— Вы полетите прямым рейсом?
— Нет, через Финикс. Где-то в семь вечера я должна быть в Сан-Франциско. Оттуда я позвоню подруге.
— А почему вы не хотите позвонить ей прямо сейчас?
— Я немного подожду и сделаю... — она резко осеклась, закрыла глаза и впилась зубами в нижнюю губу, издав при этом непроизвольный вздох. Когда она вновь открыла глаза, Колин увидел, что в них застыло то же выражение, что было минуту назад.
— Кэтрин! Что с вами творится?
Глава шестая
Бледнея, она продолжала яростно кусать губы.
— У вас начались схватки? — догадался Колин.
— Вряд ли, — отвечала она, отворачиваясь к окну. — Просто обычная боль.
— О Боже!
За окном продолжала бушевать метель, и Колин прекрасно понимал, что в такую погоду они не смогут добраться до больницы.
— Со мной все в порядке, — с трудом произнесла Кэтрин, но тут же вновь скривилась от боли. — Ох!
Она часто и тяжело задышала, глаза помутнели, и в них появился какой-то животный ужас.
— Это только боль, ничего больше... Мне надо в Калифорнию, я не могу рожать прямо здесь. Мы не сможем попасть в больницу... — Она машинально поглаживала свой живот, словно пытаясь утихомирить болезненные толчки. — Возможно, это ложные схватки, — жалобно добавила она, уже едва сознавая, что говорит.
Новые порывы ветра сотрясли дом, словно напоминая о том, что они оказались пленниками бушевавшей снаружи метели.
— Ой, больно! — простонала Кэтрин.
— Скажите мне, как только начнутся новые схватки, — потребовал он, взглянув на часы. — Неподалеку есть хороший врач. Он приезжал ко мне, когда я упал с лошади, он лечил моих людей. Правда, он ортопед, зато сможет порекомендовать акушерку. Я сейчас ему позвоню...
— Ах, — снова застонала она. — Я хочу подняться.
Колин вскочил на ноги и поднял ее с кресла. Она так сильно вцепилась пальцами в его руку, что он вздрогнул и запаниковал. Дороги превратились в сплошной лед, так что все пути в город отрезаны. Что же теперь делать? Он снова посмотрел на часы.
— Послушайте, Кэтрин, между двумя схватками не прошло и двух минут. Если так будет продолжаться и дальше, это означает, что ваш ребенок настойчиво просится выйти наружу.
Она глубоко вздохнула и затаила дыхание. Наверное, предположил Колин, боль отступила.
— Вы говорили, что уже принимали роды прежде.
— Да, но сразу после этого явился фельдшер, и мы вместе отвезли женщину в больницу. Это было несколько лет назад, да и вообще, я же не доктор! — испуганно добавил он, лихорадочно перебирая в уме все возможные варианты.
— Ничего, вы вспомните прежние навыки. Можно я пойду в спальню?
В этот момент ей показалось, что Колин вот- вот упадет в обморок. Он закатил глаза, и ей пришлось потрогать его за плечо, чтобы привести в себя.
Почувствовав ее прикосновение, Колин взял себя в руки. Она верит в него и нуждается в его помощи. Да, он не врач, но уже дважды успешно принимал роды. Сначала ему пришла в голову мысль позвать на помощь кого-то из рабочих, но он почти сразу же отверг эту идею. Ни у кого из них нет подобного опыта, так что это бесполезно.
— Пойдемте, — предложил он, обнимая ее за талию.
Они прошли в спальню, Колин отвернул стеганое одеяло и постелил свежую простыню. Она робко смотрела на него — он был такой мужественный, сексуальный, привлекательный. И этот человек, которого она едва знала, готовился принять роды! От этой мысли она покраснела и перевела взгляд на окно.
— Мы не сможем выбраться отсюда?
— Я позвоню в «Скорую помощь» и попытаюсь узнать, не смогут ли они прислать за вами вертолет, чтобы переправить в Тулсу.
Пока он набирал номер, Кэтрин нерешительно приблизилась к кровати. А что бы она, интересно, делала, если бы схватки застали ее в какой-нибудь гостинице или в самолете?
— Мне необходим вертолет, — тем временем говорил Колин. — Женщина рожает...
Кэтрин бросила на него быстрый взгляд и поразилась встревоженному выражению его лица. И тут ее пронзила такая острая боль, что на мгновение она забыла обо всем на свете. Да, сомнений уже не оставалось — ребенок пытался выйти наружу! Почувствовав, как по ногам заструилась теплая жидкость, она схватилась за спинку кровати.
— Колин, похоже, мы не дождемся вертолета! У меня уже отошли воды.
— Кэтрин, ты сможешь снять свитер и надеть мою рубашку? — поспешно спросил он, бросая трубку на рычаг.
Она кивнула, и тогда он быстро протянул ей рубашку.
— Как только переоденешься, ложись в постель.
Он выбежал из спальни. Услышав шум воды, Кэтрин поняла, что он моет руки. Кое-как она переоделась, сбросив свитер и джинсы прямо на пол.
— Колин, принеси полотенце! — Повернувшись, она увидела, что полотенца уже лежат на постели. — Ах, извини, я не заметила, что ты уже...
— Все в порядке, — появляясь в дверях, сказал он.
Схватки начались снова, на этот раз с такой силой, что Кэтрин не удержалась от крика. Колин находился рядом. Поглаживая по голове и всячески успокаивая, он помог ей лечь на постель.
— Это ужасно, — простонала она, отбрасывая волосы с лица, — ты не врач, а я не смогу дождаться вертолета...
— К сожалению, он уже улетел на другой вызов. Кроме того, в такую метель летать вообще опасно. Но ты постоянно помни о том, что я уже принимал роды. В «Скорой» мне сказали, чтобы я сразу звонил им, если у нас возникнут какие-то проблемы. Ты в порядке?
Схватки слегка поутихли, и она нашла в себе силы кивнуть головой. Но через несколько минут все повторилось снова — и Кэтрин забыла обо всем, полностью растворившись в океане дикой боли. Когда к ней вновь вернулась способность воспринимать окружающий мир, оказалось, что Колин накрыл ее простыней.
— Не могла бы ты придвинуться к краю постели, чтобы мне было легче за тобой ухаживать?
Она кивнула, и он осторожно помог ей передвинуться. Затем подложил ей под спину и голову две подушки.
— Колин, — прошептала она, хватая его за руку.
Он взглянул на часы.
— Я позвоню доктору.
Кэтрин не слышала, о чем он говорил по телефону, потому что ее с головой накрыла новая волна боли.
— Он сказал, что, раз воды уже отошли, во время схваток тебе надо тужиться.
Когда начались схватки, Колин встал между ее широко раздвинутыми ногами и стал командовать:
