Она широко улыбнулась:
— Анна Бонни, капитан, — девушка бросила взгляд на Джеймса, стоявшего сзади, — а это — мой муж, Джеймс Бонни. — Джеймс склонил перед капитаном кудрявую голову и бросил на жену сердитый взгляд, который она проигнорировала со свойственной ей жизнерадостностью. Дженнингс взял ее под руку и, повернувшись на каблуках, повел в город.
— Замечательно, замечательно! Хорнигольд, без сомнения, будет рад Вас видеть.
— Он здесь? — должно быть слишком заинтересованно спросила Анна.
Дженнингс расхохотался:
— Ах ты, проказник! Нет, мэм! Он взял своего нового помощника Тиша и отправился в плавание. Сомневаюсь, что мы увидим его флаг до сезона ветров.
— Ну, что ж, подождем!
— И подождем с шиком, в «Палате Лордов». Анна натянуто улыбнулась:
— «Палата Лордов» в пиратской берлоге?
— Да, не сомневайтесь, даже у пиратов есть высшее общество… А Вы, миледи, должны вращаться только среди лучших!
Девушка улыбнулась и позволила проводить себя через толпу по извилистой улице в сопровождении Кэсби и Джеймса.
В то время, как Дженнингс бормотал что-то, указывая Анне на различные местные достопримечательности, она вспомнила, что Бен Хорнигольд рассказывал ей о старом пирате.
— Черт возьми! Человек был абсолютно честен до тех пор, пока в него не стали вколачивать королевские законы!
— Вы рассуждаете, как мой отец, — сказала она. — Он говорит, что закон — это не что иное, как безделушка для богатых, прямых наследников и кичливых воров «в законе», которые воруют без пистолета, при помощи предписаний и урегулирований.
— И он чертовски прав. Дженнингс был добропорядочным хозяином торгового шлюпа и спас как-то раз испанское судно. И что Вы думаете, тысяча чертей, он себе нажил, кроме неприятностей!? Ну, так вот, он отправил золото в свой порт Ямайку, и эти жалкие сукины дети — порядочные государственные мужи — потребовали его золото именем Королевы! Когда же он отказался, они назвали его пиратом и заковали в цепи. Этого достаточно, чтобы хороший человек стал плохим, девочка! Поэтому Дженнингс с остатками своего золота, которое ему удалось выкрасть у правительственных собак, снялся с якоря и навсегда ушел к пиратам. «Лучше быть повешенным, как волк, чем, как овца», — сказал он сам себе и водрузил Веселого Роджера над Нью-Провиденс, для всех, кто с ним согласен!
И сейчас она под этим самым флагом и идет с ним под руку, чтобы осмотреть «Палату Лордов».
«Палата Лордов», несмотря на громкое название была ни чем иным, как самой большой таверной на острове и местом, где собирались пираты, чтобы решить свои дела. Дженнингс оттолкнул пьяного, который примостился у входа, и ввел Анну в затхлую атмосферу кабака.
Внутри было темно. Окон не было, а высокие потолки делали помещение похожим на средневековую залу. На стенах висели пиратские щиты и флаги, а со стропил свисало множество керосиновых ламп. Над баром находилось зеркало в позолоченной оправе. Деревянные планки, служившие стойкой бара, отражались в зеркале, как алтарь с огромными золотыми чашами, захваченными из испанских церквей.
В середине стоял длинный тяжелый стол с грязными скамейками. Когда Анна вошла, на нее уставилось семь пар мужских глаз, некоторые мужчины встали, подталкиваемые каким-то давно забытым инстинктом. Дженнингс жестом указал на компанию, сидящую за неубранным столом.
— А это лорды, миледи. Лучшие люди Братства. Все пиратские вожаки. — Он обогнул стол, и мужчины кивнули, не сводя с девушки восхищенных глаз.
Здесь были: Томас Бэрроу — известный карибский мошенник; Джон Мартель — капитан пиратского шлюпа, на борту которого было восемь пушек и восемьдесят человек команды, и который месяцем раньше захватил «Бркели» и «Короля Соломона» — кубинские суда; Томас Коклин, который командовал «Восходящим солнцем»; Самуэль Чарльз Белами — командир «Уидлоу», который называл себя «свободным принцем морей», на его корабле было двадцать восемь пушек и сто пятьдесят матросов; Джон Аугер — капитан «Мэя»; искусный лоцман ирландец Эдвард Ингланд, бороздивший моря на «Фэнси». Анна присела в глубоком реверансе:
— Очень рада познакомиться с лучшими людьми республики, джентльмены! — На ее щеках появились очаровательные ямочки. Пираты шумно поприветствовали ее и пригласили выпить с ними рому.
