никакого прогресса. Они снова и снова обсуждали проблему и вовлекали в свои беседы работоспособного, целеустремленного, бескорыстного Баттрика. Программа реорганизации, которую они задумали, была огромной. Флекснер считал, что 50 000 000 долларов были наименьшей суммой для начала деятельности. Флекснер, Гейтс и Баттрик знали, что первоначальные пожертвования лишь начало дела. Они добились поддержки обоих Рокфеллеров и взялись за работу.
Программа предусматривала создание в ключевых районах эффективных медицинских училищ, способных послужить примерами, которые бы взаимодействовали с хорошо оборудованными больницами и клиниками и не уступали бы европейским учреждениям. Планировалось использовать существующие колледжи и привлекать других спонсоров. К лету 1919 года более 5 000 000 долларов были распределены большими грантами среди медицинских факультетов различных университетов, в частности университета Джонса Хопкинса, Йельского университета и Вашингтонского университета в Сент-Луисе. Война подчеркнула слабость страны в области медицинского обеспечения, поскольку ее власти столкнулись с проблемой укомплектования своих основных госпиталей и медицинского корпуса компетентными кадрами. В сентябре 1919 года Рокфеллер выделил более 20 000 000 долларов на развитие медицинского образования в Соединенных Штатах. За этим грантом последовали другие крупные взносы.
Затем совет помог учреждению крупного медицинского центра в Чикагском университете и двух центров в Нью-Йорке во взаимодействии с Колумбийским и Корнеллским университетами. Он выделил Вандербильтскому университету достаточно денег для восстановления его медицинского училища и на повышение уровня медицинского обслуживания на юге. Совет оказал содействие университету Рочестера в основании медицинского училища, чему энергично способствовала также щедрость Джорджа Истмэна. Совет помог университету Айовы построить замечательную школу. Полный перечень его достижений красочно описан в автобиографии Абрахама Флекснера.
Одним из наиболее выдающихся нововведений, предпринятых с помощью совета, было учреждение в ведущих медицинских институтах кафедр полного рабочего дня по различным клиническим дисциплинам. В 1913 году университет Джонса Хопкинса сделал запрос и получил 1 500 000 долларов на укомплектование персоналом кафедр хирургии и педиатрии. После этого не осталось преподавателей, занимавшихся частной практикой! Йельский и Вашингтонский университеты пошли по тому же пути. Нововведение вызвало резкую и непонятную для непрофессионалов оппозицию со стороны медиков. В течение около трех десятилетий в стране велось обучение в медицинских лабораториях на основе полного рабочего дня без возражений со стороны практикующих врачей, которые с удовольствием пользовались благами от исследований, проводившихся в субсидируемых лабораториях. Преподавание клинических дисциплин на той же прочной основе было с успехом претворено в жизнь Институтом медицинских исследований Рокфеллера до того, как этому последовали университет Джонса Хопкинса и Йельский университет. Однако это вызвало протесты, которые не утихали, хотя данную программу принимали все больше учебных заведений. Как подчеркивали сотрудники Совета общего образования, только обеспеченные финансами и хорошо обустроенные институты могли позволить себе реализовать такую программу.
Некоторые дела Совета по общему образованию встретили резкую критику. Политики юга долго сомневались в возможности успешной реализации его программы в сельской местности. Хотя большинство колледжей и университетов юга приветствовали помощь совета, некоторые из них возражали против ее условий. Многие же слабые заведения были раздражены тем, что им не удалось получить помощи. Даже некоторые компетентные и честные педагоги полагали, что учебные заведения подвергают себя такой большой опасности, как скованность внешними путами, когда принимают субсидии этого богатого финансами учреждения. Но в целом деятельность совета была явно благотворной, причем она большей частью сопровождалась огромной выгодой от вложенных сумм. Основания для критики были подорваны, когда основатель совета и его сотрудники отошли в 1920 году от грантов, налагавших в прошлом ограничения на их использование в конкретных целях, и отказались от политики предоставления субсидий на условиях проведения различных «реформ». Поэтому взносы стали поступать колледжам и университетам в ожидании достижения определенных целей, но отнюдь не под жесткие требования их осуществления. Эта перемена в политике продемонстрировала разумное развитие концепции Рокфеллера, и вытекающая из этого свобода явилась благом как для образования в целом, так и для совета.
