в Швейцарском банке.
В приютившей его стране он усвоил одно: британская полиция сосредоточена на контрабанде наркотиков. Все прочее лежит в дальнем ящике. Что его вполне устраивает.
Дела шли отлично, пока не возник Джим Тауэрс. Может, шкипер в самом деле ошибся, сбросив тела в районе драгирования. Вряд ли. Тауэрс хотел его подставить, какими бы мотивами ни руководствовался. Моральные принципы? Шантаж?
Телефон неожиданно просигналил о поступившем сообщении.
От Марлен Хартман из Мюнхена – самого обильного источника денег.
Чтобы предотвратить полицейскую слежку, она – и Влад тоже – вынуждены каждую неделю менять номер мобильного телефона.
В тексте один вопрос: «Знаешь этого человека?» Прилагаются две фотографии. Открыв их, Влад потянулся за сигаретой.
Впервые начав здесь работу, он взял за правило запоминать в лицо каждого полицейского, который может проявить к нему интерес. С помощью «Аргуса» несколько лет следил за каждым шагом этого конкретного офицера, за его служебным ростом, повышением в должностях и чинах.
Набрав номер Марлен, сообщил:
– Суперинтендент Рой Грейс из суссекской уголовной полиции.
– Он только что был у меня в кабинете.
– Может, ему орган нужен?
– Не думаю, – без тени юмора ответила она. – Думаю, ты должен знать, что мне сейчас звонил сэр Роджер Сириус. Нынче утром к нему приезжала полиция и расспрашивала.
– О чем?
– По-моему, закидывают удочку наудачу, ездят на рыбалку. Но мы должны немедленно перейти к «альтернативе номер один». Нет?
– Пожалуй.
– Я все ускорю. Будь наготове, – приказала она.
– Всегда готов.
Космеску закурил, нервно затягиваясь, усиленно соображая, прокручивая в памяти «альтернативу номер один». Нехорошо, что полиция в один и тот же день приходила к хирургу и к брокерше органов. Очень нехорошо.
Его отвлекло только что появившееся новое сообщение в сводке на экране компьютера.
«Поиски в канале принесли четвертое тело», – гласил заголовок.
Космеску прочел первые строчки. Бригада полицейских ныряльщиков, разыскивая пропавшую рыболовецкую шхуну «Скуби», обнаружила труп на затонувшем судне.
91
Линн сидела на рабочем месте. От волнения трудно глотать. Перед ней рядом с нетронутым яблоком лежит сандвич с тунцом, принесенный из дома, от которого откушен крошечный кусочек. Аппетита нет. В желудке мельтешат стаи бабочек, а сама она превратилась в клубок нервов. Сегодня после работы назначена встреча. Но бабочки не те, которые в юности возвещали о любовном свидании, а скорее черные умирающие мотыльки, попавшие в ловушку. Ее ждет свидание с омерзительным Реджем Окумой.
Точнее, с обещанными пятнадцатью тысячами наличными. Хотя он, судя по намекам во время утреннего разговора по телефону, явно ждет большего, чем короткие полчаса в коктейль-баре.
Она на секунду закрыла глаза. Кейтлин хуже с каждым днем, иногда кажется – с каждым часом. Сегодня с ней сидит бабушка. Скоро Рождество. Марлен Хартман гарантирует печень в течение недели после получения перевода, который теперь уже получила. Но, независимо от ее обещаний и убедительных отзывов свидетелей, любая деятельность на Рождество замирает, колесики крутятся медленней.
Сегодня звонил Росс Хантер, снова уговаривал привезти Кейтлин в больницу.
Умирать?
Рядом остановилась коллега, дружелюбная молодая женщина по имени Ники Митчелл, положила на стол запечатанный конверт.
– Твой тайный Санта! – объявила она.
– Ох, спасибо.
Линн уставилась на конверт, гадая, кто тот аноним, которому придется покупать ответный подарок. Обычно это ее забавляло и радовало, теперь только очередная забота.
На большом настенном экране перед глазами мерцают слова «рождественский бонус» в окружении крошечных елок и вертящихся золотых монет. Премиальные уже превысили три тысячи фунтов. В офисе так и пахнет деньгами. Если разрезать половину коллег, из вен наверняка хлынет не кровь, а наличные.
Сколько проклятых денег! Миллионы. Десятки миллионов. Почему же так дьявольски трудно раздобыть последние пятнадцать тысяч для немки? Мэл, мать, Сью Шеклтон, Люк поистине блеснули.
Банк проявил неожиданное сочувствие, но поскольку кредит уже превышен, менеджер предупредила, что потребуется согласие директора, и усомнилась, что тот его даст. Единственный реальный вариант – повысить закладную, но на это уйдет не одна неделя, а времени нет.
Зазвонил мобильник. Номер не высветился. Она тихонько ответила, не желая получить выговор за личный звонок.
Марлен Хартман торопливо и напряженно заговорила:
– Миссис Беккет, мы нашли подходящую печень. Завтра днем сделаем пересадку. Завтра к полудню приготовьте, пожалуйста, Кейтлин, соберите вещи. Получили от меня список необходимого?
– Да… – пробормотала Линн. В горле так пересохло, что невозможно выдавить ни звука. – Можете… можете что-нибудь сказать… о доноре?
– Молодая женщина, попавшая в автокатастрофу. Мозг уже мертв, подключены аппараты жизнеобеспечения. Больше сказать ничего не могу.
– Спасибо. Спасибо.
На Линн нахлынуло головокружение и тошнота от переживаний – и страха.
92
Из-за темных снежных туч свет в половине пятого быстро тускнел. Они уже обследовали множество дыр, но все впустую. На обратном пути еще раз проехали мимо мини-маркета, мясной лавки, кафе, православного храма в строительных лесах. Две крупные собаки, серая и черная, деловито рылись в отбросах. Ралука на заднем сиденье, успокоившись после дозы, вдруг рванулась вперед и взволнованно крикнула:
– Господин Йен! Вон там, видите? Остановитесь!
Сначала Тиллинг увидел лишь широкий пустырь с допотопными машинами, обшарпанными многоэтажными жилыми домами. Он резко тормознул, машина ухнула в выбоину, остановилась. Сзади бешено загудел старый грузовик. Промчался мимо, на волосок не задев крыло «опеля».
Ралука ткнула пальцем в сторону трех фигур, вылезших из рваной дыры в бетоне. Приблизившись к дыре, Тиллинг увидел импровизированную конуру под рухнувшим забором. Внутри лежал пес, что-то грыз, не обращая внимания на погоду. Неподалеку с включенным мотором, пуская дым из выхлопной трубы, стоял большой черный «мерседес».
Высокая элегантная женщина в меховой шапке, длинном темном пальто тащила за руку растерявшуюся девочку с темными волосами, в вязаной шапке, голубой дутой безрукавке поверх рваного
