Лэнг пожал плечами.
— Ко мне оно возвращается постоянно. Реже с тех пор, как я уехал отсюда.
— Лэнг, ты стареешь и все никак не можешь отделаться от детских обид. Когда-нибудь тебе захочется обзавестись женой и семьей.
По поводу жены Лэнг спорить не мог. Но мысль о ребенке заставила его помолчать.
— Последнее дело, которое я вел, напомнило о том, как коротка человеческая жизнь и как она непредсказуема, — рассеянно произнес он. — У женщины, охрану которой мне поручили, был маленький брат, вот уже несколько лет находящийся в коме. Он постарше Мики, очень милый малыш. Я к нему привязался. — Потянувшись, Лэнг откинул голову на спинку сиденья. — Я много размышлял о том, куда движется моя жизнь, и ее направление мне не понравилось. Так что, когда мой давнишний знакомый упомянул про место начальника службы безопасности, я решил попробовать.
— Знакомый ли? — сухо спросил Боб. — Или знакомая?
Лэнг улыбнулся.
— Знакомая.
— До сих пор неравнодушная к тебе?
— Лорна махнула на меня рукой много лет назад, еще до того, как я начал ухаживать за Кирри. Она просто решила, что мне хочется перемен в жизни, — сказал он. — Никакой романтики.
Вслух Боб ничего не сказал, но выражение его лица стало многозначительным.
— Ну, хорошо, я прекращаю допрос. Так где ты собираешься работать?
— В корпорации «Ланкастер Инк.» в Сан-Антонио. В ее состав входит несколько фирм, и я буду отвечать за обеспечение их безопасности.
Боб фыркнул.
— Что с тобой? — удивился Лэнг.
Боб едва не задохнулся от кашля.
— Нет-нет, ничего! — ухмыльнулся он. — Надеюсь, тебе понравятся оладьи, которые я испеку на ужин; Конни не освободится еще несколько часов. Ей я обычно готовлю омлет. — Его руки стиснули рулевое колесо. — Ненавижу автомехаников!
— Десять лет назад, когда ты женился на Конни, ты уже знал об этом ее таланте.
— Но кто мог подумать, что она собирается открыть собственную мастерскую? Последние полгода, с тех пор как Конни основала свое дело, я превратился в отца-одиночку! Я делаю для Мики все-все, а ее никогда не бывает дома!
Лэнг поднял брови.
— Она работает одна?
— Говорит, что не может себе позволить никого нанять, — мрачно проворчал Боб, сворачивая к старинному величественному особняку в викторианском стиле. Рядом стояло новое металлическое сооружение, откуда доносился шум и скрежет.
Пожилая соседка, обрабатывавшая цветы, чрезмерно приветливо улыбнулась братьям.
— Как мило снова увидеть вас, Лэнг, — сказала она. — Надеюсь, вы вернулись в отчий дом не в поисках тишины и спокойствия, потому что спокойствия и тишины куда больше на центральной магистрали Сан-Антонио!
— Вы прямо-таки кричите, Марта, — спокойно произнес Боб.
— Как тут не кричать, когда здесь день и ночь такой грохот! — воскликнула седоволосая дама. Ее лицо налилось краской. — Вы не можете хоть чуть-чуть утихомирить ее?
— Приглашаю вас попробовать сделать это самой, — предложил Боб.
— Ну, уж нет, — пробормотала дама, переминаясь с ноги на ногу. — Однажды я попыталась. Она запустила в меня гаечным ключом.
Обиженно шмыгнув носом, она вернулась к своим цветам.
Лэнг приложил все силы, чтобы не рассмеяться. Он вытащил с заднего сиденья свою сумку и Мики.
— Это весь твой багаж? — удивился Боб в третий раз с тех пор, как встретил брата.
— Я не обрастаю вещами, — ответил Лэнг. — Это неразумно, когда работа заставляет разъезжать по всему миру.
— Наверное. Это же относится и к людям, да? — печально добавил Боб.
Лэнг крепкой ладонью шлепнул брата по плечу.
— Семья — это другое.
Боб криво ухмыльнулся.
— Ага.
— Я зайду, поздороваюсь с Конни.
— Мм, Лэнг…
— Все в порядке, я опытный тайный агент, — бодро напомнил ему Лэнг.
— Осторожнее, береги голову. Там все просто завалено гаечными ключами…
Лэнг постучал в дверь — шум прекратился, сменившись громким ворчанием.
Дверь распахнулась настежь, и он оказался лицом к лицу с хрупкой русоволосой женщиной в перепачканном голубом комбинезоне и бейсбольном кепи.
— Лэнг? Лэнг!
Бросившись к нему, Конни крепко обняла его.
— Ну как ты? Когда Боб сказал, что ты ушел из Управления и устраиваешься на работу в Сан-Антонио, я прыгала от радости! Слушай, когда купишь себе машину, я буду чинить ее тебе бесплатно. А жить можешь у нас…
— Нет, — сказал Лэнг. — Я буду работать в Сан-Антонио, а вот в гости смогу наведываться часто. Сниму большую квартиру и накуплю игрушек, чтобы Мики было чем играть, когда вы будете приезжать ко мне. Она нахмурилась.
— Ты же знаешь, у меня мало свободного времени. Так много дел, и всем должна заниматься я одна. Хотя жаловаться нечего, работа кипит. Мы купили новые видеомагнитофон и телевизор, у Мики горы игрушек. Я даже приобрела Бобу приличную тачку, чтобы ему было на чем ездить на работу. — Конни просияла. — Неплохо, а?
— Совсем неплохо, — согласился Лэнг, гадая, вежливо ли будет намекнуть, что никакие подарки не заменят времени, которое Конни нужно проводить вместе с семьей. У них с Бобом есть шрамы, о которых Конни, возможно, и не догадывается. Видит Бог, он сам так и не смог показать Кирри свои, хотя они были очень близки друг другу.
— Ну ладно, пора возвращаться к работе. Сегодня вечером готовит Боб, он тебя накормит. Увидимся попозже, Лэнг. Ты достал мне карбюратор?
Лэнг вспыхнул.
Конни сердито взглянула на него.
— Боб, так? Это он не позволил тебе. — Она недовольно топнула ногой. — О небо, ну почему я вышла замуж за несносного ретрограда, убежденного в превосходстве мужского пола! Когда я говорила «да», он не казался таким противным.
Развернувшись, Конни, ворча, удалилась назад в гараж, закрыв за собой дверь. Лэнг утвердился в мысли, что Боб не делился с ней своим прошлым.
— Ну что, кричала она насчет карбюратора? — с надеждой спросил Боб, внося подгоревшие оладьи на кухню.
— Да.
— Она тебе рассказала, сколько всякой всячины понакупила нам? — добавил Боб. — Очень мило, не так ли? Если бы ей удалось насладиться этим вместе с нами… Бедный старина Мики теперь даже не получает сказки на ночь, потому что Конни слишком устает, чтобы читать ему. Даже этим приходится заниматься мне.
— Ты не пробовал с ней говорить? — спросил Лэнг.
— Ясное дело, пробовал. Она ничего не слушает. Слишком занята новыми двигателями и тому подобным. — Он положил Мики оладьи, но тот скорчил гримасу. — Срежь подгорелое.
