— Оскорблять ее? Оскорблять! Ха! Я говорю, как есть! — он сжал кулак и сделал шаг в ее сторону, злобно посматривая из-под бровей. — В ее дырке не осталось места для меня, парень! — он последний раз выругался и пошел прочь. — Наслаждайся ею, пока можешь, жалкий ублюдок, до тех пор, пока не причалит следующий корабль!
На мгновение Анна застыла с опущенной головой. В ушах звенело от оскорблений Джеймса и от стыда. В его словах не было правды, но не было и лжи. Она отвернулась от Джека, обхватив себя руками, как будто хотела согреться:
— Я не ожидала, что он вернется. По крайней мере, так скоро.
Джек наблюдал, как она бесцельно ходит от гамака к хижине и обратно, одеваясь на ходу.
— Многое из того, что он сказал — правда. Но ты бы хотела все изменить?
Девушка подняла на него глаза, полные слез:
— Да, хотела бы. Я ненавижу, когда мужчина видит, как ему наставляют рога. Я бы пощадила его. Я бы сама ему все рассказала.
— Но дело сделано, девочка. Ты — моя, — он подошел, хотел обнять ее, но она увернулась с болью на лице:
— Твоя. Почему все мужчины произносят это слово!
Анна закрыла лицо руками и пошла к берегу:
— Оставь меня ненадолго одну, Джек. Я вернусь, но разреши мне немного подумать.
Больше Анна не видела Джеймса, по крайней мере, долгое время после их ссоры, и настолько была увлечена Калико-Джеком, что смогла быстро забыть это болезненное расставание. Чидли Бэярд опять приехал на остров, но так же быстро уехал. Ему было мало пользы от его заблудшей любовницы. Если он и заметил ее отсутствие, то даже пальцем не пошевелил, чтобы вернуть девушку. «Без сомнения, его подруги в других портах утешили его», — и она была рада избежать стычки с еще одним брошенным любовником.
Она и Рэкхэм предавались любви, как новобрачные, открывая все новые чувственные наслаждения, которые мог предложить остров. Но их идиллия драматически рухнула в одночасье, когда тюки с королевскими прокламациями были сброшены в доки пиратской республики.
Это произошло в конце апреля, а слухи о прибытии королевского послания распространялись уже несколько месяцев. Толпа быстро распаковала тюки и послала гонца в «Палату Лордов». Анна и Джек сидели за чашечкой грога, когда в таверну ворвался мальчишка с кипой помятых бумаг и взволнованно закричал:
— Новости о королевском помиловании, кто прочтет это?
Джек отвел взгляд от Анны и засмеялся:
— Кому это нужно? Очередная подлая приманка для королевского аркана!
— Мы должны прочитать это, Рэкхэм! Некоторые из нас все еще подданные короля, — промычал пират, сидящий в углу.
Джек пожал плечами и вернулся к своей чашке. Прокламация была прикреплена к стене, и несколько пиратов боролись за место, чтобы разобрать, что в ней написано. Анна встала и подошла к стене, заинтересованная этим кусочком цивилизации, который она видела впервые за два года.
Именем короля
Объявление о запрещении пиратства
Принимая во внимание, что нами получена информация о том, что некоторые лица, подданные Великобритании, в период с 1715 года совершили ряд пиратских вылазок и грабежей в открытом море в Вест-Индии и примыкающих к ней наших территориях, которые нанесли большой урон торговцам Великобритании и других стран, хотя нами были предприняты меры для пресечения подобных действий, мы сочли необходимым положить конец этому безобразию. Посему, обсудив с Нашим тайным Советом эту проблему, Мы провозглашаем нижеследующее: тому, кто до 5 сентября 1718 года включительно сдастся в руки Главного Государственного секретариата в Великобритании и Ирландии, губернатору или помощнику губернатора любой из Наших территорий за океаном, мы даруем Наше милостливое прощение. Того же, кто откажется сдаться добровольно, предписано взять под стражу. Сим далее заявляем, что лицам, которые 6 сентября 1718 года и в последующий период обнаружат, захватят или укажут место, где скрывается один или более пиратов, отказавшихся капитулировать добровольно, как сказано выше, и доставят их в суд, где будет доказана их виновность, гарантируется вознаграждение. А именно:
за капитана пиратского судна — 100 фунтов;
за помощника капитана — 40 фунтов;
за боцмана — 40 фунтов;
за артиллериста — 40 фунтов;
за низший офицерский чин — 30 фунтов;
за рядового — 20 фунтов.
Членам команды любого пиратского судна, которые 6 сентября 1718 года и в последующий период захватят или доставят командующего флотилией, или будут способствовать этому, гарантируется награда в 200 фунтов, после доказательства в суде вины преступников. Указанные суммы можно будет получить у королевского казначея или у уполномоченного Нашего Казначейства.
Пока Анна читала, в таверну ворвался Дженнингс Он был только что из доков.
— Мы должны обсудить это, ребята. Я передал на все корабли, чтобы возвращались домой. Король обратился к нам, и мы должны решить вместе — «да», или «нет».
Из угла таверны раздался смех Джека:
— Тогда готовьтесь на берег, капитан! Вы горите желанием взять в руки плуг, достопочтенный сэр?
Но мало кто слушал его. Пираты собирались кучками и строили планы своего будущего. Анна молча с интересом наблюдала.
Пираты оповестили все побережья в Южной Атлантике и Карибском море, привели свои суда к Ливардским островам и поставили их на прикол. Караульные суда, посланные королем защищать торговый флот, не могли выступить против многочисленного пиратского племени.
Губернаторы просили что-нибудь предпринять против пиратской республики Нью-Провиденс, надеясь стереть с лица земли пристанище отверженных. В конце концов, Корона назначила капитана Вудеса Роджерса главнокомандующим на Багамах, с предписанием «уничтожить пиратство любым способом».
Вудес Роджерс бороздил моря как капитан корабля в 1708 году и доставил ценностей на 80 тысяч фунтов. Он был ярым роялистом и представлял реальную угрозу для Нью-Провиденс.
Через неделю гавань Нью-Провиденс была до отказа заполнена судами. Маленькие шаланды, большие шлюпы и бриги сгрудились в мелких водах, а те, кто не смог пришвартоваться, посылали на берег конвой. Тиша среди них не было. Анна знала, что он сам примет решение и поступит так, как ему захочется, независимо от того, будет он голосовать или нет.
В руинах форта Старой Англии на острове Совет собрал пиратских вожаков. Анна сидела у огня, прикрыв ноги юбками. Благодаря своей репутации, она, в отличие от других женщин, была допущена к центру собрания. Калико-Джек охотно сел рядом с ней вместо того, чтобы занять свое место среди капитанов. Он делала вид, что его это не интересует, но девушка видела, что он следит за происходящим, скрывая любопытство под личиной безразличия. Дженнингс поднял руку, требуя тишины, и все разом
