кого-либо другого. Если вы несчастны — вы есть причина, если я вы мучаетесь, вы посеяли какое-то ядовитое зерно где-либо, в какой-либо жизни, и вы пожинаете его. Почему они настаивают на этом?
По двум причинам.
Первая. Если вы ответственны, если вы чувствуете, что вы ответственны, только тогда вы можете их отбросить, иначе, как вы их отбросите? Если вы думаете, что каждый другой также ответственен, как вы, тогда вы будете продолжать быть таким же. Что можно поделать? Если вы можете изменить это сами по себе. Отбрасывание невозможно.
И вторая, более значительная: индуистская теория гласит, что весь феномен вашего прошлого, что бы вы ни делали или думали прямо сейчас, присутствует в вас. Люди думают, что прошлое не переделаешь. Индуисты говорят, что это не так, оно может быть переделано, потому что прошлое есть часть настоящего. Вы несете его. Вы можете изменить не только настоящее, будущее, вы можете изменить и прошлое, вы можете отбросить его. Чем большую ответственность вы чувствуете, тем проще становится отбросить его. И они говорят, что из-за того, что вы ОДНИ ответственны за вашу жизнь, свобода тоже невозможна. Если все связано, то когда все станут Просветленными, только тогда вы сможете стать Просветленным. И это может стать уверткой. И вы можете ответить: 'Когда все стану Просветленными, тогда… иначе, как я один стану Просветленным?'
Чтобы помочь вам, нужно создать много способов. Все они приходят от людей, которые знают, но все они ограничены. Ни один способ не может быть неограниченным. Он придуман определенным человеком, придуман для определенных других людей. Он имеет смысл только в определенном контексте. Вот почему знание опасно. Если вы выносите его из контекста, оно душит вас, становится ядовитым. Оно не выведет вас. Наоборот, как раз обратный случай будет иметь место: оно станет препятствием, закрытой дверью. Это тоже должно быть понято.
Например, Суфии говорят, что вы не можете отбросить его, если вы верите в теорию кармы. Верно — это правильное применение, но вы можете использовать его неверно. Вы можете сказать: 'Все так взаимосвязано, тогда как я один могу стать Просветленным?' Это невозможно. Или все Целое достигает Просветления, или же все останется невежественным'. Теперь вы использовали тот же способ, чтобы остаться в том доме же, чтобы закрыться.
Тот же самый проход может вывести вас наружу. Тот же проход может ввести вас внутрь. По той же лестнице вы можете подняться, по той же спуститься. Это зависит от вас.
Индуист говорит, что вы отвечаете за свою карму. Это хорошо. Если вы ответственны, вы можете измениться, возможна трансформация — вы одни вовлечены в это. Вы можете отбросить или можете нести, как желаете. А кто хотел бы нести муку, несчастье, ад? Вы отбросите это. Но это же самое вы можете использовать прямо противоположным способом. Вы можете сказать: 'Если я ответственен за свою карму…', тогда 'Я' становится очень и очень важным. Поэтому трудно найти более эгоистичных людей, чем индуистские саньясины.
Если вы пойдете и посмотрите суфия, вы всегда найдете его абсолютно скромным. Если вы войдете в контакт с магометанским суфием, вы всегда обнаружите его абсолютную скромность. Не найти никаких сравнений. Суфий абсолютно скромен. Его лицо, его глаза, все его существо будет скромным, потому что он — не существо — Целое существует.
Если вы придете к индуистскому саньясину, вы нигде не найдете более эгоистичную личность. Как он ходит, как он смотрит, взгляните в его глаза, и особенно, на его нос — и вы обнаружите повсеместно написанное эго. Он неправильно использовал все. Если вы отвечаете за свою карму, тогда эго усиливается, тогда вы становитесь все более и более от эго.
Вы можете неправильно использовать способ. Каждый способ — палка о двух концах. Помните это. Вот почему о вопросе сознания говорится, что это опасный вопрос.
Теперь мы приступим к этой истории.
Один человек пришел к врачу и сказал ему, что его жена не рожает детей.
Физиолог осмотрел женщину, пощупал её пульс и сказал: 'Я не могу лечить вас от бесплодия, потому что обнаружил, что вы по некоторым обстоятельствам умрете через сорок дней'.
