разноцветного спортивного костюма. Ее одежда, как и кроссовки, безнадежно не подходила к погоде. Парень в куртке с капюшоном, джинсах и тоже в кроссовках стоял у провала, с тоской наблюдая за ними.
Женщина вела девочку к машине. Девочка оглянулась и помахала парню. Тот помахал в ответ, что-то крикнул. Потом она махнула псу, но тот даже не посмотрел в ее сторону.
Ветер гнал снег стеной.
– Это она! – завопила Ралука. – Симона!
Йен Тиллинг выскочил из машины, снег кнутом хлестнул в лицо. Андреа рванула свою дверцу, выбралась наружу, за ней последовали остальные. Прогрохотал другой грузовик, им пришлось обождать. Тиллинг крикнул во весь голос:
– Стой! Стойте!..
Женщина с девочкой были уже у самого автомобиля.
– Стой! – опять рявкнул он, крикнул парню: – Останови их!
Услышав крик, женщина оглянулась, поспешно открыла заднюю дверцу, втолкнула девочку, влезла сама, «мерседес» рванул с места. Тиллинг пробежал за ним сотню ярдов, пока не упал лицом вниз. Поднялся, пыхтя, приказывая Ралуке, Андреа и Илеане садиться в «опель». Остановился рядом с парнем, разглядел высохшую руку.
– Это была Симона?
Парень не ответил.
– Симона?
Парень промолчал.
– Ты Ромео?
– Может быть.
– Слушай, Симона в опасности. Куда она поехала?
– Госпожа везет ее в Англию.
Тиллинг выругался, подскочил к своей машине, сел, нажал на акселератор, помчался за «мерседесом». Через пару минут понял, что потерял его.
93
Она уже скучает по Ромео и Артуру. Когда протянула псу косточку, тот тоскливо взглянул на нее. Как будто чувствовал, что они расстаются навсегда. Пообещав Артуру когда-нибудь вернуться, она обняла лохматую шею, поцеловала в нос. Он смотрел недоверчиво, будто знал, что бывают разные прощания – на время и навеки. Понес косточку к себе в укрытие, даже не оглянулся.
Конечно, без пса можно прожить. Он стойкий боец, с ним все будет в порядке. А как жить без Ромео? Сердце криком кричит, разрывается. Слезы градом потекли из глаз, когда она прижалась щекой к Гогу – маленькому лохматому кусочку искусственного меха, единственному своему достоянию, которое удалось взять с собой.
Никогда в жизни Симона не чувствовала себя такой одинокой, как на заднем сиденье черного лимузина с затемненными стеклами, среди роскошных ароматов кожи и женских духов. Немка без конца разговаривает по мобильнику, время от времени тревожно посматривает в заднее стекло в темноту. Машина едет медленно по скользкой, посыпанной солью дороге, в плотной пробке. А Симона то и дело смотрит на затылок водителя.
Волосы выстрижены до легкого пушка. Справа из-под ворота белой рубашки выползает вытатуированная змея с раздвоенным языком, готовая к броску, которую она как следует рассмотрела, когда женщина включала свет в салоне, делая заметки в блокноте.
Симона испугалась, несмотря на присутствие рядом женщины, которая о ней заботится. Это шофер того самого типа, что спас ее на Северном вокзале, а потом изнасиловал. Шофер, который пытался заставить ее заняться с ним сексом, подвозя домой, а она его искусала. Она поймала в зеркале его взгляд, давший ясно понять, что он с ней еще не покончил. Ничего не забыл.
Надо было искалечить его.
Наконец женщина завершила разговоры.
– Когда Ромео приедет? – жалобно спросила Симона.
– Скоро, meine Liebe.[36] – Женщина потрепала ее по щеке рукой в кожаной перчатке. – Очень скоро вы будете вместе. Тебе понравится Англия. Будешь там очень счастлива. Волнуешься?
– Нет.
– Должна волноваться. Новая жизнь!
«Фактически три новые жизни», – подумала про себя Марлен Хартман.
Позорно терять сердце и легкие, но никого подходящего в английских списках нет, а рисковать не хочется, медлить в ожидании реципиента, когда вокруг рыщет полиция. Извлеченные из тела, эти органы не перенесут доставку за границу. При трансплантации печени предпочтительно, чтобы донор находился рядом с реципиентом для максимального сокращения времени от смерти до пересадки. Девочка слишком маленькая, печень не поделишь, но и целая принесет существенный доход.
Почки живут дольше – до двадцати четырех часов при надлежащем хранении. Покупатели почек Симоны стоят в очереди, ждут. Один в Германии, другой в Испании. В другие страны можно было бы продать кожу, глаза, кости, но цены на них невысокие, не стоит трудиться везти их из Англии. Две почки дадут чистую прибыль в сто тысяч евро, а от печени после покрытия расходов останется еще сто тридцать тысяч.
Марлен Хартман была очень довольна.
94
Рой Грейс прилетел из Мюнхена как раз к вечернему инструктажу в половине седьмого. Поспешно вошел в зал, читая на ходу повестку, стараясь не расплескать кофе из кружки.
– Удачно съездил, Рой? – спросил Норман Поттинг. – Разобрался с фрицами? Растолковал, кто войну выиграл?
– Спасибо, Норман, – сказал Грейс, усаживаясь. – По-моему, они уже знают.
Поттинг поднял палец:
– Коварные гады. Как и япошки. Посмотри на нашу автомобильную индустрию! Каждая вторая машина немецкая.
– Спасибо, Норман! – повысил голос суперинтендент. Усталый и раздражительный после долгого дня, который еще далеко не закончился, он старался дочитать повестку, пока люди усаживались.
– Итак, начинаем шестнадцатый инструктаж по операции «Нептун», – сказал Грейс. – У нас еще одно тело, которое может быть связано с нашим делом. – Он посмотрел на Гленна. – Что желает сказать наш рыбак поневоле?
Брэнсон мрачно усмехнулся:
– Похоже, мы обнаружили беднягу Джима Тауэрса. Поскольку он с головы до ног замотан, невозможно сказать, подвергся он операции или нет, надо ждать вскрытия, которое будет произведено утром.
– Он официально опознан? – спросила Лиззи Мантл.
– По наручным часам и золотому браслету, – ответил Брэнсон. – Мы решили не показывать его жене. Вид у него не очень хороший. Помните лицо под водой в «Челюстях»? То самое, с вытекшими глазами, которое выскочило из пробоины в корпусе и до смерти перепугало Ричарда Дрейфусса? И у него такое же.
– Слишком много подробностей, Гленн, – с отвращением заметила Белла Мой, передумав совать в рот
