— Нет, месье, они так быстро уехали. Я ничего не успел сделать… Вы не брали трубку. Я звонил, — пытался оправдать себя дворецкий, но чем больше тот говорил, тем сильнее заводился Алекс, злясь, причём на себя. Он слышал телефон, но было так лень вставать после веселой ночки, да и голова болела нещадно.
— Я выезжаю. Поднимай всех, и пусть ищут! — сердито прорычал Александр, отрубая связь.
Через сорок минут он уже был в аэропорту, ругаясь с авиаперевозчиками. На Париж шла грозовая облачность и все вылеты отменялись. И даже его угрозы не помогли. Аэропорт был закрыт для взлета и посадки. Мужчина мерил шагами зал ожидания, отчитывая каждую минуты, когда его чартеру дадут добро на вылет. Попасть в Москву он смог только через десять часов. А за это время он миллион раз успел проклянуть и себя, за то что не подарил ей нового телефона и Марка, за его отключенный мобильный. И судя по тому, что его мобильный не смогли отследить, намерения насчёт Саши у него были вполне серьезны. Алекс места себе не находил, постоянно срываясь на всех и всё. Он в жизни так ни за кого не волновался. И чего вообще волновался? Она его кукла, таких он может найти не одну сотню. Но Саша…
Автомобиль, пригнанный его охранниками, сорвался с места, нарушая все правила движения. Александр сам сел за руль, разгоняя машину почти до двухсот километров, спеша домой, хоть и прекрасно знал, что дома Саши нет, да и не могло быть. Но поиски проще вести оттуда.
За спиной маячили, пытаясь нагнать, два джипа с охраной. А он гнал по ночным улицам, плюнув на любую безопасность, даже ремень не пристигнул, и чуть не поплатился за это жизнью.
Его спортивная машина на тёмной трассе шла на обгон, неспешно едущего старого Жигуля, когда из- за поворота выполз Камаз. Резкий визг тормозов, возмущенный гул ксилофона трейлера и он в последний момент успевает уйти со встречки, по обочине обгоняя жигулёнка, ударившись виском об дверь, когда выскакивал на обочину. Но, не обратил на это внимания, гоня дальше, хоть и понимая бесполезность своего безумия. Если Марк что-то задумал, его мало что сможет остановить, за это Алекс и уважал друга… Теперь уже бывшего, в скором времени станущего трупом.
Но и сидение на вилле не успокоили его, он метался, кричал, грозясь пристрелить всех и каждого, если они немедленно не найдут Сашу. Андре давно поняв, что на глаза хозяину лучше не попадать, прятался на кухне, остальная прислуга разбежалась кто куда.
Маркус появился ровно через час, как Александр переступил порог дома, с запёкшейся струйкой крови на лбу и нелепым рассказом, который Алекс всё же выслушал, перед тем как почти до смерти избить лучшего друга. А рассказ сводил к тому, что он, видя, как Саша мучается без него, решил её развеять и повёз гулять. На обратном пути ей якобы стало плохо и когда Марк пытался ей помочь, она ударила его валявшемся в машине огнетушителем по голове. Он бы позвонил другу, но телефон у него сел, а зарядки не было.
Алекс не поверил ни слову и сам, пересев на мотоцикл, отправился на указанное Марком место, искать следы Саши. И как же он себя проклинал, поняв, что только час назад проезжал по этой трассе, мчась домой. И не обратил внимания на одиноко стоящую на обочине машину, где насиловали его женщину…
Ни он, ни специальная поисковая группа ничего не нашла. А вскоре пошёл дождь и даже привезенные собаки, не смогли найти девушку.
Часть третья
Холодная промозглая ночь, сменилась ещё более холодным утром. Наверное, самым холодным утром за всё это лето. За всю мою жизнь, если учесть, что я впервые провожу ночь на автобусной остановке.
Я ещё ночью утеплилась, как могла, раскрутила подвёрнутые штанины и влезла в рукава футболки, стараясь хоть таким способом сохранить тепло. И всё равно к утру мои зубы громко стучали, а тело била крупная дрожь. Теперь я жалела, что Марк не довёл своё дело до конца, может быть после этого он бы отвёз меня домой, просто пригрозив, чтобы я молчала о случившемся, а может быть и бросил мёртвой в ближайшей канаве. Но, сейчас дрожа от холода, согласилась бы и на такую учесть.
