признавался своему другу и Нинкиному крестному одновременно, что уже начал привыкать к 'наглой синей морде'.
Однако если Виктор Андреевич и не желал скорой свадьбы своих дочерей, то мужей им собирался выбрать сам, из 'круга благонадежных лиц', способных финансово обеспечить жизнь Ирины и Нины не хуже, чем это делал он сам. 'Брак по расчету, по моему расчету - самый выгодный', - твердил он своей жене. Та только вздыхала. Старшая-то может быть, и согласится с доводами отца, а вот средняя дочь, то есть Ниночка, только из чувства упрямства пойдет наперекор - характер-то у нее явно отцовский. Можно даже сказать, что и тот и другая унаследовали не меньше половины черт тети Эльзы, принявшей необычное, по всем разумным меркам, решение.
- Соня, милочка, ты всегда была глупой девочкой, - раздраженно сказала Эльза Власовна. - А теперь закономерно превратилась в глупую женщину.
- Я не понимаю вашей позиции, тетя! - воскликнула, оскорбившись, Софья Павловна. - Почему вы просто так не можете оформить завещание на Нину?
- Просто так было бы скучно, - пожала костлявыми плечами Эльза.
- Тетя, вам скучно, и вы решили сломать моей дочери жизнь? - возопил дядя Витя, - Этот идиот, пардон, Ефим Александрович, тот еще жулик, шалопай и безработный мерзавец! Я его спросил, чем это он занимается, а он мне в ответ, знаете что пролаял, ослячья морда?
- Ослы не лают. Ну, разумеется, кроме тебя, дорогой племянник, - отозвалась тут же колкостью родственница.
- Тетя Эльза, ну что вы, в самом деле! Этот чертов синеволосый клоун - самый настоящий бездельник. Уличный шалопай! Я ему говорю: 'Ты кем, хрен, работаешь?', а он мне: 'Барабашкой!' Барабашкой, тетя Эльза! Вы хотите иметь у себя в зятьях графа-барабашку? Да какой он граф? Так, чмо деревенское! Положил глаз на состояние моей дочери и обводит вокруг пальца! - самозабвенно орал Виктор Андреевич, вскочив.
- Прекрати свое словоизлияние в моем кабинете, - громко хлопнула по столу сухой ладонью пожилая дама. - Ты и твои драгоценные родственники и так оскорбляете мой несчастный дом своим ядовитым присутствием, так теперь ты устроил мне еще и истерику.
- Ну, тетя, я не могу отдать свою дочь замуж за этого фикуса! Он нищеброд с разноцветными волосами! - возопил Журавль.
- Витенька, успокойся, - сказала ему жена и, повернувшись к пожилой родственнице, добавила, - тетя, Келла мне симпатичен, он мил и даже имеет влияние на Ниночку - Витя, не возражай.
- И не выпучивай так глаза, - вставила свое веское слово Эльза Власовна.
- Келлочка и Ниночка хорошо смотрятся, я не спорю, - продолжала твердым тоном тетя Соня, - и даже несмотря на то, что этот парень несколько эпатажен...
- Несколько? Да он, сволочь блохастая, только так на фоне толпы и выделяется! Ха! - не смог сдержать эмоций ее муж.
- Он несколько эпатажен, может быть, чуть-чуть вульгарен, но мил и добр с нашей Ниной, - продолжала Софья Павловна. - И со мной он, знаете ли, тоже мил. И, кажется, даже с вами - а ваши симпатии к нему давно уже заметила вся семья. Но, во-первых, Нине действительно еще рано замуж, а, во- вторых, если мы заставим ее выходить замуж, то получится, что мы продаем дочь.
Эльза Власовна высоко подняла брови.
- И что тут такого? - явно издеваясь, произнесла она.
'Тля, противная старуха!' - не мигая, смотрел на нее любящий племянник.
- И, в-третьих, мы должны спросить свою дочь! - выдал он, помня, что Нина клятвенно заверяла его в том, что встречается изредка с синеволосым только для того, чтобы произвести впечатление на старуху, собирающуюся оставить завещание. А оказаться включенным в завещание Журавлю очень хотелось.
