— Я пытался отговорить его, мотивируя это тем, что Джейс — иностранец и не знает наших законов.
— Ты его убедил? — без особой надежды спросила Талай, уже зная ответ.
Люк Арман был сорвиголовой, безрассудным аристократом, ищущим приключений. Он словно и не думал об опасности, без страховки карабкаясь по прибрежным скалам или продираясь сквозь джунгли. Не так давно Талай считала его отважным и романтичным, а сейчас он казался ей глупым и легкомысленным. Такая перемена произошла в ней, когда она встретила настоящего мужчину, Джейса Клендона.
— Неужели ты думаешь, что этого лоботряса можно от чегото отговорить? Он хочет, чтобы состязание состоялось как можно скорее.
— И в какой форме оно должно проходить? — с дрожью в голосе осведомилась Талай.
— Поскольку Люк является стороной оскорбленной, он, как ты знаешь, имеет право выбирать. Он выбрал ныряние с Малакайских скал.
Ужас сковал девушку.
— Не может быть! Он спятил! Малакайские скалы считались самым опасным местом в Саффане. Они были расположены на расстоянии нескольких миль к северу от Алохана и тянулись вдоль самой заброшенной части Жемчужного побережья, которую прозвали «Рай влюбленных», потому что именно там парочки со всей страны любили проводить время.
Король выдержал паузу, а потом сказал:
— Боюсь, он действительно немного помешался. Надеюсь, у Джейса Клендона хватит ума вовремя уехать.
Талай знала, как на это отреагирует Джейс. Он взбесится и скажет, что никогда ни от кого не сбегал.
— Дядюшка, сделай что-нибудь! Пожалуйста! Запрети Люку вызывать Джейса на дуэль, издай закон, отменяющий дуэли... Ведь Джейс может погибнуть!
— Если дуэль состоится, они оба могут погибнуть, — тихо ответил король. — Я не могу издать закон, который бы угождал мне или моей семье. Тебе надо было думать о последствиях раньше, милая. Я бессилен.
Талай закусила губу. Она была готова пойти на что угодно, лишь бы Джейсу не пришлось рисковать жизнью из-за нее.
Джейс в отчаянии бродил по вилле Мартинов. Он был похож на раненого зверя, мечущегося по клетке. Повсюду были разбросаны растерзанные газеты, на первой странице которых красовалась злополучная фотография. Какой-то чересчур зарвавшийся журналист, претендующий на остроумие, обозвал его «отцветающим сердцеедом». Его жизнь была расписана в мельчайших деталях, репортеры не забыли упомянуть обо всех его бывших пассиях.
«Джейс Клендон, олимпийский чемпион, национальный герой Австралии, видимо, намерен одержать свою последнюю, решительную победу, завоевав сердце принцессы. Король пока воздерживается от комментариев. Но, что скажет несравненный Люк Арман, который известен своим бешеным нравом?»
Журналисты превозносили этого Армана до небес, а на самого Джейса выливали ушаты помоев. Конечно, во всем виновата Талай. Если бы она была с ним честна и не притворялась Элли, он бы ни за что не повез ее в залив и заголовки типа «Принцесса и абориген: тайное свидание в раю» никогда бы не появились. Это надо же было назвать его, Джейса Клендона, «аборигеном»! Можно подумать, что в Австралии живут только кенгуру, собаки динго и аборигены.
Итак, во всем виновата Талай. Несмотря на ее попытки убедить его в обратном, мысль о том, что скандал тщательно спланирован, не покидала Джейса. А что, если Талай только кажется такой наивной? Что, если она просто добивается его отъезда?
Ее ненормальный ухажер наверняка будет настаивать на дуэли. Увидев эти фотографии, он ни секунды не станет колебаться, и тогда... тогда у Джейса будет выбор: либо принять вызов, либо с позором убраться восвояси. Трудный выбор.
Невозможный выбор.