В 1928 году, когда программы помощи югу в медицинском образовании, а также в совершенствовании высшего образования фактически завершились, деятельность Совета по общему образованию стала сливаться с работой других учреждений Рокфеллера.
Однако в повествовании об образовании мы прошли мимо одного из наиболее ярких и интересных дел, осуществленных под эгидой совета, – борьбы с нематодой.
В 1908 году члены Комиссии по сельской жизни президента Теодора Рузвельта совершили поездку по югу, собирая материал для доклада о социальных, экономических и санитарных условиях жизни фермеров. Сопровождавший комиссию зоолог Службы здравоохранения США доктор Чарльз У. Стайлз указал Уолтеру Хинесу Пейджу на «развалину» в человеческом облике, устроившуюся на одной железнодорожной платформе. Это был костлявый, с пожелтевшей кожей и раздутым животом уродливый и апатичный человек. Типичная жертва нематоды. «Его можно вылечить таблетками стоимостью в 50 центов и за несколько недель привести в нормальное, человеческое состояние», – сообщил Стайлз. Он рассказал о больших выгодах, которые дала бы югу кампания по борьбе с заболеваниями нематодой, для которой он не мог найти спонсоров.
Увиденное поразило и взволновало Пейджа, для которого возрождение юга и повышение жизненного уровня его населения было величайшей страстью. Участвуя в работе Рокфеллера, он знал, куда обратиться за помощью. Вскоре он представил Уоллису Баттрику, тогда секретарю Совета по общему образованию, Стайлза, которого немедленно отправили на переговоры с Саймоном Флекснером, Гейтсом, Старром Дж. Мерфи и другими.
В результате образовалась Санитарная комиссия Рокфеллера, включавшая ученых-медиков Стайлза, Уильяма Х. Уэлча и Саймона Флекснера, а также 9 непрофессионалов. В 1909 году комиссия приступила к работе, получив субсидию в 1 000 000 долларов от Рокфеллера на 10-летний срок борьбы с нематодой. Уроженца Теннесси, человека большой культуры и прекрасного характера Уиклиффа Роуза, который по окончании выдающейся академической карьеры стал генеральным представителем фонда Пибоди, назначили административным секретарем комиссии, Стайлза – ее ученым секретарем. Комиссия с резиденцией в Вашингтоне выработала план сотрудничества с органами здравоохранения южных штатов. Он осуществлялся так тактично, что комиссия смогла преодолеть недоверие и предубеждение жителей региона. К 1913 году было обследовано почти 900 000 человек, курс лечения прошли 500 000 больных. Целые округа были избавлены от этой болезни. Чарльз У. Элиот назвал работу комиссии «наиболее эффективной кампанией против широко распространенной болезни, которую когда-либо совместно проводили научная медицина и филантропия». Пейдж считал ее эффективной, подлинно социальной революцией. «Нематода, – писал он, – сыграла в истории нашего юга большую роль, чем рабство или войны, какая-нибудь политическая догма или экономическое учение». Теперь же ее ликвидировали. Кроме того, комиссия повысила общий уровень санитарного состояния юга, ослабив разрушительное воздействие брюшного тифа и других болезней, а также стимулировав дух взаимовыручки и отваги.
В октябре 1914 года Санитарная комиссия Рокфеллера прекратила существование. Ее поглотила Международная комиссия по здравоохранению (позднее Совет), созданная годом раньше Рокфеллеровского фонда. Драматичную историю создания фонда, затмившего все другие органы филантропии, следует оставить для последующей главы.
Глава 14
Погибший и возрожденный трест
В холодный февральский день 1888 года председатель сенатского комитета Нью-Йорка по расследованию деятельности трестов Фрэнк Б. Арнольд призвал к порядку переполненную аудиторию суда высшей инстанции города и объявил: «Сейчас трибуну займет господин Джон Д. Рокфеллер». Когда Рокфеллер поднялся из рядов кресел, занимаемых представителями «Стандард ойл» и юристами, головы
