на вторжение ключа жалобным скрипом, но все же уступил. Рамм, улыбаясь, распахнул дверь перед Джессмин.
Шум и возня перед дверью камеры не привлекли к себе внимания Гэйлона. Он сидел в углу камеры и, привалившись спиной к стене, упирался лбом в согнутые колени. Свет из коридора упал прямо на него, но принц не пошевелился. Не забывая о присутствии Рамма, Джессмин вошла в камеру.
— Гэйлон? — негромко позвала она.
Юноша нехотя поднял голову, и выражение безнадежной усталости на его распухшем, покрытом запекшейся кровью лице, причинило Джессмин боль. Она чуть было не бросилась к нему, и ее удержало лишь недоверие к Рамму.
— Выведи его наружу, — приказала она. — Да поосторожнее.
— Разумеется, миледи, разумеется.
Продолжая бормотать, Рамм вошел в камеру и, взяв Гэйлона за локоть, Заставил его встать. Затем он подвел принца к Джессмин. Даже в камере его Продолжали держать связанным, и принцесса, разрезая грубые веревки Кинжалом, увидела что он до крови растер себе запястья, пытаясь Освободиться.
Гэйлон долго смотрел на свои руки, потом перевел взгляд на Джессмин. На лбу его появилась глубокая морщина.
— Ты не узнаешь меня, Гэйлон?
— Джессмин, — равнодушно произнес Гэйлон, но его неуверенность испугала Джессмин.
— Я принесла твой Камень, — принцесса сняла с пальца перстень и протянула его Гэйлону. От прикосновения хозяина Камень ожил и весело замерцал. Джессмин глядела, как принц надевает перстень на палец, и чувствовала внутри странную пустоту. Впрочем, она довольно быстро об этом забыла, так как в глазах Гэйлона снова появился живой огонек.
Пользуясь тем, что все внимание принцессы было поглощено узником, Рамм неслышно отступил к неподвижному телу Нанкуса и вытащил из ножен меч. Затем он бросился на Гэйлона и Джессмин, и только его быстрые шаги заставили принца обернуться.
Увидев бросившегося к ним Рамма, Гэйлон быстро поднял руку и вытянул вперед палец с перстнем. Из Камня вырвался тонкий столб голубого пламени. Страшный, обжигающий жар плеснул Джессмин в лицо, заставил ее попятиться и отвернуться. Когда она осмелилась поднять глаза, Рамм уже превратился в горстку золы.
— Идем! — проговорил Гэйлон хрипло. — Держись позади меня и не отставай.
Они вместе вышли в главную комнату и остановились. Джессмин не видела, что происходит впереди, и Гэйлон остановил ее рукой, слегка подтолкнув обратно в тоннель. Проследив за его взглядом, принцесса увидела Фейдира. Маг, одетый во все черное, стоял у противоположной стены огромного зала. Его руки были скрещены на груди, а Колдовской Камень светился бело-голубым. Взглянув на его жесткое, хищное лицо, Джессмин невольно вздрогнула.
— Если мы будем биться, Гэйлон Рейссон, — нарушил молчание Фейдир, — принцесса может погибнуть. Отошли ее. Я не желаю ей зла.
— Иди, Джессмин, — настойчиво и тихо шепнул Гэйлон. — Отойди от этого места как можно дальше.
— Я тебя не брошу, — возразила Джессмин, стараясь, чтобы голос ее не дрожал.
— Дядя!
Джессмин бросила быстрый взгляд на противоположный конец комнаты и увидела Люсьена. Светловолосый красавец-южанин, освещенный огнем факелов, стоял на нижней ступеньке главной лестницы и держал в руках обоюдоострый прямой меч. Его взгляд задержался на Джессмин лишь на мгновение, затем Люсьен отвернулся.
Фейдир быстро оглянулся через плечо, затем снова устремил свой взгляд на Гэйлона.
— Ты погиб, Рыжий Король. Дай-ка сюда меч, племянник.
Люсьен улыбнулся и, спустившись со ступенек, подошел к Фейдиру, протягивая ему древний ржавый меч. Но лишь только Фейдир потянулся к мечу, Люсьен неожиданно ужом скользнул под его руку и схватился за золотую цепь. От сильного рывка Фейдир покачнулся, но устоял. Золотая цепь лопнула, и Люсьен отскочил на середину комнаты, сжимая в одной руке меч, а в другой — Колдовской Камень Фейдира.
