оставить никаких следов.
Съехал с шоссе, не упуская из виду хвостовых огней автопоезда, и проследовал мимо указателей с символами заправки, столовой, ночлега, стоянки для частных автомобилей.
Очень удачно, как бы исполняя желания Зуба, водитель проехал мимо припаркованных большегрузных автомобилей в самый дальний отсек площадки, за несколько мест от последнего в ряду, в особенно темный угол.
Зуб выключил фары еще раньше, за несколько миль, остановил «тойоту», выскочил и метнулся, пригнувшись пониже, невидимый. Вокруг никаких признаков жизни. Камер наблюдения не заметно. На окнах ближайшего трейлера опущены ставни. Шофер либо спит, либо смотрит телевизор, либо трахает придорожную проститутку. Несмотря на отчаянное желание облегчиться, он терпел, ждал, наблюдал.
В кабине шестнадцатиколесного двадцатичетырехтонного рефрижератора «рено» Стюарт Фергюсон потянулся к ручному тормозу, потом вспомнил, что он расположен не там, где в привычном «вольво». Своя машина находится сейчас в суссекской полиции, где, судя по всему, останется до окончания следствия о гибели парня под ее колесами.
Он выключил зажигание, фары, вместе с тем погас голос Стиви Уандера в плеере.
Стюарт до сих пор потрясен, по ночам ему снятся кошмары. За прошедшие две недели милая Джесси не раз его нежно будила, объясняя, что он кричит и плачет. До сих пор перед глазами бедный мальчик, летящий по мостовой прямо под колеса, вцепившийся в руль велосипеда. И оторванная нога в зеркале заднего вида в нескольких ярдах позади остановившегося рефрижератора.
Вдобавок было опасение, что карьере конец. Из-за превышения нормы рабочих часов ему грозило обвинение в «причинении смерти в результате рискованного вождения», поэтому он с облегчением услышал, что полиция собирается наказать его лишь за нарушение рабочего графика. Несмотря на чудовищное происшествие, Стюарт любит свое дело, а из-за бывшей жены Мэдди, ободравшей его как липку, он должен хорошо зарабатывать, чтобы выплачивать ей содержание и обеспечивать, как полагается, двух сыновей, чтобы те ни в чем не нуждались.
По крайней мере, приятно опять сесть за руль. Фактически, гораздо приятней, чем можно было подумать. В прошлый вторник он пропустил регулярный рейс в Суссекс, поскольку у компании не нашлось лишнего рефрижератора, и босс дал ему недельный отпуск. Надо признать, с учетом всего компания сильно его поддержала, несмотря на грядущее судебное разбирательство. За переработку редко применяются официальные санкции, хотя каждый знает, что закон обязывает. Кризис, черт побери, все стараются спасти свой бизнес.
Если сквозь тучи черного страха пробивается хоть один светлый лучик, то это милая Джесси, беременная на четвертом месяце, которая оказала ему колоссальную помощь. Он узнал ее еще с одной прекрасной стороны, а потому больше прежнего торопится выгрузить мороженые морепродукты и рыбу и скорей отправиться домой. Если ничто не задержит, рано утром в четверг прыгнет в постель, обнимет теплое обнаженное тело. Невозможно дождаться, хочется еще раз позвонить. Однако уже половина двенадцатого. Слишком поздно.
В данный момент также хочется крепкого кофе с сахаром, пончик, датскую булочку с заварным кремом, шоколадный батончик, чтобы продержаться последний отрезок до Суссекса. В нескольких милях северней Брайтона есть придорожная площадка, где можно поспать.
Он вылез на подножку, захлопнул и запер дверцу. Ступил правой ногой на асфальт, что-то ударило в шею, голова закружилась, в глазах замелькали белые полосы, дождем посыпались электрические искры. Настоящий фейерверк, на долю секунды подумал Стюарт Фергюсон, прежде чем отключиться.
Зуб опустился на колени, обхватил тяжелое обмякшее тело, огляделся. Слышен гул трафика на шоссе неподалеку, вдали дребезжит дизель, из какого-то припаркованного фургона слабо доносится музыка.
