— Нет! Старый сводник! Или сперва со мной, или ни с кем! — она подошла к нему так близко, что чуть не касалась его подбородка и ударила кулаком в живот; брызгая слюной, она злобно прошипела: — Я раздавлю тебя, как таракана!
Окружавшие этих двоих в лодке подлили масла в огонь, и все тут же заговорили о том, что Дженнер перед дуэлью с Дэсоном будет драться с Марком Ридом. Мэри бросила торопливый взгляд на Тома, который, услышав новость, в бешенстве подскочил к борту. Мэри успела заметить, как к нему скользящей походкой подошла Анна и стала что-то нашептывать на ухо. Раздался крик протеста. Мэри еще раз оглянулась, когда ялик уже подплывал к берегу. Она не могла отчетливо слышать оскорбительные выкрики Дженнера, доносившиеся из другой лодки. Единственное, что она видела и ощущала, было лицо Тома, обращенное к берегу. Его взгляд был испепеляющим, но Мэри чувствовала себя свободной, как чайка, и была уверена, что она на правильном пути.
Обе лодки причалили к берегу, и Мэри больше не оглядывалась. Она чувствовала взгляд Тома даже на таком расстоянии, но заставила себя думать только о предстоящей дуэли.
Корнер созвал дуэлянтов, на каждой из двух бочек лежало по пистолету, порох и шпаги. Корнер отступил:
— Готовы?
Мэри кивнула, ни на секунду не отводя взгляда от Дженнера.
— А что я получу, если выиграю на этот раз? Кроме выстрела в твою «подружку»? Тогда я поимею вас обоих! — Он хищно оскалился и похлопал себя по бриджам. — Это будет вам уроком. Узнаете, кто хозяин. Думаю, вы оба ничего!
Мэри презрительно сощурилась. Анна, стоя на палубе, видела, как напряглось тело женщины и сосредоточился взгляд.
— Кончай с этим, Корнер.
Корнер обратился к присутствующим:
— Слушайте, люди! Дуэль согласно уставу. На каждого по одному выстрелу. Тот, кто промахивается, — умирает. Если промахиваются оба, тогда — дуэль на шпагах. Отступите назад, ребята, а то, я смотрю, они нетерпеливы, как женщины, — люди окружили дуэлянтов и все стихло.
Мэри чувствовала, как будто ее мозг покинул тело и плавает где-то рядом. Она ощущала только ветерок и слышала плеск волн, мягко набегающих на берег. Женщина не позволяла себе взглянуть на Тома, лицо ее было бледным, как пена в кильватере. Но это продолжалось всего мгновение. Мэри заставила себя вернуться к реальности, а в голове у нее пронеслась мысль, не было ли это прелюдией смерти?
Корнер следил за ней. Мэри напряглась, мускулы на ее лице задрожали. Шпага Корнера со свистом рассекла воздух.
Не сводя глаз с Дженнера, Мэри взяла пистолет, зарядила его и навела на своего противника. Она увидела молниеносную вспышку удивления в его глазах и поняла, что тот слишком опоздал. Почти бессознательно она потянула спусковой крючок. Раздался единственный оглушительный выстрел. Дженнер опустился на колени, в одной руке болтался пистолет, а другая парила в воздухе, как будто надеясь остановить пулю. На его груди расползалось красное пятно. Несколько мгновений он раскачивался, потом глаза его остекленели, и он тяжело рухнул лицом в песок и умер.
В толпе не было слышно ни звука. Только сейчас. Мэри посмотрела на судно, раскачивающееся на волнах. Все случилось так быстро, что у нее не было времени придумать, что она скажет. Несколько человек столпились позади нее полукругом, в то время как двое других оттащили тело Дженнера к кустарнику. На произошедшее здесь указывало только коричневое пятно и две длинных борозды на песке, тянущиеся вверх по берегу к тому месту, где тело сбросили в воду. После прилива от того, что случилось не осталось и следа.
«Куин» взял курс на Тринидад, где пираты должны были запастись провизией.
Там Анна и Джек встретили своего старого приятеля, капитана Чарльза Вейна. Невероятно, но Вейн не поставил никаких жестких условий, и обе команды в шумном веселье рыскали по деревне.