— Люсьен!!! — взвизгнул Фейдир.
На глазах Джессмин посланник стал изменяться. Прямая спина сгорбилась, руки затряслись, а сам маг съежился, как старик, и стал меньше. Движения его стали неуверенными, а огонь в глазах погас.
— Люсьен? — почти умоляюще прошептал Фейдир, изо всех сил стараясь взять себя в руки и говорить спокойно. — Подумай, что ты наделал! Камень не послушается тебя. Если ты дотронешься до него, он тебя убьет. Пожалуйста, верни его, для тебя он бесполезен. Верни мне Камень, верни мне меч, и я сделаю тебя владыкой мира!
— Нет! Я уничтожу тебя! — Голос Люсьена задрожал от восторга:
— Я убью вас всех!
Он обмотал золотую цепь вокруг рукояти меча, так чтобы Камень коснулся оружия.
— Но ты будешь первым, дядя!
Фейдир сделал два неуверенных шажка в сторону Люсьена, но тот проворно отскочил. Камень коснулся рукояти меча и ослепительно засверкал, рассыпая зеленые и голубые искры. Стены и пол комнаты затряслись, а меч загудел тихо и мощно, наполняясь чудовищной энергией. Кингслэйер проснулся, ржавое лезвие стало зеркально-гладким и чистым, и Люсьен с удивлением смотрел на игру разноцветных огненных искр, заключенных в глубине вплавленного в золотую рукоять черного Камня. Голубое пламя стекало по клинку, и Люсьен засмеялся.
— Гэйлон! — воскликнул Фейдир. — Заклинаю тебя! Останови его, воспользуйся своим Камнем!
Но Гэйлон стоял неподвижно, как и Люсьен, совершенно загипнотизированный легендарным оружием.
Фейдир в отчаянье бросился бежать, и Люсьен поднял меч, направив его острие вслед дяде. С кончика меча сорвался быстрый огненный вихрь. Он попал Фейдиру в спину, и маг, взмахнув руками, исчез с пронзительным воплем. Волна раскаленного воздуха толкнула Гэйлона в грудь, а комната вокруг словно взорвалась. Даже каменные плиты пола под ногами принца вздыбились и затряслись так сильно, что он попятился назад и налетел на Джессмин. Казалось, весь замок содрогнулся от удара. Громовой раскат пронесся по комнате, толкнулся в уши, а стена в одном месте не выдержала и обвалилась. Огромные гранитные блоки посыпались с потолка комнаты в клубах пыли.
Гэйлон обнял Джессмин и прижимал ее к себе до тех пор, пока пол под ногами не перестал трястись. Поднявшаяся пыль медленно оседала, и единственным звуком, нарушавшим тишину, было приглушенное стенание узников, доносившееся из протяженных коридоров. Люсьен по-прежнему неподвижно стоял в центре комнаты, и меч в его руках слегка вибрировал и гудел. Пламя в очаге окрашивало его светлые волосы в кирпично-красный цвет, а когда он улыбнулся, в глазах его сверкнули голубые льдинки. Люсьен смотрел на Гэйлона.
— Беги, Джесс! — Гэйлон подтолкнул Джессмин в тоннель.
— Нет, подожди! — крикнул Люсьен.
Голос молодого короля изменился. Принцесса остановилась, а Люсьен медленно двигался вокруг ямы очага. Теперь свет костра бил ему в спину, и улыбка Люсьена казалась совсем другой — ласковой и доброй. Даже глаза потеплели, и в них не было ни следа безумия.
— Джессмин, дорогая, постой. Я никогда не желал тебе зла. Яд оказался в твоем кубке случайно. Прости меня, Джессмин? — Голос Люсьена звучал убедительно и искренне, однако и Гэйлон, и принцесса услышали в его следующей фразе коварство и фальшь. — Иди ко мне, сладкое сердечко.
— Не слушай его, Джесс! — закричал Гэйлон.
Люсьен повернул к принцу безмятежно спокойное лицо.
— Ты что, не ценишь своих последних мгновений, Гэйлон? — спросил он спокойно. — Помолчите, мой принц, и, может быть, я позволю вам прожить еще несколько минут.
Он снова смотрел только на Джессмин.
— Я так давно люблю тебя, Джессмин, так давно и так сильно. Будь моей, приди ко мне, и я оставлю
