку и взял лютню из рук юноши. — Может быть, ты просто проводишь ее обратно?..
Джессмин не успела понять, страх ли промелькнул в глазах юноши или это было что-то другое. Юноша сразу заулыбался, учтиво взял ее за руку и повел обратно вверх по холму. Прикосновение его пальцев было тревожащим, и принцесса ощутила легкие угрызения совести. Прикосновение Люсьена никогда не будило в ней таких странных чувств, не наполняло ее таким странным восторгом, похожим на тот, какой она испытывала когда-то давно, когда ей еще приходилось летать во сне. Смутившись, Джессмин высвободила руку и увидела в глазах молодого человека неприкрытую боль. Ей захотелось сказать ему что-то доброе, как-то его подбодрить, но мысли ее не желали успокаиваться, и ей так и не удалось ничего придумать. Всю дорогу они молчали. На вершине холма Джессмин хотела распрощаться, но вдруг остановилась.
Ей вдруг стало страшно, что она никогда больше его не увидит, и тогда она сказала:
— Мне бы хотелось еще раз послушать, как ты играешь.
Увидев на его лице нерешительность, она горячо продолжила:
— Сегодня вечером! Приходи и будешь играть за праздничным ужином.
— Мне кажется, миледи?
— Ты должен исполнить мою просьбу, — поспешно перебила Джессмин. — Я принцесса и скоро стану королевой. Стража будет предупреждена, и тебя пропустят. Возьми с собой и своего учителя. Обещаю, что вас обоих накормят и хорошо заплатят.
Юноша снова заколебался, на лице его появилась озабоченная гримаса, однако Джессмин безошибочно угадала, что ему очень хочется этого. После недолгого размышления он грациозно поклонился.
— Если ваше высочество приказывает, я обязан подчиниться.
Джессмин улыбнулась и хотела уже войти в проход, ведший через колючую изгородь, но вдруг остановилась.
— Твое имя? Ты должен сказать мне свое имя.
Юноша снова промедлил, прежде чем ответить.
— Меня зовут Тэйн, госпожа.
Принцесса почувствовала фальшь в его интонациях, но предпочла не обратить на это внимания.
— Ну что ж, до свидания? Тэйн.
— Это безумие! — негромко вскричала Миск, в отчаянье опустив руки. В передней комнатке лавки предсказательницы звякнул над дверью колокольчик, возвещая о приходе клиента.
— Ты должен отговорить его, — приказала Миск Дэрину и, повернувшись так резко, что юбки ее взлетели вверх, скрылась за тяжелыми портьерами. Из передней комнаты до них донесся густой запах ладана и мягкий голос Миск, которая кого-то приветствовала.
— Она права, — сказал Дэрин, стараясь говорить тихо, чтобы их никто не подслушал. — Я запрещаю тебе делать это.
— Вот как? — Гэйлон негромко рассмеялся. Он был занят тем, что накладывал растопленный воск на деку лютни, стараясь вернуть ей презентабельный вид.
— Клянусь богами, Гэйлон, ты думаешь, что я шучу?
Принц улыбнулся. Губы его изгибались, но глаза оставались холодными.
— И как ты собираешься меня остановить?
— Ну подумай сам, Гэйлон. Не позднее чем через неделю леди Герра приведет Джессмин сюда. Миск уже обо всем договорилась. Тогда мы сумеем отослать девочку с Джими и спрятать ее в безопасном месте.
— Неделя! Завтра она выходит замуж за Люсьена!
— Говори тише! — предостерег его Дэрин. — Мы еще не готовы предпринимать какие-то шаги. Если ты столкнешься со своими врагами сейчас, они могут причинить вред Джессмин. Сначала нам необходимо обезопасить принцессу. Миск уже больше месяца работает в Киптауне с группой мятежников, и если они помогут нам, у нас появится реальный шанс на успех. Тебе придется подождать.
— Ни за что. Сегодня вечером я положу всему этому конец. Я не позволю ему прикасаться к Джессмин, не позволю ему затащить ее в свою постель! Она должна стать моей королевой, моей, а не его. Никакой свадьбы не должно быть!
— А как ты собираешься это остановить? — осведомился герцог. — Фейдир знает, что мы обязательно появимся. Я уверен, что он все давным-давно спланировал и предвидел. Миск видела, как стража прочесывает город. Нас уже ждут, Гэйлон. Замок — это ловушка. Нанкус схватит тебя, лишь только ты войдешь в ворота.
— Ты забываешь, что у меня есть вот это, — проворчал Гэйлон, сжимая в кулак руку с перстнем. Камень на его пальце ярко блеснул и погас.
— Глупец! Да, у тебя есть сила, но нет опыта.
— Они не могут предвидеть того, что мы открыто войдем в замок через главные ворота. Джессмин пригласила меня, и стража нас пропустит. Я — Тэйн, простой странствующий музыкант, а ты — мой учитель. Замок и так уже битком набит благородными господами, дамами и всевозможными фокусниками и музыкантами, которые собрались на свадьбу Люсьена. Если повезет, я сумею заколдовать их всех при помощи музыки и вернуть себе корону, не пролив ни капли крови.
— Простофиля! Глупец! Я воспитал глупца! — герцог обхватил голову руками.
— Попомни мои слова: кровь прольется, и это будет твоя кровь!
На лице Гэйлона выступил гневный румянец.
— Оставайся здесь, если боишься!
