сделал вложения, испытывали затруднения. Более того, их оценка была завышена, не до такой степени, как компании Мерриттов, но тем не менее на существенном уровне.
Нет необходимости исследовать судебное разбирательство, которое спровоцировал, исходя из этого, Харрис. В итоге суд принял компромиссное решение. Мерритты подписали письменный отказ от претензий к Рокфеллеру, тот же выплатил 525 000 долларов в знак удовлетворения их требований. Он сделал это не потому, что чувствовал себя перед ними в чем-то обязанным, но потому, что хотел сократить время тяжбы, потому что желал помочь ни в чем не повинным кредиторам, которым Мерритты задолжали деньги, потому что он дорожил репутацией в Миннесоте, где имел бизнес в металлургии. Впоследствии дело Альфа Мерритта и Анака Харриса выявило некоторые факты того, из-за чего Гейтс назовет это дело их совместной судебной инсценировкой.
Огромные новые железорудные активы связали Рокфеллера с одной из наиболее любопытных проблем в его карьере, но также предоставили ему замечательную деловую возможность. Богатство обеспечило ему большие преимущества в сделках в сфере железорудной промышленности. Процесс консолидации бизнеса происходил в этой сфере с быстротой, которую один из историков определил как «столь же неизбежную, сколь и беспримерную». Вначале, в 1891–1893 годах, залежи железа, которые быстро росли в результате новых открытий, находились в собственности многочисленных отдельных предпринимателей и компаний. Некоторое время Мерритты самонадеянно считали, что смогут контролировать все действительно стоящие месторождения, но они вскоре обнаружили, что многие другие собственники овладели весьма перспективными залежами. Однако тяжелая депрессия 1893–1897 годов произвела быструю трансформацию. Когда экономическая буря улеглась, месторождения железной руды контролировали три крупные корпорации: «Оливер айрон-майнинг компани», «Миннесота айрон компани» и «Консолидейтед айрон майнз» Рокфеллера. Четвертый крупный производитель «Грейт Нозерн» Джеймса Дж. Хилла только вступал в эту сферу.
Рокфеллер и Гейтс долго обсуждали вопрос о месторождениях железной руды в Месаби, которые Гейтс ранее тщательно обследовал. Рокфеллер также читал доклады экспертов и проговаривал этот вопрос с различными деловыми советниками. Инстинкт влек его к увеличению активов в этой сфере. Он следовал опыту приобретений в нефтяной отрасли. Теперь, занявшись по случаю железорудным бизнесом, он оказался владельцем части самых перспективных залежей железной руды. Под его контролем находилась железная дорога, ведшая к озеру Верхнему. Следовало ли ему свернуть свою деятельность или двигаться вперед? В ответе на этот вопрос он никогда не колебался. Он хотел диверсификации инвестиций, поскольку его огромные доходы, уже достигавшие, возможно, 10 000 000 долларов в год, неумолимо росли. Он приобрел значительную часть дешевых источников нефти, почему бы ему не обратиться к железорудной отрасли с целью повторения успеха?
«Когда кризиса стали меньше бояться, – пишет Рокфеллер, – и дела несколько наладились, мы начали понимать, в какой ситуации находимся. Мы вложили многие миллионы, но, кажется, никто не хотел покупать акции вместе с нами. Наоборот, все хотели их продавать. Акции предлагались нам в пугающих количествах – по существу, весь акционерный капитал компаний перешел к нам без всяких просьб с нашей стороны – совсем наоборот, – и мы платили за него наличными». Благодаря этим покупкам он быстро увеличил свои активы в «Консолидейтед», взяв ее полностью под свой контроль. Под умелым руководством Гейтса «Консолидейтед» нарастила свои мощности в железорудной промышленности как прямыми покупками, так и посредством аренды. Когда это было сделано, рынок железной руды находился в никудышном состоянии, и будущее нового предприятия казалось многим опытным бизнесменам неопределенным.
Возвышение Рокфеллера как одного из потенциальных предводителей металлургической отрасли стало спектаклем, захватившим воображение большинства американцев. Казалось, что он и Карнеги сойдутся на поле брани как два закованных в латы барона феодального времени, ведущие за собой вассалов. Газетчики, гонявшиеся за сенсациями, предрекали им тяжелое личное соперничество. Властелин нефти против властелина стали, два богатейших человека в мире, две мощнейшие промышленные корпорации, когда-либо существовавшие, вступили в непримиримую борьбу – такую картину рисовало воображение многих американцев.