Летом светает рано и мне трудно сказать, сколько я уже мерзну, сжавшись в комочек на гнилой лавке. А ещё этот туман. Отличная декорация для фильма ужасов. Вот только это было не самым страшным.
Страх накатил тогда, когда я поняла, что сижу на богом забытой остановке без документов, без денег, без места, куда бы могла попросить отвезти меня. Да и за всё время, что я тут сижу, проехала только одна машина и то, кажется, это была не машина, а мотоцикл, но проехала слишком быстро, и было слишком темно, чтобы я могла сказать точнее.
Я, конечно, могла бы назвать свой старый адрес, но ту квартиру, что я когда-то снимала, скорее всего, давно пересдали. Я совсем не москвичка и даже дальнее Подмосковье мне не родина. Далекий сибирский городок Енисейск и я, попытавшая удачу в Москве. И Москва пусть ненадолго, но улыбнулась мне. Позвонить на родину? Кому? Родителям? Я с таким скандалом покидала дом. Мать буквально выплюнула мне в лицо проклятье, крича на весь дом, чтобы я больше никогда не возвращалась. У нас в семье всегда были напряжённые отношения. В общем, и частном деваться мне было некуда.
И только поняв это, я по-настоящему перепугалась, сильнее вжимаясь в стенку остановки. Как же хотелось, чтобы вместо этой стенки была надёжная грудь Алекса, чтобы его руки согревали меня от утреннего холода, чтобы он тихо шептал мне всякие глупости, щекотал колючей щекой, обнажённое плечо… Господи! О чём я только думаю!?
Я встряхнулась, обхватила себя руками за плечи, и просто побрела по трассе, опять на что-то надеясь и уже не сдерживая слёз.
И даже не заметила, как передо мной затормозила машина, очнувшись только тогда, когда старая волга просигналила. Я застыла, тупо пялясь на чёрный капот багажника, а из салона ко мне уже выходили двое людей. Меня замутило, как вчерашним утром, перед глазами сгустились сумерки и всё. Очнулась я оттого, что меня несильно хлопали по щекам, что-то обеспокоено приговаривая.
— Кажись, очухалась, — добродушно усмехнулся мужской старческий голос.
— Тихо ты, Коль, не до шуток сейчас, смотри какая она бледная, ей в больничку надо, вдруг что серьёзное, — укоризненно шикнул в ответ женский голос.
— Не надо в больницу, — почему-то испугалась я. — Со мной всё хорошо, просто перенервничала, — тут же начинаю оправдываться, наконец, видя своих спасителей. Пожилая пара лет шестидесяти — шестидесяти пяти. Седой мужчина, чуть лысоватый на макушке, с множеством усталых морщин, смеющимися добрыми серыми глазами и женщина, крашенная прямо как у меня в тёмно русый цвет и карими глазами.
— Уверена дочка? А то ты смотри, какая болезненная, тощая как палка, бледная, как покойница, с красным носом и глазами, — шутливо произнёс мужчина.
— Николай! — возмутилась женщина, толкнув его локтем.
— Да молчу я, молчу, — он поднял руки, сдаваясь и, улыбнулся.
— Вот и молчи, — старушка тоже улыбнулась. — Может быть, всё же в больничку? — ещё раз обеспокоено спорила она у меня.
— Нет-нет, всё правда хорошо, — я попыталась сесть, и у меня это даже получилось, а заодно я поняла, почему больше не мёрзну. Я лежала на заднем сидении машины, а пожилая пара в пол оборота сидела на передних.
— Ну раз говоришь, значит действительно всё хорошо, — с улыбкой согласился мужчина. — Вот только видок у тебя красавица… — осуждающе поцокал он языком, а я почему-то расплакалась.
— Довел своими шутками ребёнка! — встрепенулась пожилая женщина, очень живо выбираясь из машины и пересаживаясь ко мне на заднее сидение. У неё на плече я и прорыдала всё оставшееся время, пока машина куда-то ехала.
— Ну всё дочка, заканчивай сырость разводить, приехали, — сообщила женщина не прекращая успокаивающе гладить меня по растрёпанным волосам.
— Куда приехали? — всхлипнула я, вскидывая голову в попытке рассмотреть, куда они меня привезли.