Услышав это, женщина так разволновалась, что не могла есть в последующие 40 дней.
Но она не умерла в предсказанное время, поэтому муж пошел к врачу выяснить это дело. Врач объяснил:
'Да, я знал это. Теперь она может иметь детей'.
Муж спросил, как это произошло.
Врач сказал ему:
'Ваша жена была слишком толстая, и её бесплодие было связано с этим. Я знал, что есть только одна вещь, которая может оторвать её от еды, это страх смерти. Таким образом, теперь она вылечена'.
Вопрос знания — это опасный вопрос.
Доктор солгал. Доктор сказал нечто, что вовсе не должно было произойти. Но через это нечто другое произошло. Он сказал: 'Женщина умрет'. Она стала очень озабоченной. Смерть стала навязчивой, стала кошмаром. Она, должно быть, непрерывно думала о смерти. Она не могла есть. Но она не умерла, и через 40 дней врач сказал: 'Она здорова, теперь она может забеременеть'.
Что произошло? Он мог бы сказать с самого начала: 'Соблюдайте диету или поститесь'. Это было бы правдой — но это не было бы мудро, потому что женщина не соблюдала бы диету и не голодала бы 40 дней. На самом деле, должно быть, другие врачи говорили ей именно это, и она никогда не слушалась. Поэтому было бы верно сказать: 'Диета или сорокадневный пост — и вы здоровы', — но это не было бы мудро.
Истина не всегда мудра, а не истина не всегда глупа. Вопрос знания — это очень сложный вопрос.
Доктор создал ситуацию. Он был действительно мудрым врачом. Он создал ситуацию. Он знал, что поможет только страх смерти. Он шокировал женщину страхом смерти: Он дал ей такое беспокойство, муку, что она совсем забыла о еде. Кто ест, кто наслаждается едой, когда смерть стучится в дверь? Она, должно быть, каждую минуту смотрела на часы, на календарь: один день прошел. Кто заботится о еде? И как вы можете радоваться еде, когда есть смерть? Это невозможно. Произошел новый заем жизни.
Неистинный, но мудрый — таков каждый Мастер.
Гурджиева очень много критиковали, потому что он был лжецом. И ложь пришла от суфиев, он был суфием. Он обучался в суфийских монастырях и школах, на Западе он ввел суфизм в этом веке в совершенно новой версии. Но тогда обычному христианскому уму было невозможно понять его, потому что истина — это ценность, и никто не мог подумать, что Мастер, Просветленный Мастер может лгать.
Можете ли вы подумать, что Иисус лжет? А я знаю, что он лгал, но христиане не могут думать об этом: 'Иисус лжет? Нет, он честнейший человек'. Но тогда вы не знаете — вопрос знания очень и очень опасен. Он лгал обо многих вещах. Мастер вынужден — если он хочет помочь, иначе он будет святым, но никакая помощь не будет возможна от него. А святой без помощи уже мертв. Если святой не может помогать, то какая польза от его пребывания здесь? В этом нет смысла. Все, что они могут получить от жизни, они получили. Они здесь, чтобы помогать.
Гурджиева очень много критиковали, потому что запад не мог понять, обычный христианский ум не мог понять. Поэтому есть две версии о Гурджиеве на Западе. Одни думают, что он был очень вредный человек, совсем не мудрец, просто воплощенный дьявол. Другие считают, что он был величайшим святым, какого Запад знал за последние несколько веков. Оба мнения правы, потому что он был как раз посредине. Он был 'ПО' — личностью. О нем вы не можете сказать ДА, но не можете сказать НЕТ. Вы можете сказать, что он был святой грешник, или грешный святой. Но вы не можете разделить. С ним не так все просто. Знание, которое он имел, было очень сложным.
Однажды к Гурджиеву пришел человек и рассказал о себе — что он был вегетарианцем, что он никогда не прикасался к спиртному, и что он никогда не курил и т. д… Гурджиев сказал: 'Если ты здесь для того, чтобы быть со мной, ты должен все отдать в мои руки'.
Пришедший не подозревал, какого типа человек был Гурджиев.
Он ответил: 'Конечно, я пришел к тебе — я отдаюсь!'