Фактически, Рокфеллер и Карнеги всегда поддерживали между собой прекрасные личные отношения и воздерживались от каких-либо «битв». Их обоих часто забавляли комментарии прессы об их так называемом соперничестве в благотворительности. Чарльз М. Шваб (бизнесмен, учредитель брокерской компании, прославился тем, что делал доступным фондовый рынок для широких слоев населения, наиболее тесно связанный с Карнеги и лучше, чем кто-либо, знавший его. –
«Меня поражало, – писал он впоследствии, – что сталепромышленники не понимали необходимости контроля за снабжением рудой». Биограф Карнеги признает, что этот пробел позволил Рокфеллеру внедриться в отрасль. «Брешь между сталепромышленниками и их сырьем – вот куда устремился талант, который создал величайший в мире трест». Некоторые партнеры Карнеги стали проявлять нервозность, как бы этот расчетливый нефтяной магнат не стал конкурировать с шотландцем в сфере производства стали.
Начали циркулировать слухи, будто агенты Рокфеллера подыскивают подходящие места в районе Великих озер – в Дулуте, в Чикаго, Кливленде и других городах – для строительства новых сталелитейных заводов. Распространение этих слухов никак не повредило позициям Рокфеллера. Месторождения, где железо можно было извлекать с издержками в несколько центов за тонну, составили его ценный актив. Вряд ли можно было бы обнаружить такие мозги, как у «команды Рокфеллера», где-нибудь еще. Сам Карнеги публично признавал, что район Питтсбурга теперь меньше пригоден для производства стали, чем определенные районы северо-запада. Если прибавить 10–15 миллионов долларов в год, которые Рокфеллеру приходилось инвестировать, его мощную хватку водного транспорта на Великих озерах и его гениальные организаторские способности, то его активы здесь давали группе Карнеги реальные основания для беспокойства.
Как бы старательно ни маскировал Рокфеллер свои намерения, у него никогда не возникало желания вторгаться в сферу производства железа и стали. Он всегда стремился консолидировать одну сферу своих владений перед тем, как двинуться покорять другую. Он понимал, что утверждение своего превосходства в области добычи и транспортировки руды потребует от него напряжения всех сил. Но он вполне представлял себе преимущества, которые давали ему в предстоящих торгах сообщения американской прессы 1895 года. «В течение шести месяцев, – говорилось в одной корреспонденции из Питтсбурга, – начнут реализовываться, вполне вероятно, планы строительства гигантского сталелитейного завода на берегах озера Эри, недалеко от Кливленда».
В действительности, однако, он не хотел расширения сферы своего бизнеса. Рокфеллер понимал, что такое незнакомое, трудное и рискованное дело, как производство железа и стали, опасно до крайности. Он встретил бы конкуренцию не только со стороны Карнеги и Фрика, которые прочно утвердились в этой отрасли, но также со стороны быстро растущей «Иллинойс стил компани», которой руководил Элберт Х. Гэри, и других мощных корпораций. Итогом стала бы такая же разрушительная друг для друга война, какую он пережил в годы становления нефтяной отрасли. Он чувствовал, что самое разумное – заключить соглашение с группой Карнеги – Оливер, по которому, в обмен на его обещание воздерживаться от соперничества в производстве железа и стали, они со своей стороны воздерживались бы от конкуренции в сфере добычи руды.
В декабре 1896 года была заключена эпохальная сделка, и не столько сделка, сколько альянс. Его замысел родился в сообразительной голове Оливера. Пришли к согласию, что группа Карнеги – Оливер арендует на 50 лет основные шахты корпорации Рокфеллера по низкой цене – 25 центов за тонну. Они должны были добывать в этих шахтах минимум 600 000 тонн в год да еще такое же количество руды – в своих шахтах, общее же количество руды в 1 200 000 тонн перевозилось бы по железной дороге Рокфеллера и водным путем рудовозами, которые строил Гейтс. Таким образом, группа Карнеги – Оливер занимает выгодные позиции в области контроля над поставками дешевой руды.
По этому соглашению «Карнеги стил компани» гарантировала снабжение недорогой рудой высокого