- А что ее спрашивать? - прищурено посмотрела на племянника тетя Эльза, - у них же любовь. Нина мне около тысячи раз за время нашего совместного ужасного путешествия прямо и косвенно успела намекнуть на то, что любит этого милого молодого человека больше, чем собственную жизнь. Я, - ехидно проговорила она, качая указательным пальцем маятник-безделушку, возвышающийся на ее столе, - даже слегка прониклась всепоглощающей любовью Нины к этому чудесному парню.
Софья Павловна смущенно покашляла.
- А что, племянничек, для тебя это же так обычно, продавать. А что продавать: недвижимость или собственную дочурку, никуда не годную, надо заметить, - разницы нет, - торжественным тоном объявила Эльза Власовна.
- Что вы несете, тетя! - завопил Журавль, проклиная тетку про себя. - Вы, интеллигентная, образованная женщина! Ужасно. И печально.
- Вот именно, ужасно. Признался бы лучше сразу же, племянничек, что с помощью моего юного друга Келлы вы со своей туповатой дочуркой решили приобрести мое расположение. Так ведь? - оказалась очень проницательной хозяйка дома.
- Не так, - никогда бы не признался ее племянник.
- Нет, милый мой, так. И ты, моя нерадивая невестка, тоже это прекрасно знаешь, - повернулась она к Софье Павловне. - Так что позаботьтесь о том, чтобы мои старческие причуды были выполнены. Требую свадьбу, - в открытую издевалась Эльза Власовна над меркантильными родственниками.
- А больше вы ничего не требуете, тетушка? - осведомился грозным тоном Виктор Андреевич, и тут же в его голове проскочила опасная мысль: 'Таким тоном при ведьме нельзя говорить! Она сейчас меня убьет, драконица!'
- Требую, конечно же, - ошарашила чету Журавлей пожилая женщина.
- Чего?
- Молодожены будут жить в моем доме. Вместе со мной, разумеется, - с ядовитой улыбочкой отозвалась добрая тетушка, - по обеим сторонам от моей спальни как раз есть две замечательные комнаты.
Этого дядя Витя уже не смог пережить.
- К черту наследство! - вновь вскочил он с кресла, разочарованный и обиженный, как маленький ребенок, купили обещанную дорогую игрушку, а потом, показав ее, забрали и теперь решали, кому бы ее отдать. - Я заработаю больше!
- Больше чего? - с интересом спросила тетя Эльза.
- Больше вашего.
- Ох, что-то я сомневаюсь, - отозвалась пожилая женщина очень довольная тем, что довела племянника.
- В три раза!
- Сомненья одолели меня вновь, - и в этот раз явно не поверила словам племянника та.
- Вы еще узнаете, чего я стою! Без вашего унизительного наследства, - продолжал вещать Виктор Андреевич.
- Ой, сомневаюсь, - покачала головой его тетя. - Ты, хотя бы то, что есть, не растерял бы, и то было бы хорошо.
- Я превосходный бизнесмен, поверьте. Ноги моей больше не будет в этом доме! Тетя Эльза, - выпалил он, оборачиваясь, - вы - монстр!
Вообще-то мужчина хотел сказать противной тетке все, что он о ней думает, с использованием куда более грубыми словами, но почему-то побоялся. Голубые глаза пожилой женщины так пронзительно на него смотрели, что Журавль стушевался. Внезапно ему вспомнилось, как однажды его, шестилетнего, вместе с кузеном на день оставили с тетей Эльзой, чтобы она присмотрела за ними. Сначала мальчишки вдвоем играли к комнате, а потом им стало скучно и они пошли к тете с требованием почитать сказку. Она, смерив ноющих родных племянников высокомерным взглядом, достала с полки тяжелый фолиант, где были собраны сказки со всего мира, надо сказать, довольно-таки жестокие, и сухим, невыразительным голосом стала зачитывать что-то кровавое про кладбищинских монстров. Маленький Виктор Андреевич и его брат уже через десять минут заорали, что хотят спать, и женщина, в то время очень, очень эффектная обладательница холодной красоты, посмотрела на них точно так же, как и сейчас.
- Кто я? - привстала она, собираясь начать метать гром и молнию.