Он потащил шофера к своей «тойоте-ярис», стоявшей поблизости. Тяжелые ботинки шумно волокутся по асфальту, но наверняка никто не слышит. Взвалил тело на заднее сиденье, захлопнул дверцу, отъехал в полную темноту подальше от других машин.
Там выпростал шофера из штанов, нащупал большими пальцами позвоночник, старательно отсчитал точку С4. Потом, выдернув его из салона, с помощью освоенного в армии приема для беззвучной парализации или убийства неприятеля голыми руками, приподнял и крепко ударил спиной о колено. Раздался хруст. Перелом позвоночника в выбранном месте не убьет, а только обездвижит.
Снова сунул в машину, заклеил рот, связал липкой лентой руки, затолкал тело между передними и задними сиденьями, накрыл специально купленным ковриком — на случай, вдруг «тойоту» по какому-то поводу остановит полиция, — и запер дверцы. На все ушло пятнадцать минут.
Затем Зуб заскочил в кафетерий для проезжающих, еще ниже надвинув бейсболку и подняв ворот куртки под видеокамерами. Воспользовался туалетом, купил большой стакан черного кофе и датскую булочку с заварным кремом. Выбрал столик в тихом углу, съел булку, хлебнул обжигающий напиток. Вышел со стаканом на улицу, прислонился к стене, закурил «Лаки страйк», еще выпил. Необычайно вкусная сигарета. Вообще хорошо. План сложился, как всегда складываются все его планы.
Он не терпит неудач.
59
Стюарт Фергюсон очнулся, ничего не понимая. На секунду подумал, что находится дома с бывшей женой Мэдди. Хотя комната незнакомая. Где Джесси?.. Кругом клубится тьма, как в глубокой пропасти. В голове несмолкаемо стучит отбойный молоток. Слышен какой-то шум или гул, вроде бы скрип колес по асфальту. Голова кружится, вибрирует, чуть покачивается, будто плывет в пространстве.
Заснул в кабине? Свернул на станцию обслуживания перекусить и передохнуть? Задремал на месте? Попробовал дотянуться до выключателя, и ничего не вышло — будто он разучился двигать руками. Еще раз попробовал, и опять ничего. Может, отлежал руку? Только вообще не чувствуется ни рук, ни ног.
Неожиданно жарко вспыхнула паника. По лицу потекли струйки пота. Он прислушался к гулу и шорохам. Хотел заговорить, а губы не слушаются.
Понятно только, что лежит лицом вниз. Нечаянно перевернулся в кабине? Почему ничего не чувствует? Вот дерьмо! Стюарт сосредоточенно прислушался. Определенно находится в движущейся машине. Виден свет. Фары. Внезапно сверкнула очень яркая вспышка. Только какая-то темная тряпка мешает смотреть. Ноздри учуяли запах пыльного ковра.
Произошло что-то очень плохое. Панический страх клубится в голове. Хочется к Джесси. Хочется в ее объятия. Он закряхтел, стараясь повернуть голову. Послышались щелчки. Равномерное тиканье через каждую пару секунд. Машина ускоряет ход. Страх усилился. В машине еще кто-то есть. Кто-то очень плохой.
Вновь подумал о Джесси. Милая. Отчаянно хочется к ней. Он позвал ее, но из заклеенных губ не донеслось ни звука.
60
Дэвид Харрис, как всегда в своей овчинной куртке, теплых джинсах и резиновых сапогах совершал утренний обход коптилен. Кажется, плотные тучи расходятся, между ними проглядывают клочки стеклянно- голубого неба. Воздух нынче чуть теплее. Весна запоздала, но, может, наконец, начнется.
Он взглянул на часы. 7:45. Доставка из Абердина запаздывает. Как правило, шофер подъезжает по средам ровно в 7:30. Веселый маленький шотландец Стюарт Фергюсон, всегда деловой и проворный. Разгрузится, поможет Харрису и персоналу занести коробки в холодильные камеры, все проверит, подпишет накладные, и в обратный путь.
