Затем Кейн увел разговор в сторону.
— Им не удастся получить ни тебя, ни Честера, если он еще способен прислушаться к голосу разума. А если вы останетесь на свободе, мы сможем поправить дела в Уэльсе. Ты крепко дружишь с Глостером и всегда придешь ему на помощь, поэтому слушай меня внимательно. Стефан до сих пор ничего не предпринял. Он хочет поговорить с советом, а совет соберется только после турнира. До этого времени можешь спать спокойно. Конечно, тебе нужно извиниться перед двором за свое двухдневное отсутствие. Сочини какую-нибудь историю с женщиной — это будет выглядеть убедительно. Если я не дам тебе знака, что твои извинения принимаются, уезжай прямо с melee
— Замолчи, — юноша гордо поднял голову. — Я и слушать не хочу. Ты же уговариваешь меня на Групповая пешая схватка, бесчестный поступок. Если я смогу убедить Честера отказаться от своих замыслов, это поможет и ему и мне, и тогда мы вместе приедем к Южным воротам, а там делай с нами что хочешь. Но, если я не отговорю Честера, я останусь с ним. Я дал слово и не предам друга.
— Да хранит тебя Господь, — Реднор не хотел спорить с Херефордом, он слишком уважал его. — Как бы то ни было, не отчаивайся. Получается нехорошо, но я найду способ выручить тебя. Мы с Глостером вместе что-нибудь придумаем.
Херефорд встал, чтобы уйти, но при упоминании о Глостере сел снова.
— Я еще кое-что хотел сказать, — вновь заговорил он. — До нашей с Пемброком встречи какая-то птичка напела ему, что если я не уговорю его убраться домой, то применю силу. Кто это был? Ты, лорд Филипп, она, — он кивнул на Леа, — или, может, я сам? Кто научил птичку петь такие песни?
Реднор хотел сказать Херефорду в ответ что-то резкое, но передумал. Сердиться на него все равно бесполезно.
— У Леа в любом случае не было такой возможности, — спокойно ответил он. — Она все время находилась под моим присмотром. Филипп тоже не мог этого сделать — я на руках отнес его в постель. Остаюсь я, правильно?
— Филипп мог переговорить с Пемброком до того, как увиделся с тобой. Ну и Филипп! Я же говорил, что не доверяю ему. Тебя же могут просто убить!
«Нет, — подумал Реднор, — Филипп здесь ни при чем. Более вероятно, что Леа в заговоре».
— Могут, — заговорил Кейн, — только какая от этого польза Филиппу? Все знают, что мы с ним как братья и очень дружны. Эта же метла может пройтись и по нему. Нет, единственное, о чем можно пожалеть, так это о его болезни. Боль омрачает его разум, и он не всегда понимает, что происходит. Ну а тебе не показалось странным, что Пемброк не поехал в Лондон, а разбил лагерь под городскими стенами?
— Конечно, я все заметил, потому и стал подозревать, что он мне какой-то дряни в вино подсыпал. Только зачем устраивать западню, в которой нет наживки?
— В западню должен был попасться кто-то другой, тут дело не в наживке — мышь не та.
— Может, ты и прав, — согласился Херефорд: — Реднор, мне появляться завтра при дворе?
— Разумеется, а что тебе еще остается делать? Не тревожься. Обещаю, ты выйдешь из этого всего без потерь — и шкура останется целой, и земли у тебя не отнимут.
Молодой человек натянуто улыбнулся.
— Я не обижусь, если у тебя ничего не получится. Это моя собственная глупость завела меня неизвестно куда, ты ведь отговаривал меня.
— Ну, ладно, хватит об этом. Ты слишком переживаешь, не вздумай завтра при дворе ходить с кислой физиономией, а то слухи пойдут.
На сей раз улыбка у Херефорда получилась естественнее. Он подошел и поцеловал Кейна в щеку.
— Не надо поучать меня, как ребенка. Завтра увидимся… То есть сегодня. Уже утро. Прощай!