В таверне «Красный петух» Анна сидела за столиком Вейна и слушала о его подвигах с тех пор, как он оставил командование «Морским Коньком». Они не виделись два года. Она понимала, что многим ему обязана. Под его командованием Анна изучила морские пути, подписала свой первый устав, приняла первый бой и была признана пиратом. Вейн был для нее, как дядюшка, которого она давно потеряла.
— После того, как вы от нас отделались, — он сверкнул глазами на Анну, — мы поплыли в Гондурас и по дороге захватили семь кораблей.
Анна слегка похлопала его по колену и улыбнулась в ответ на его свирепый взгляд:
— Я никогда не сомневалась в вас, капитан!
Он улыбнулся ей в ответ и с удовольствием отхлебнул из кружки эля.
— Но это не благодаря Вам, мадам, и этому мошеннику, который рядом с вами, — он показал на Джека, — это потому, что мы лучше других.
Пока пираты веселились, до Тринидада долетела весть, что на Нью-Провиденс направляется испанская армада. Анна спокойно восприняла эту новость.
— Бедный Роджерс, — она покачала головой. — Все это отребье никогда не будет сражаться за него. Через неделю остров будет в руках папистов, — она печально взглянула на Джека, — и те из наших друзей, которые останутся в живых, долго не протянут.
Вудес Роджерс узнал о предстоящем нападении и просил Лондон о подкреплении — войсках и военных кораблях, но получил отказ. Тогда Роджерс своими средствами попытался укрепить остров, запугивая людей властью папистов. Так как даже самая темная женщина могла рассказать, какие пытки учиняют испанцы над несчастными пленниками, Роджерс смог заставить жителей острова действовать.
Ему удалось собрать достаточное количество пищи и рома для того, чтобы подкупить пиратов, и у него появились дополнительные рабочие руки.
Почти год испанцы в Гаване готовились к нападению. По сути дела все в Карибском бассейне знали, что их цель — пиратская республика Нью-Провиденс. Доклады, раскрывающие планы и приготовления испанцев, регулярно ложились на стол губернатору, но он был не готов. Из-за того, что в Лондоне не откликнулись на его просьбу даже после того, как-он выпустил всех заключенных, вооружил стариков и детей, у него было меньше четырехсот человек.
Флот состоял из трех частично вооруженных кораблей и полдюжины шлюпов, одним из которых командовал Бэн Хорнигольд, а остальными ленивые экс-пираты, которые скорее согласятся летать, чем воевать. Вот такими силами Роджерс намеревался отразить атаку пяти вооруженных до зубов военных кораблей, трех массивных бригантин и одиннадцати шлюпов с общей численностью войска в две тысячи человек.
— Черт возьми! — закричал Вейн. — Я ненавижу Роджерса, но, разрази меня гром, если я буду стоять и смотреть, как паписты завоевывают пиратскую республику! Мы же сами Братья!
По таверне прокатилась волна одобрения.
— Мы не настолько вооружены, чтобы победить такой флот, — равнодушно сказал Джек, — мы поплывем прямо в лапы смерти.
Вейн прищурил глаза, наклонился через стол и искоса посмотрел на Джека:
— Сдается мне, что вот из-за такого отвращения к бою я и был «скинут» с «Морского Конька». Или за два года ты стал добрее? — он взглянул на Анну, в напряжении следившую за ними обоими. — Благослови, Господи! Я сказал — идем домой, ребята! — Вейн стукнул кулаком по столу. — А что вы на это скажете, мадам? — он пристально посмотрел на Анну.
Анна взглянула на Джека, но отвела взгляд.
— Бог, наверняка, не любит это место, поэтому, я полагаю, мы должны, — она улыбнулась, — я говорю, мы сохраним английский флаг над пиратской республикой!
Раздался шквал одобрительных возгласов. Жребий брошен! На рассвете следующего дня шесть пиратских кораблей взяли курс на Нью-Провиденс. Самый большой из них — «Куин» — шел флагманом, затем шхуна Вейна и четыре быстроходных шлюпа.
Несмотря на то, что решение было принято незамедлительно, испанский флот все же значительно опередил их и первым подошел к несчастному острову.
