сказала:
— Спасибо, Тэг, я хорошо провела время.
— Я тоже. Смотри не замерзни сегодня ночью, обещали заморозки.
— Постараюсь, — Рене подумала о своей большой кровати, где она будет спать одна, и впервые за последние два года ей стало тоскливо. С тех пор как переехала в Нью-Йорк, она занималась только своей карьерой. Она ни с кем не встречалась, убеждая себя, что ей только двадцать восемь и не стоит торопиться с выбором спутника жизни. Но сейчас ей стало, как никогда, одиноко.
— Ты поужинаешь со мной завтра? — предложил Тэг.
Она заглянула в его бездонные синие глаза. Он задал вопрос на миллион долларов. Но она должна быть честна с собой. Если бы он был афроамериканцем, она бы ни секунды не колебалась. Но их разделяли цвет кожи и социальный статус.
— Рене?
— Да?
— Может, мы зайдем к тебе и продолжим беседу? Мне кажется, мы привлекаем нежелательное внимание.
Рене посмотрела вокруг и рассеянно кивнула. Несколько жильцов дома открыто уставились на них.
— Да, давай зайдем.
Она открыла дверь. Как только они переступили порог, Рене почувствовала незнакомое доселе возбуждение.
— Хочешь что-нибудь выпить?
Он оперся спиной на закрытую дверь и засунул руки в карманы джинсов:
— Нет, спасибо. Так как насчет завтрашнего ужина?
Рене нервно облизнула губы.
— Не делай так.
— Что?
— Не облизывай губы. Ты делала так несколько раз сегодня, и всякий раз я хотел поцеловать тебя. Даже сейчас.
Его слова распалили воображение Рене. Ее сердце снова бешено застучало. По привычке она автоматически нервно облизнула губы и, когда осознала, что делает, вскрикнула:
— Ой, прости, я не хотела.
— Слишком поздно.
Тэг оттолкнулся от двери и приблизился к ней.
— Это безумие, — сказал он хриплым голосом. — Но я умру, если не поцелую тебя.
«Это безумие, — пронеслось в ее голове, — но я тоже умру, если ты меня не поцелуешь». Всепоглощающее желание огнем струилось по ее венам. Они смотрели друг на друга, и оба знали, что следующее движение приведет их к тому, о чем они не скоро смогут забыть. Тэг не сводил взгляда с ее губ. Они нервно дрожали, и он точно знал, когда она снова оближет их.
Его губы поймали ее язык, и их рты закружились в неистовом танце, который заменил им слова. Тэг вложил в свой поцелуй все эмоции, все желание, все мысли. Ему нравился вкус ее губ.
Рене чуть не задохнулась, но и не думала прерывать поцелуй. Ёё никогда не целовали так прежде. Тэг упивался каждым движением их губ.
В глубине души Рене хотела забыть, что она чувствует сейчас. Все это не кончится ничем хорошим. Тэг — белый, богатый, его мать — ее пациентка, и так далее. Слишком много «но».
Тэг медленно оторвался от нее. Его взгляд был затуманенным.
— Мой первый…
— Первый что? — прошептала она.
— Мой первый настоящий поцелуй, — он смущенно улыбнулся. — Я никогда так прежде не целовался. — Тэг поднял ее подбородок. — Ты такая красивая.
Он наклонился и поцеловал ее снова.
— Ты поужинаешь со мной завтра?
Рене вздохнула. У нее путались мысли, но одно она знала точно: не стоит больше встречаться с Тэгом за пределами больницы. По ряду причин.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Тэг удивленно поднял бровь:
— Почему нет?
Зачем он все усложняет? То, что было очевидно для нее, судя по всему, не кажется ясным ему. Еще один такой поцелуй — и она падет к его ногам, не думая о последствиях. Рене решила слукавить:
— Твоя мать — мой пациент, так что это неэтично.
Тэг открыл рот, собираясь возразить, что ужин — вполне безобидная вещь, но понял, что это не так. Если они пойдут в ресторан, он снова захочет поцеловать ее, захочет остаться у нее на ночь…
— И долго? — спросил он, стоя возле двери.
— Что?
— Долго моя мать будет твоим пациентом?
Рене нервно засунула руки в карманы юбки:
— Официально — до конца операции и выписки из больницы.
— Ты сама решила, что это неэтично? — взгляд Тэга прожигал ее насквозь.
— Да.
Тэг улыбнулся медленно и сексуально.
— Значит, мне нужно доказать, что ты ошибаешься.
Он приблизился и мягко обнял ее:
— Думай обо мне сегодня вечером… А я буду думать о тебе.
С этими словами он вышел.
— Как выходные, Тэг?
Тэг оторвал взгляд от бокала вина и взглянул на Лайама, который заехал к нему в гости. Но он не собирался рассказывать брату, как провел субботу.
— Нормально. Я был на выставке.
Лайам потер руками лицо. Он выглядел усталым и взволнованным.
— Хорошо, что хоть кто-то может отдохнуть!
— А почему ты не отдыхаешь? — Тэг оперся локтями на стол.
Его брат Лайам был финансовым директором в «Элиот Пабликейшн». В своей области он слыл первоклассным специалистом.
— Возьми себе выходной, расслабься, — посоветовал Тэг.
Брат глубоко вздохнул:
— Ты же знаешь, что все сошли с ума и работают на износ с тех пор, как дедушка объявил о своей отставке. Я только не понимаю, зачем он натравливает нас друг на друга? Вчера я видел тетю Финолу, она смотрела на меня как на врага.
Тэг кивнул, он уже сам столкнулся с подобным и боялся, что скоро в семье все перегрызут друг другу глотки.
— Да, дедушка слишком жесток, — сказал Тэг. — Хотя я не понимаю, зачем он все это затеял. Он ведет себя как капризный ребенок.
Лайам с неохотой согласился.
— Ты готов ко вторнику?
Тэг кивнул. На вторник была назначена операция его матери.
— Надеюсь, она быстро поправится.
Лайам прикрыл глаза. Затем устало посмотрел на часы и встал:
— Ну, думаю, мне пора. Надо еще заскочить в офис.
После ухода Лайама Тэг растянулся на кровати. Несколько минут он думал о Рене. Он не собирался