Когда народ стал протискиваться в таверну, двое верзил ринулись в толпу с абордажными крюками:
— Никаких монет, никакого рома, — кричали они и выталкивали за дверь наиболее настырных. Владелец «Палаты Лордов», вытирая руки о Широкий фартук, сделанный из старого паруса, вышел из-за стойки бара, чтобы познакомиться с Анной.
Дженнингс сказал:
— Миледи, у нас замечательный кок. Он служил в лучших домах Лондона, готовил для лордов — Альберт Балсер. Он применил топор для мяса к своей любовнице и теперь готовит для пиратских лордов.
Огромный мужчина захихикал, как застенчивая девушка. Анна не могла сдержать смех:
— Вам изменили, бедный кок?
— Да. Он не мот держать свой черпак подальше от чужих котелков! — компания громко расхохоталась, а повар, как птичка, помахал своими мясистыми руками и убрался назад, на кухню.
Дженнингс посадил Анну во главе стола как почетного гостя, а Бонни отослал к маленькому столику у задней стенки. Остальные вожаки пиратов стали сами представляться Анне: Томас Робинсон, Хоуэлл Дэвис, Джон Картер и Томас Бургесс. В заключение, губернатор Соуни церемонно поклонился и произнес пышный тост в честь гостьи. Губернатор был неаккуратный пожилой джентльмен, которого пираты терпели, потому что он считался мастером произносить тосты и хозяином гостиницы.
— Милая леди! Для нас большая честь видеть такую красавицу в нашем обществе. Простите наши грубые манеры в присутствии такой утонченной дамы.
В этот момент Анна не смогла сдержать легкую отрыжку. Все услышали, и это послужило как бы сигналом к более сильным отрыжкам. Дженнингс хлопнул ее по спине и провозгласил прирожденной королевой пиратов.
Празднество продолжалось до ночи. Был подан черепаховый суп, пиво, эль, сальмагунди и филе жареного поросенка. Анна впервые попробовала пиратский пунш, напиток, состоящий из рома, воды, сахара и специй, который пришелся ей по вкусу. Их обслуживали четыре девушки. Они перемещались от столика к столику в юбках, заколотых на бедрах, с открытыми лифами, все в испарине. Когда пираты, опьянев, стали хватать их за грудь, девицы притворно отталкивали их руки. В конце концов, когда обслуживание закончилось, девушки стали кочевать с одних колен на другие, пьянствуя с посетителями. Затем к пиру присоединились проститутки, очень скоро у каждого мужчины сидела на коленях одна из этих дам. По углам тискались парочки, некоторые скатились под стол, не замечая удары и крики толпы. Анна хотела выйти на воздух, попыталась найти Джеймса, но оказалось, что он исчез. Девушка подошла к женщине, которая показалась ей наиболее дружелюбной, это была Бэсс Бадд — проститутка Дженнингса — полная, разбитная девка.
Из-за лондонского холода вены на ее лице полопались, отчего щеки были теперь постоянно красными. Она казалась молчаливой. И этим сразу понравилась Анне.
Бэсс вывела девушку из кабака и повела к пустынной полоске берега. Вдоль воды шла впадина, заполненная черепашьими панцирями. Бэсс подобрала свои юбки и присела над впадиной на корточки, советуя Анне сделать тоже самое. В этой дружеской обстановке облегчения и темноты Бэсс рассказала девушке свою историю.
— Я нигде не была счастливее, чем в этом презренном болоте. Это как раз то, что нужно таким, как я, да и таким, как ты, держу пари!
В Лондоне Бэсс была швеей и не могла свести концы с концами. Она неизбежно свернула на более легкую для симпатичной женщины дорожку, но и это ее не устраивало. Она аккуратно копила деньги, пока не смогла купить маленький ресторанчик, но вскоре у нее появились крупные долги, так как налоги были