Конечно, много воды утекло с тех пор, как он выиграл Олимпийские игры, но он все еще в отличной физической форме... Хотя, прежде чем соглашаться на дуэль, надо выяснить, каковы ее условия. Талай Разаде двадцать шесть лет, значит, ее жениху не больше тридцати. Самому Джейсу — тридцать два. Все обстоит не так уж плохо, как кажется на первый взгляд.
Джейс остановился посреди гостиной. Он примет вызов. И сделает это не ради Талай, а ради курорта. Он постарался не думать о том, что уже построил четыре таких курорта и в будущем сможет построить еще столько же... если, конечно, останется жив после схватки с забиякой Люком Арманом. Что за глупые обычаи в этой стране? Средние века остались далеко позади, рыцари в сияющих доспехах давно покоятся в фамильных склепах, а традиции все еще живы.
Джейс вздохнул и поднял с пола журнал, на обложке которого рядом с фотографиями его и Талай была помещена фотография Люка Армана. Если Джейс одержит победу в поединке, Талай не придется выходить замуж за человека, к которому она, абсолютно очевидно, не испытывает никаких чувств.
Джейс присвистнул. То, что она испытывает к нему самому, тоже нельзя назвать любовью, но между ними существует какая-то незримая связь, их непреодолимо тянет друг к другу. Она, несомненно, самая красивая женщина из всех, кого он когда-либо встречал, и он не скоро сможет забыть ее, а мысль о том, что она не стала женой нелюбимого человека, будет согревать его.
Неважно, чего это будет ему стоить, но он не позволит насильно выдать ее замуж и сделает для этого все от него зависящее.
Надо надеяться, что ценой, которую ему придется заплатить, не будет его собственная жизнь. Хотя, положа руку на сердце, ради Талай он готов на все.
Джейс приехал во дворец, чтобы позавтракать вместе с Талай, которая позвонила ему и сказала, что им нужно срочно поговорить. Она боялась, что он откажется, поэтому ее просьба прозвучала как приказ, но Джейс нисколько не обиделся. Он понимал, что она взвинчена не меньше, чем он сам.
— Люк сказал дяде, что вызывает тебя на состязание. Он хочет нырять с Малакайских скал.
— Я знаю этот район, — спокойно сказал Джейс. — Я объездил все окрестности, прежде чем начал строительство курорта. Малакайские скалы — самое опасное место на всем побережье. Нырять с них равно самоубийству.
— В древности при достижении совершеннолетия мальчики должны были нырять со скал, чтобы доказать, что они мужчины.
Некоторые пытаются нырять и в наше время, но мало кто выживает.
— Мне не нужно доказывать, что я мужчина, — задиристо сказал Джейс. — Все и так знают, что я ничего не боюсь. Люк Арман был одним из тех смельчаков, кто нырнул и выжил?
Талай покачала головой.
— Мне об это ничего не известно. Но он очень спортивный. Настоящий атлет. И ныряет так хорошо, будто родился в воде. Он даже представлял Саффан на нескольких международных состязаниях.
— Неудивительно, что он выбрал тот вид спорта, в котором собаку съел. Мне все ясно. Скажи, где я могу потренироваться в нырянии?
Талай побледнела.
— Ты ведь не примешь его вызов, Джейс? Ты можешь погибнуть! Не смей этого делать.
— Я могу погибнуть, а могу и победить. Неужели ты не хочешь, чтобы я победил?
— Как ты можешь так думать? — Она едва сдерживала слезы — Я же не какая-нибудь бесчувственная машина, я боюсь за тебя.
— Возможно, но ты хочешь избавиться от меня и моего курорта, не так ли? Прекрасный выход: я отказываюсь принять вызов Люка и удираю поджав хвост.
— По крайней мере, ты останешься в живых.
Джейс был даже немного разочарован, когда она не стала с ним спорить. У него было такое впечатление, будто эта маленькая принцесса очень ловко им манипулирует.