— Да поможет тебе Господь, Херефорд. Дверь за ним закрылась, и Реднор сел на край кровати.
— Он такой доверчивый, — задумчиво произнес Кейн, — что мне даже стыдно за то, что его втянули в этот кошмар. Да, он не ребенок, и в бою держится как взрослый мужчина, но думает, что небо расколется над ним, если он нарушит клятву.
— Я слышала, ты чуть ли не единственный, кто еще соблюдает клятвы, — тихонько заметила Леа. Если бы Реднор не дорожил так своей честью, она бы уговорила его не ехать на турнир. Какие глупости приходят иногда в голову! Да если бы он был не таким, какой есть, она бы никогда не полюбила его, ей не было бы дела до того, жив он или мертв. Леа нежно прижалась губами к плечу мужа и скользнула под одеяло. Он прижал ее к себе, не сводя, однако, глаз с двери. Она заметила, что вокруг рта у него залегли горькие складки.
— Не в этом дело, Леа. Я верен слову, но, тем не менее, отлично знаю, что меня предадут. Он тоже держит слово и надеется, что другие поступят так же. Потому каждое новое предательство — страшная боль для него.
Он умолк и задумался. Сказать Херефорду, что он ему поможет, — легко, а вот реально помочь значительно труднее. Здесь могла бы помочь королева. «Вот только как все это повернуть таким образом, чтобы та опасность, которая висит надо мной, — размышлял Реднор, — грозила и ей?»
— Милорд! — робко окликнула его Леа.
— Что еще? — Кейн раздраженно повернулся к жене.
— Я не уверена, что в историю, которую расскажет завтра Херефорд, поверят. Но, мне кажется, я могу помочь.
— Как?
— Элизабет Честер… — Леа многозначительно подняла палец.
— Откуда ты знаешь Элизабет Честер?
— Я познакомилась с нею на свадьбе. Она одна из фрейлин королевы. Мы с ней немножко поболтали.
— Я надеюсь, ты не собираешься воспользоваться ее советами. Она моя крестница, я ее очень люблю, но она очень дерзка, а ее манера обращаться с мужчинами… Я не хочу, чтобы ты подумала, будто и тебе можно вести себя так же.
С закрытыми глазами Леа слушала эти увещевания. У нее не было ни малейшего желания спорить с Кейном по поводу и без повода, но она удивилась, что такая мелочь, как характер Элизабет Честер, может сорвать серьезное дело. Ведь речь идет о судьбе Херефорда!
— Нет, милорд, конечно, я не собираюсь ничему у нее учиться. Просто в истории с Херефордом она может помочь.
— А что общего у Херефорда с Элизабет?
— Милорд, если вы дадите мне договорить, то я объясню. Всего-то несколько слов — и дело сделано.
— Какое дело? — подозрительно спросил Реднор.
— Может, вам лучше и не знать ничего. Речь пойдет и о других женщинах.
Кейн чуть не вывернул Леа руку. Шутки в сторону, эта девчонка окончательно отбилась от рук. Леа уже поняла, что совершила непростительную ошибку, но было поздно.
— Нет, нет! Просто то, что важно для женщин, для мужчин пустяки! — запричитала она.
— Послушай меня, милая: даже мои собаки не бегают там, где им хочется. Моя жена тем более не будет делать того, что мне неугодно. Если ты будешь что-то делать за моей спиной, я выпорю тебя и запру в Пейнкастле.
— Я только хотела помочь лорду Херефорду, — прошептала Леа.
— Почему? — ревниво спросил Кейн. Что-то они с Херефордом подозрительно дружелюбны.
— Потому что мне показалось, будто вы этого хотите.
— Забудь.
— Элизабет Честер знает любовницу Херефорда.
— Которую? — нетерпеливо спросил Реднор. Он сам себе удивился — как же быстро ей удалось втянуть его в этот разговор.
—Милорд, речь идет о леди Гертруде. Она немолода и страшно ревнива.
— И правильно, — хохотнул Реднор.
